ужасное. Вернись туда, где ты вошла в лес, и «поищи» нашу дверь в дереве. Ты снова окажешься в дворцовом саду. – Брианна помахала на меня руками, прогоняя, да и я не стала медлить.
И точно, очутившись на нужном месте, я разглядела слабое свечение на одном дереве у тропинки. Я открыла волшебную дверь, та вела через дуб в наш сад. И я в нее шагнула.
Поскольку переодеваться мне было уже не нужно, я направилась прямиком в детскую. Мелали уложила Аврору на животик на овчину, разложенную на полу. Малышка радостно дрыгала маленькими ножками-ручками, ей явно нравилась новая поза. Я плюхнулась рядом, и в кои-то веки Мелали не стала издавать недовольных звуков. Аврора посмотрела на меня, протянула ручки и сказала:
– Ми-ми!
Мы с Мелали уставились на нее в изумлении.
– Это что, ее первое слово? – ахнула я.
Мелали кивнула, и я впервые видела ее такой оторопелой.
Я подняла Аврору и повернула личиком к Мелали. Малышка радостно вскрикнула и выдала:
– Ме-ме! – совсем непохоже на «ми-ми».
Стало ясно, что она произнесла оба наших имени, и это не случайный детский лепет.
– Какая ты умница! – похвалила я Аврору.
Я покачала сестричку, пока та не рассмеялась, а потом уложила ее обратно на овчину, где малышка снова принялась радостно шевелить ножками и ручками. – Я не скажу маме, если ты тоже не скажешь, – заговорщицки шепнула я Мелали. – Ее первым словом должно быть «мама».
Нянечка кивнула, и я направилась вниз, ужинать.
Я не была так измотана, как в первые пару недель занятий с оружием, но определенно слишком устала для танцев и развлечений после ужина. Извинившись, я направилась к скрытой лестнице, и, к своему удивлению, обнаружила там ждущего меня Джайлза. Когда дверь закрылась, а единственным источником света на площадке остались свечи, между нами воцарилась поразительно уединенная атмосфера. И тут было гораздо тише, чем в парадном зале.
– Ты в порядке? – спросил Джайлз с беспокойством.
– Просто чувствую себя так, будто сэр Делакар заставил меня выполнять дополнительные подходы, – ответила я и опустилась на нижнюю ступеньку.
Джайлз, поняв намек, протиснулся мимо и сел на пару ступенек выше.
– Слушай, любопытно, тебя освободили от работы на кухне?
– Не волнуйся об этом, – отмахнулся он. – Я теперь официально оруженосец. В одном строю с Натом и Робом. – Джайлз посмотрел на меня. – Так вот… ты так и не ответила. С тобой все в порядке? С тех пор, как мы начали тренироваться, ты каждый вечер уходишь с ужина рано.
– Я…
Я поколебалась, но затем решила, что вполне могу рассказать Джайлзу, чем занимаюсь целыми днями. Никто, кроме тайного совета, Белинды и Мелали, а также короля и королевы, не знал, что еще я изучаю.
– Одна из крестных взяла меня в ученицы. Так что во второй половине дня я учусь использовать магию для защиты Авроры.
Джайлз вытаращил глаза.
– Серьезно? Магию?! Не знал, что у тебя есть магические силы!
Я снова поколебалась. Сказать ему?.. Мне не говорили, разрешено ли…
Ну и нельзя тоже никто не говорил. И это ведь Джайлз. Кому еще доверять, если не ему?
– Не знаю насчет магических сил, хотя, возможно, они у меня тоже есть, – медленно произнесла я. – Но, по словам крестной, я как минимум на четверть фея. Или даже наполовину.
Если в первый раз он вытаращил глаза, то теперь они практически вылезли из орбит.
– Как это вообще… – И Джайлз захлопнул рот.
– Отец, – тихо ответила я. – В общем, теперь я знаю, почему мать отвела его прямиком к сэру Делакару.
Этой историей я поделилась с Джайлзом сразу же, как только ее узнала.
Он очень долго на меня смотрел.
– Думаешь, она околдовала Делакара, чтобы он взял его в оруженосцы? – наконец спросил Джайлз.
– Понятия не имею, – призналась я.
Это меня и беспокоило. Что, если мать моего отца – темная? Потому что никто из светлых не знал, кто она такая.
Но я никогда не слышала о нем ничего плохого, никогда ничего подобного не замечала. И он погиб, пытаясь спасти другого рыцаря. Темный бы ни за что так не поступил.
Мы с Джайлзом сидели и смотрели друг на друга, из зала доносилась музыка менестрелей.
– А это имеет значение? – произнесла я. – В смысле, для нас.
– Нет, – сказал Джайлз, и у меня гора упала с плеч.
Он ответил не слишком быстро, как если бы был не уверен, и не слишком медленно, как если бы ему пришлось обдумывать. Старый добрый Джайлз.
– Нет. Мы же Свита. Верно? – Он покачал головой. – На самом деле так даже лучше, ведь если нам придется защищать принцессу Аврору от темных фей, я бы очень не хотел ждать, пока ваш волшебник доковыляет из своей башни нам на помощь. Что ты изучаешь?
– Довольно странные штуки, – призналась я и поделилась кратким пересказом всего, что я делала. Когда я упомянула магический щит, лицо Джайлза засветилось.
– Интересно, можно ли такое провернуть с нашими щитами, – задумался он. – В смысле, сделать их блестящими. Они будут отражать магию?
– Спрошу завтра. Но держу пари, на них могут наложить чары, которые делают то же самое. Вдруг я даже научусь делать это сама.
– Отличная мысль… – Джайлз осекся, как только я зевнула. – Тебе бы поспать.
– Да, надо бы. Иначе я буду ни на что не годной, и мне придется выслушивать вопли сэра Делакара.
– Тогда не задерживаю, – встав, Джайлз побежал было по ступенькам вниз, но на мгновение обернулся – лицо его светилось от восторга. – Ты понимаешь, насколько это потрясающе? – чуть не захлебнулся от избытка чувств он. – Моя лучшая подруга! Наполовину фея!
И с этим он убежал, а я не спеша добралась до своей комнаты и прекрасной, замечательной кровати.
– Это правда? – охнула Анна.
В ее темных глазах вспыхнуло восхищение, которому у меня не было объяснения. Какие сплетни она вчера подслушала, пока я до седьмого пота трудилась под руководством Брианны?
– Что ты наполовину фея! – воскликнула Анна, на ее смуглых щеках загорелся румянец. – Правда? Джайлз говорит, что правда!
Я молча на нее уставилась. Затем, повернувшись, потрясенно воззрилась на Джайлза. Я не требовала от него клятвы молчать, но никак не ожидала, что он выболтает все, как только с утра увидит остальных! Так и до беды недалеко. Джеррольд, например, не просто так мало показывался на людях. Многим не по душе волшебники, магия – сила, которую они не видят и не понимают. А магия фей в этом отношении даже хуже человеческой.
Анна продолжала на меня глазеть с восторгом и радостным волнением,
