Дело было и в том, что еще со времен Первого Императора-Основателя (то есть с очень древних и несколько смутных времен объединения земель людей Западного материка в одну страну) существовал некий закон о том, что любое свободное магическое разумное условно-неагрессивное существо, попавшее на территорию какой-либо страны нашего мира, считалось по умолчанию жителем этой страны и ее проблемой. Например, колония русалок, мигрировавшая по какой-то причине с Южного Архипелага к имперским западным островам или стадо единорогов, перешедшее на другую сторону Серых гор из королевства эльфов в Империю и оставшееся жить на территории последней, как бы меняли свой статус принадлежности к другой стране, переступая ее границу.
Магические создания не имели подданства, но они были разумны, их ни в коем случае нельзя было истреблять, так как их численность была не такой большой по сравнению с доминирующими расами Антея (людьми, солнечными эльфами, гномами, крылатыми двуипостасными ящерами, драконами, морскими троллями, демонами Аэллы и еще несколькими малочисленными расами нелюдей, живущими общинами на землях северного материка и некоторых свободных островов четырех Великих морей) их виды не были так разнообразны, как во времена наших предков. С ними необходимо было взаимодействовать, договариваться, считаться. Они имели право на защиту, закрепленное древним законом. Они могли жить на выбранном месте, и никто не имел полномочий их притеснять или прогонять. И забота об этих существах фактически ложилась на магов той страны, на чьей территории они находились и жили в данный момент.
«Не зна-у-ю» — вякнул зверь почти кокетливо.
«Если готов принять меня своим спутником, я поделюсь кровью и буду делиться магией взамен на твою помощь» — сообщила я — «а еще, ты, видимо, примешь телесную форму и сможешь путешествовать вместе со мной. Мне кажется, это будет для тебя удобнее и проще. Согласен?».
Белв ничего не сказал в ответ, но я ощутила заинтересованность, идущую от него.
«Я не тороплю тебя с решением, так как побуду здесь еще какое-то время, но потом я уеду и больше не смогу делиться магией» — решила я пойти на хитрость.
«Я не хочу-у жить тут. Беда-у. Злые люди-у» — прозвучало тихое и жалобное.
«Ты имеешь в виду жителей села?»
«Не-у. Другие. Дай-у кровь» — видимо, принял решение белв.
Другие злые люди? Не те ли, что напали на Лаврика и подожгли дом травника? Я почему-то была уверена в том, что в произошедшем не замешан кто-то из местных. Им просто не было смысла вредить тем, от кого зависит их здоровье и в каком-то роде даже безопасность. Село без травника и/или сельского мага существовать не может. Кто станет лечить селян? Кто даст жизнь их детям и не позволит погибнуть их живности? Кто отгонит нечисть или диких зверей?
Вот и я о том же.
Лаврик спал, я зарастила ему сломанные кости на руке и вылечила рану на его голове. Но погрузила парня в сон, чтобы ускорить его выздоровление и дать ему время немного оправиться после пережитого. Дом тана Роша был потушен, огонь погас сам, дым я оттуда вытянула и использовала на строении легкое заклинание заморозки, чтобы его остудить. Определить, что именно послужило причиной возгорания, я пока не смогла, хотя очаг пожара в одном из углов дома, не у печки, а в небольшом закутке, где травник и его ученик хранили снадобья и книги нашла. Чужой магии там не было, была разбитая масляная лампа и сброшенные в кучу остатки каких-то вещей. Дождемся пробуждения Лаврика, чтобы я смогла считать его воспоминания. Думаю, он против этого не будет. Собаки чуяли чей-то чужой след, идущий от дома в лес, но потеряли его через версту, потому что кто-то, как сказали охотники, запутал следы с помощью некой смеси трав и пряностей, отбивающей нюх. Я знала несколько таких, и в доме травника, да и у меня с собой они, кстати, тоже были.
Охотники также отправились по следам тана Роша в сторону болот. Когда они вернутся, пока было неясно, вышли мужчины и собаки из села с рассветом. Пошли те, кто отлично ориентировался в местных лесах, знал все, даже незаметные на первый взгляд дорожки, в том числе те, которыми обычно ходил травник.
Вчера Лаврик рассказывал, что некоторые тропы и какие-то тайные, скрытые от любопытных глаз уголки леса, доступны лишь старику. Тот знает местность как свои пять пальцев, да и имеет только доступное ведающим чутье и некую защиту со стороны духов леса, позволяющую никогда нигде не плутать и не теряться.
Я надеялась, что с Дарка Рошем все в порядке, и он просто задержался на сборе трав дольше положенного, решив не возвращаться по темноте. Только какое-то смутное неясное чувство внутри меня твердило, что охотники вернутся в Валуны с пустыми руками. Я не хотела верить в худшее, но с каждым прошедшим часом во мне зрела уверенность в том, что наша встреча с травником позавчера вечером была последней, и больше мы не увидимся.
Но вернемся к белву.
Рука потянулась к кинжалу, спрятанному в голенище сапога. Он был скорее не оружием, а своеобразным артефактом, потому что самоочищался и был напитан моей магией, позволяющей призвать его в руку в случае опасности.
Я примерно понимала, что нужно делать, так как проворачивала подобный ритуал с Шерином и надеялась, что для создания связи с белвом этого будет достаточно. Нож лег в ладонь, я полоснула им по запястью другой руки, и влила в выступающую кровь немного своей магии.
«Бери» — произнесла я — «ты мой, я — твоя. Связь наша нерушима, пока есть я и мой дар. Пусть моя кровь создаст нить, пусть мой дар скрепит ее в узел. Наша воля одна, наша судьба одна, ты и я едины, как небо и солнце, как земля и вода, как жизнь и магия. Я, Тарина Багряная, урожденная Балард беру тебя союзником, помощником и другом.»
Маг-взор показал, что белв стоит передо мной и осторожно слизывает кровь с моей кожи. Затем его очертания начали меняться, становясь более узнаваемыми.
«Я твой, ты моя-у» — повторил зверь.
«Да будет так, и Благочестивый нам свидетель» — закончила я.
Фиолетовая дымка замерцала, приняв законченную форму. Я во все глаза смотрела на маленького лисенка с ярко-оранжевой шкурой и хитрыми фиолетовыми глазами.
«Нравится-у?» — произнёс белв, заглядывая мне в глаза.
«Очень» — совершенно искренне сообщила я в ответ, отправив по коже лечебный импульс в рану, чтобы ее затянуть.
«Имя да-у-шь?» — сверкнул лис глазами.
«Хм… Ты мальчик или девочка?» — уточнила на всякий случай — «хотя, да, ты точно мальчик».
«Я саме-у-ц» — согласился белв, задрав мордочку.
«Охра» — решила я — «я Багряная, а ты будешь Охра».
«Охра» — согласился зверь — «да-у. Спасибо-у Тарина Багряная-Балард. Ты моя-у, а я твой».
Так я и обзавелась питомцем.
Глава 12
Воспоминания
Глава 12: Воспоминания
Лаврик Рош сидит за столом и медленно выводит буквы в каком-то маленьком блокноте из сшитых вместе желтоватых листков. Я чувствую его воодушевление, потому что сегодня он узнал много нового о магах и магии и спешит описать все услышанное от меня, а также свои ощущения во время медитации и то, что он увидел внутри себя. Ученик травника жалеет, что я скоро уеду, ведь у него возникло еще так много вопросов ко мне, и, в отличие от других встреченных им ранее редких магов, я щедро делюсь своими знаниями и не смотрю на него, недомага с застывшим даром, свысока.
Потом парень переводит взгляд на уже остывший глиняный чугунок с ужином и вглядывается в темноту за окном. На его сердце неспокойно, дед задерживается, и Лаврик переживает, как бы старик ни замерз в лесу ночью. В последнее время тан Рош значительно сдал и стал чаще говорить о том, что скоро внуку предстоит справляться самому и найти другого наставника, так как предки Рошей приходят к травнику во снах и зовут его за собой. Это говорит о том, что времени у старца осталось не так много. Лаврик старается в это не верить, ведь дед — единственный родной мальчику человек, которого тот беззаветно любит и бесконечно уважает.
