Только при очень большой удаче.
Погоня постепенно приближалась, а он вот уже третий день не мог найти подходящего места для боя.
* * *
Я, как обычно, отправился в горы. Пошляться — на пару дней. Анри и Рик уехали в соседнее графство на ярмарку, а мне было откровенно тоскливо в замке. И я нагло удрал. Подумаешь, поругают, когда вернусь. Зато пару дней побуду в горах, наедине с собой — и с ветром. Почему у меня нет крыльев?
Я забрел достаточно далеко от дома. И вдруг решил — а зачем мне возвращаться? Погуляю вдоль дороги, подожду Анри с Риком — и встречу их. Организую, так сказать, сюрприз. Главное, не попадаться воспитателям в руки первые минут двадцать. Потом остынут.
И я вот уже день слонялся у дороги в полном одиночестве. Оно и понятно. Просто так к нам в Торрин даже больной на всю голову не поедет. Зачем? Тут ведь даже не захолустье, а самая что ни на есть глухоманистая глухомань. Никуда отсюда не уедешь и не уплывешь, ничем, кроме рыбы, не разживешься. А про серебро и мы, и местные — все молчат как рыбы, хорошо представляя, чем это может кончиться. Наедет куча всякой мрази, обложат всех дикими налогами, потом заявят, что рудник королевский — и все будут пахать на нем бесплатно. Но в три раза больше.
Нет уж, промолчать — оно завсегда выгоднее.
Когда раздался стук копыт, я чуть удивился. А вот когда издалека пахнуло моей силой, такой знакомой и привычной…
Прохладным и сумрачным ветром некромантии. Повеяло, чуть отпустило, и словно холодная темная змейка проскользнула рядом.
Некромант.
Достаточно сильный.
Едет сюда.
Конечно, мне стало интересно. А вам бы нет? Первый некромант из-за границы Торрина! И конечно, я не мог его пропустить или отпустить просто так. Любопытство кусалось не хуже отряда блох, так что я огляделся вокруг. Ага!
Место было выбрано удачно. Как раз такое, чтобы можно было спрятаться и выскочить неожиданно. А потом подняться повыше по скалам, чтобы Анри не успел надрать мне уши… от радости.
Недолго думая, я спрятался за большим камнем и принялся наблюдать.
Вскоре из-за поворота показался конь. Зомби — это-то я определил сразу. Некромант поднял его и заставил служить себе после смерти.
Сам некромант оказался мужчиной лет сорока или чуть постарше… хотя сейчас он выглядел на все шестьдесят. Усталый, осунувшийся, грязный, затравленный и потрепанный. Да, погоня никого не красит.
Я легонько свистнул и приотпустил свою силу на волю.
Некромант охнул и свалился с коня на землю.
Я выскользнул из своего укрытия и встал перед ним.
— Привет?
Мужчина ушел в глубокий обморок
* * *
Представляю, что он испытал. Едешь ты, бежишь, думаешь, как оторваться, и тут здрасьте-нате. Из-за скалы выходит полудемон. Полудемоненок. Симпатичный, конечно, но откуда он вообще взялся в горах? Пришлось приводить гостя в чувство. Чем? Воды было мало, обошлись оплеухами. Их у меня всегда было достаточно.
Очнувшись, мужчина последовательно попытался заорать, бросить в меня заклинанием и удрать. Конечно, ничего этого я ему не позволил. Угостил еще парочкой оплеух и поинтересовался:
— Ты что делаешь на моей земле?
Надо отдать Рене должное, в разум он пришел быстро. Да и внешность моя была для некроманта не в новинку.
— Ты тут живешь?
— Да. А ты некромант?
— Да.
— Это за тобой? — Я кивнул в ту сторону, откуда через пару часов должна была показаться погоня. Я уже чуял их магию.
Липкое, светлое, хищное…
Кто сказал, что тьма — зло, а свет — обязательно добр?
Болваны!
Выйдите на солнце и постойте под ним подольше — то-то добра получите! Все хорошо в меру, и концентрированный Свет убивает не хуже Первородной Тьмы. С умом надо подходить, с умом, а не уши подставлять под развешивание чепухи! Тьфу!
— Д-да…
— Драться сможешь?
Рене неуверенно кивнул. Я усмехнулся.
— Тогда поможешь чем сможешь. Их надо будет убить и спрятать так, чтобы век не нашли. Ты откуда?
За эти три часа я успел выспросить всю историю жизни Рене и довольно кивнул. Некромант мне был нужен. Марта, конечно, умница, но сильных некромантов мало не бывает.
О себе я тоже кое-что рассказал. Что зовут меня Алекс, что я тут живу, что мне «светлячки» ни к чему… Остальное пусть Рик рассказывает, он старше и умнее. Вот.
Рене смотрел недоверчиво, но моя внешность была моим главным доводом. Да и одежда, и оружие…
— Что ты предлагаешь? — наконец родил он.
— Убить твоих преследователей.
— Так просто?
— Нет, просто это не будет, — ухмыльнулся я. — Скажи, если сейчас их убрать, по следу твоей магии еще смогут прийти?
— Нет. Не думаю.
— Не думаешь — или нет?
— Не должны. Следов я старался не оставлять.
Оставалось рисковать. Уничтожить погоню, спрятать некроманта и делать большие круглые глаза в ответ на все вопросы. Какой некромант?
На землях наследного принца?
Да вы бредите, господа. Нет здесь таких и не бывало никогда, извольте сами убедиться. Или проще — убиться. Две буквы, а какая разница?
Я посмотрел на Рене.
— Оставь здесь лошадь. И мне твой плащ нужен.
— И?
— А ты посидишь там, поодаль, пока я тут не закончу, — усмехнулся я.
— А ты понимаешь, что их надо убить просто мечом? Без магии?
— Почему? — заинтересовался я.
— Потому что это светлая магия. Отпечаток смерти остается — и их собратья могут его прочитать.
— Не по трупам?
Трупов я не оставлю.
— Нет. Они могут призвать душу…
— Побеседовать?
— Нет. Это же некромантия, ею пользоваться никак нельзя. Просто узнать — от чего наступила смерть.
Я кивнул. Та же некромантия, но куцехвостая. Оно и понятно — светлой магией с мертвым не поговоришь. Разве что оживить, так это сил надо — по всему королевству столько холопов не набрать, чтоб намолили.
Не люблю я святош.
— Ты просто не пробовал их приготовить правильно.
Я посмотрел на некроманта. Я это вслух сказал? Судя по наглой улыбке на тонких губах — да. Я дернул за завязку черного плаща:
— Снимай и проваливай, чтоб тебя сразу не увидели.
* * *
Они появились через два часа.
Двенадцать всадников. Все в некогда светлых, а теперь насквозь пропыленных плащах, трое Карающих с бритыми головами, у всех на мордах одна и та же печать одержимости, в ауре вспышки света. А это нехорошо.
Тьма растворяет, а свет выжигает. Обычный человек в равновесии, а вот эти…
Хотя мне ли говорить?
Демоны — кусочки тьмы, а меня она рано или поздно получит, если не смогу остаться человеком.
