Дверь оказалась запертой.
Мэт поднял ладони, в нерешительности постоял, а затем трижды ударил в дверь. Она открылась сразу. Круглое невыразительное лицо охранника выглянуло и тут же на нем появилось выражение крайнего удивления. Дверь начала закрываться, но Мэт налег на нее и открыл.
Толстый охранник с луноподобным лицом решительно не знал, что ему делать. Мэт был милостив к нему. Он ударил в двойной подбородок охранника. Тот не упал и Мэт ударил снова. Наконец охранник потянулся за пистолетом, но Мэт перехватил его руку и ударил еще раз. Охранник повалился на пол.
Мэт забрал пистолет охранника и сунул его себе в карман. Рука его болела. Он потер рукой челюсть, которая тоже болела, и пробежал глазами по рядам спящих. Вот Лейни! Лейни! Лицо ее побледнело, царапина пробежала от виска к подбородку, в волосах цвета заката спрятался усыпляющий аппарат. Тяжелые груди двигались еле заметно в такт дыханию. А вот и Худ. Во сне он был похож на ребенка. И вдруг какое-то теплое чувство родилось в душе Келлера. Он так долго был наедине со смертью. Вот тот высокий человек, который уговорил его стать барменом. В тот вечер! Это был Харри Кейн, сильный и могучий даже во сне.
Полли здесь не было.
Мэт еще раз внимательно осмотрел всех, но не обнаружил ее.
Где же она? И тут же в памяти его всплыли стеклянные сосуды в банке органов. Он вспомнил сосуды с человеческой кожей, сосуды с волосами — длинными и короткими, светлыми, темными, рыжими, волосами, которые колыхало легкое движение холодной жидкости в сосудах. Он не мог вспомнить, какого цвета были волосы у Полли. Может их не было в тех сосудах. Он не мог сказать этого уверенно. Он снова осмотрелся вокруг. Панель с кнопками? Он нажал одну кнопку. Кнопка с легкостью подалась. Но больше ничего не случилось.
Тогда он начал нажимать все кнопки подряд — одну за другой, ряд за рядом. Когда он дошел до шестидесятой кнопки, он услышал движение.
Спящие посыпались.
Мэт нажал остальные кнопки. Шум пробуждения становился громче: зевки, сонные голоса, кашель, и затем восклицания, когда проснувшиеся начинали понимать, где они находятся. Послышался чей-то голос:
— Мэт? Мэт!
— Я здесь, Лейни!
Она пробивалась через ряды сонных людей, поднимавшихся со своих диванов. И вот они уже сжали друг друга в объятиях так крепко, как будто боялись, что внезапный вихрь унесет их друг от друга. Мэт внезапно ощутил, что ноги у него дрожат от слабости.
— Значит, ты не сделала то, что хотела?
— Мэт, где мы? Я хотела броситься в пропасть...
Раздался чей-то крик.
— Мы в вивариуме.— Голос, как лезвие топора, прорезал нестройный шум голосов. Это был голос Харри Кейна, который снова принял на себя роль лидера.
— Правильно,— сказал Мэт, как можно более спокойно.
Ее глаза были всего в двух дюймах от его глаз.
— О, но ведь не ты же сделал это!
— Я. Пришел сюда сам.
— Но... как?
— Вопрос в точку. Но я и сам не знаю ответа.
Лейни засмеялась.
В другом конце комнаты раздался крик. Среди проснувшихся обнаружился человек в форме полицейского. Крик ужаса потряс воздух и затем резко оборвался, перейдя в стоны. Еще секунда и все стихло. Лейни перестала смеяться.
Харри Кейн вскочил на стул. Он сжал кулаки и прокричал:
— Эй, вы, заткнитесь! Каждый, кто знает план больницы, соберитесь здесь! — В толпе началось движение. Лейни и Мэт все еще обнимали друг друга, но уже не так обреченно. Они повернулись к Харри, признав его лидерство.— Взгляните сюда, остальные! — кричал Харри.— Вот люди, которые выведут вас отсюда. Сейчас мы пойдем! Следите за ...— и он назвал восемь имен, среди которых было и имя Худа.— Некоторые из нас будут убиты, но вы все время следуйте за одним из этих восьмерых. Если все восемь будут убиты, и я тоже...— и он сделал драматическую паузу.—... разбегайтесь! Старайтесь посеять как можно больше паники среди них. Иногда и это может оказаться полезным.
— А кто же разбудил нас?
— Я,— сказал Мэт.
Шум мгновенно стих. Все смотрели на Мэта. Харри спросил:
— Как?
— Я сам не понимаю, как мне удалось попасть сюда. Мне бы хотелось поговорить об этом с Худом.
— О’кей, поговори с Джеем, Келлер. Ведь ты Келлер? Мы тебе очень благодарны. Что означают эти кнопки? Я вижу, ты поработал с ними.
— Они отключают то, что усыпляет вас. Верните все кнопки в исходное состояние. Пусть думают, что все это произошло случайно.
— А ты, Келлер? Ты сам случайно проснулся?
— Нет.
Харри Кейн удивился, но Келлер ничего не стал объяснять и Кейн просто пожал плечами.
— Ватсон, Чек, сделайте кнопки, как нужно. Джей, поговори с Келлером. Остальные, вы готовы идти?
Послышался шум. Когда он улегся, одинокий голос спросил:
— Куда?
— Если мы вырвемся на свободу, бегите к коралловым домам у южной оконечности Альфа-Бета утесов. Есть еще вопросы?
Все промолчали, включая и Мэта. К чему спрашивать, если никто не знает ответа. Мэт с удовольствием предоставил Харри право решать. Его решение может быть и неправильным, но девяносто восемь повстанцев представляли собой могучую силу, даже когда шли не туда. А Харри Кейн был прирожденный лидер.
Лейни освободилась из объятий Мэта, но руку его не отпускала.
Вдруг Мэт вспомнил о наручниках, которые болтались на его кистях. Джей Худ подошел к нему и пожал руки, улыбаясь. Но улыбка не могла скрыть страх в его глазах. Но разве был хоть один человек в этом зале, кто бы не боялся? Если и был, то это не Мэт. Мэт вытащил из кармана брюк ультразвуковой пистолет.
— Пошли,— скомандовал Харри Кейн и широким плечом вышиб дверь. Все устремились за ним в холл.
— Я займу немного твоего времени, Уатт,— Иезус Пьетро удобно развалился в кресле. Он любил тайны и ему доставляло удовольствие разгадывать их.— Я хочу, чтобы ты подробно доложил мне о всех событиях ночи, начиная со звонка Хобарта.
— Но никаких подробностей не было,— старший сержант Уатт уже устал повторять одно и то же.— Через пять минут после вашего звонка позвонил Хобарт и сказал, что у него пленник. Я приказал привести пленника ко мне. Но Хобарт так и не появился. Наконец я позвонил на пост у ворот. Хобарт был там, но без пленника. Он не смог ничего объяснить мне и я приказал посадить его под арест.
— Его поведение весьма загадочно. Поэтому я и спрашивают тебя обо всем. Почему ты не позвонил на пост раньше?
— Сэр?
— Твое поведение также загадочно, как и поведение Хобарта, Уатт. Неужели ты думал, что Хобарту нужно полчаса, чтобы добраться до твоей канцелярии?
— О,— вздохнул Уатт.— Хобарт сказал, что этот парень сам пришел к воротам и начал барабанить в них камнем. Когда я увидел, что Хобарт задерживается, я решил, что Хобарт сам хочет допросить пленника. Ведь если бы он сразу привел его ко мне, он бы никогда не узнал причин столь странного поведения колониста.
— Весьма логично. А тебе не приходило в голову, что колонист мог напасть на Хобарата и одолеть его?
— Но у Хобарта был сонник.
— Уатт, ты когда-нибудь участвовал в налетах?
— Нет, сэр.
— Некоторые возвращаются с налета с переломанными костями, но ведь они тоже вооружены сонниками.
— Да, сэр. Но ведь это в налете, сэр.
Иезус Пьетро вздохнул.
— Благодарю, сержант. Можешь идти. Сейчас сюда приведут твоего пленника.
Уатт вышел с явным облегчением.
Да, думал Иезус Пьетро, вероятно в больнице все охранники думают одинаково — они считатют, что пистолет, символ неуязвимости и могущества. А почему бы и нет? Охранники из больницы никогда не бывали в налетах, да и колонистов они видели только в бессознательном состоянии. Изредка Иезус Пьетро устраивал учебные налеты, в которых полицейские играли роль колонистов. Однако, это было не совсем то, что надо — ведь пистолеты были усыпляющими пулями. Однако, люди, вооруженные пистолетами, всегда побеждали. Весь опыт охранников говорил им, что человеку с пистолетом бояться нечего, кроме другого пистолета.
