Вой собаки резко прервался, словно бедной твари заткнули глотку. Длинный луч рубиново-красного цвета выстрелил прямо в небо из темного леса, потом замигал и выключился, сменившись полудюжиной таких же лучей, — маяков, наверное — они устремились к небу из красных фонарей периметра. Он подумал — не маневры ли это какие, ВВС или армии — по ночам в военных игрищах пользуются инфракрасными огнями.
Вдруг озябнув, он зашагал через комнату, чтобы найти свитер в распахнутом шкафу. Внутри висела его отправленная в отставку рубашка для боулинга деликатного голубого цвета яйца малиновки, казавшегося серебристым в белых огнях от той штуковины на склоне холма. Она была сделана из качественного рейона, который мог сойти за натуральный шелк, с вышивкой королевского синего цвета — безупречная шестидесятидолларовая американская рубашка. До него дошло, что ее можно вставить в рамочку и повесить на стенку, но сама мысль, что рубашка станет всего лишь сувениром, его расстроила, и он тихо закрыл дверь шкафа и вернулся к окну, натягивая свитер.
Беда с шаром для боулинга подняла свою гнусную голову несколько месяцев назад, сразу после переезда, когда он спустился в заведение на Сан-Пабло-авеню со своим другом Джерри, чтобы покатать пару игр. Оказалось, что он не потерял хватки даже после двух лет воздержания, что, наверное, заставило его почувствовать себя слегка самодовольно и развязно, подействовав на его способность к суждению потом, когда они заглянули в магазинчик для профи. У Эда никогда не было шара, стоившего хоть сколько-нибудь прилично, даже в старые дни, и он завидовал шару Джерри, который был изукрашен радужными полосками и который был бы к месту в каком-нибудь музее искусств. Шар отбросил Джерри назад на три сотни долларов: чертова прорва денег, но для Эда это было то же самое, что с домом — в наши дни ничего себе нельзя позволить, поэтому покупаешь все равно.
В профи-магазине Эд импульсивно купил собственный шар — жуково-черный, с громадной восьмеркой, ностальгически напомнивший шары с восьмерками предсказателей будущего его молодости. Прозрачно-глянцевая отделка напоминала воду в колодце или огонь в камине, на которые хочется долго сидеть и смотреть, и сама фигура восьмерки, жемчужно-белая, с намеком на бесконечность, парила безмерно глубоко внутри черной сферы. Она обошлась ему почти в четыреста шестьдесят безвозвратных долларов. Это было похоже на татуировку — раз уж ее накололи, то она ваша — и он вышел из магазина профи, чувствуя взмывающее к небу покупательское раскаянье, которое находилось в глубоком конфликте с девственным объектом, что он нес в пухлом ворсяном пакете. Потом он и Джерри провели пару часов в пивной «Три Скалы», и сомнения Эда несколько поутихли.
Теперь до него дошло, что красные огни в лесу, это, наверное, лазеры. Он недавно прочитал о них статью — о том, что они могут делать: сверлить зубы, срезать с роговицы аккуратные кольцеподобные бублики, даже вдребезги взрывать всякую мелочь. У Лайзы был один, она пользовалась им на кинозанятиях, как указкой. Сама идея казалась странной, почти из другого мира. Он не смог уловить тонкий смысл статьи, почему один лазер может уничтожать подлетающие РРГЧ, а другой становится всего лишь веселой красной точкой, словно красный мячик из старого мультфильма.
Вернувшись из пивной и слегка протрезвев, он достаточно благоразумно не принес шар для боулинга прямо в дом. У них был маленький отдельный гараж, врезанный в склон холма, и ему достаточно легко было спрятать его там и навещать время от времени, вынося тайком, когда он ходил покатать шары с Джерри. Через год-другой, когда шар пооботрется, можно будет принести его в дом и в высшей степени правдоподобно солгать, что приобрел его на гаражной распродаже. Но в своем подогретом пивом энтузиазме он все это отверг в интересах честности. Не лги жене, вот что сказал ему его добрый ангел, хотя почему бог позволил доброму ангелу пить пиво, он сказать, конечно, не мог.
Поначалу Лиз была озадачена шаром, почти до недоверия. Если б она не увидела чек, он смог бы убедить ее, что подобрал шар за 29.99 в магазине «Кмарт», но его план потерпел неудачу. За озадаченностью последовала добрая мера гневных обвинений. Сейчас легко видеть, почему чудовищно дорогой шар для боулинга оказал на нее подобное действие, но в то время доводы Эда в пользу покупки шара звучали для него столь же блестяще, как физика Ньютона. Лайза показала ему до небес взлетевший счет от Visa и обвинила в домашнем преступлении. Она же беременна! Ребенку нужна колыбель, высокий стульчик, диплом хорошего университета. Конечно с тех пор у него вообще не было возможности пользоваться шаром, и все-таки шар оставался болезненной точкой в их браке, той соломинкой, что переломит хребет верблюду, если упадет на то же место. Покупка шара с восьмеркой просто навсегда испортила саму идею боулинга, вроде украденной диадемы, которую владелица никогда не надевает на публике. Вызывать этот призрак прошлым вечером было ошибкой.
Больше ошибок не будет, сказал он себе, услышав, как Лайза ворочается в постели. Чтобы быть счастливым, нет необходимости быть правым: такой станет его идея на сегодняшний день. Дотянуться до тормоза так же легко, как и до газа. Она протянула руку и похлопала место, где он должен был спать. Он подумал, не пробудило ли ее его отсутствие, и снова услышал растущие визги свистящего шума в лесочке. Она сонно поднялась на локте и оглядела комнату, словно пытаясь в полусне определить источник шума. Собака возобновила вой.
— В чем дело?
— Не знаю, — ответил он, поворачиваясь к постели. Она села и откинула волосы с лица.
— Там что-то на холмах, — сказал он. — Наверное, гномы играют в кегли. — Моим шаром для боулинга, подумал он, с удивлением обнаружив, что гнев его так легко возобновляется. Надо за этим последить. Нажми на тормоза — вот что добрый ангел должен шептать ему.
— Что это за шум?
— Что-то происходит вверху на холмах, маневры, наверное.
— Маневры?
— Ага, огни какие-то. Посмотри.
Она села и надела домашние тапочки, а потом подошла к окну.
— Жуть, — сказала она. — Похоже на кино о пришельцах.
Идея поразила его, и он понял, что думает о том же. Там происходит что-то неземное.
— Боже, — пробормотала Лайза, — ты только посмотри.
Эд с открытым ртом недоверчиво смотрел в окно: из леса поднималась огромная движущаяся тень. Вначале он подумал, что это оптический обман, но эта штука продолжала вставать из-за деревьев — черное, круглое пятно тьмы теперь уже висевшее в воздухе, паря чуть выше линии деревьев. Внутри вращались белые огни. Эду показалось, что он различает сверкающие звезды прямо сквозь сферу — прозрачное черное солнце, окруженное белой аурой.
