пути.
Тайный советник делает небольшую паузу, дабы собраться с мыслями.
— Однако есть несколько проблем, которые требуют вашего внимания, мой господин.
— Во-первых, португальцы все более активно вмешиваются в нашу торговлю, пытаясь установить свой контроль над морскими путями к Индии.
— Во-вторых, пираты стали все более смелыми и наглыми. Они нападают на наши корабли и забирают товар. Мы уже потеряли несколько ценных грузов.
Он сделал паузу и выжидающе смотрит на меня.
— Что вы хотите, чтобы я сделал, мой господин?
Я спокойно встаю из-за стола и делаю несколько шагов по кабинету.
— С португальцами нужно говорить со стороны силы, — резко произношу я, и в моих алых глазах вспыхивает магическое пламя, как у одного ифрита. — А с пиратами мы говорить не будем вовсе. — Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Мухаммеду ибн Кариму, взглянув ему в глаза.
— Я хочу, чтобы ты подготовил экспедицию в Индию. Мы отправим туда самый мощный флот, чтобы показать португальцам, что мы не боимся их. А пиратов мы искореним окончательно, — произношу я с нескрываемой решимостью, взгляд мой становится холодным и непроницаемым, словно сталь.
— Подготовь каперские доверенности и объяви нашим абордажным командам, что чужакам и португальцам мы отныне не рады, — заканчиваю я с сухой интонацией, словно произношу приговор.
Мухаммед ибн Карим молча кивает, на его лице не отражается никаких эмоций, но в глазах можно увидеть понимание.
— Да, мой господин, — произносит он с уважением. — Я незамедлительно приступлю к выполнению ваших приказов.
Советник делает почти незаметный поклон, словно подтверждая свою преданность и готовность служить. Его рука неосознанно поглаживает бороду, как будто он пытается спрятать едва заметную улыбку, которую выдают его блестящие глаза. Аю явно чувствует мощь и беспощадность своего господина, чувствует, как в его речах сквозит не только воля к власти, но и ощущение неминуемой победы. И знает, что сейчас надо делать всё, что в его силах, чтобы выполнить приказы и не разочаровать своего господина.
Он отходит от стола и с уверенностью поднимает глаза.
— Я уверен, что мы сможем очистить морские пути от пиратов и заставить португальцев уважать наше великое государство. — Советник делает еще один небольшой поклон и отправляется выполнять приказы, оставляя меня в глубоких мыслях.
И тут я вновь возвращаюсь к мысли о том, что нужно делегировать обязанности Мухаммеда на большее количество людей, дабы разгрузить его и забрать все излишки власти, ибо для одного человека это уже слишком много, но сделать предстоит аккуратно и без особой спешки.
Да и полководцы, подающие надежды, у нас уже есть, осталось лишь найти людей, сведущих в экономике и торговле, или обучить самому, но это уже чуточку сложнее и дольше, так что вопрос остаётся открытым, и нужно думать, ибо кадры решают всё!
Широка и обильна земля Сомали V
Щедрый человек — это тот, кто дает подходящему человеку подходящую вещь в подходящее время.
Аристотель
* * *
Алджуран наконец-то дозрел и был готов упасть мне прямо в руки. Вернувшись к озеру лавы и водопаду, я погрузился в медитацию, дабы через духов ветра, воды и земли видеть всё, что происходит в Алджуране, и при неудачном «ходе» повстанцев мобилизировать нашу армию.
* * *
Солнце палило нещадно, превращая пыльную дорогу в раскаленный песок, который, казалось, дышал жаром. Воздух дрожал от зноя, создавая мираж, в котором песчаные дюны превращались в мерцающие озера. Но Умар Али ибн Бени не обращал внимания на невзгоды. Он сидел верхом на своем верном скакуне, его лицо было загорелым и суровым, а глаза горели решимостью. За его спиной простиралась длинная цепочка повстанцев, пестрая смесь крестьян, ремесленников, воинов и беглых рабов. Каждый из них был одет в лохмотья, но в их глазах горел огонь надежды, жажда перемен, желание освобождения от гнета султаната.
Умар чувствовал эту мощь, эту жажду свободы, которая витала в воздухе, как запах горящего костра. Он знал, что этот народ, этот хаос, эта буря — его сила. Он сам когда-то был одним из них, бедняком, борющимся за существование. Но жажда справедливости, тяга к власти и стремление к переменам превратили его в лидера, в человека, способного объединить разрозненные силы и бросить вызов могущественному султанату.
Их цель — сердце Алджурана, его столица, богатая и роскошная, но отравленная коррупцией и несправедливостью. Умар представлял себе, как повстанцы, словно лавина, обрушатся на ее стены, сокрушая все на своем пути. Он видел себя в окружении пылающих дворцов, а его имя на устах народа будет звучать как символ освобождения.
В его сознании отчетливо прозвучали слова посланца от Сомалиленда, обещающие поддержку, помощь и будущую интеграцию. Обещание единой нации, где не будет различий между кланами и племенами, где все будут равны перед законом, где каждый сможет проявить свой потенциал. Умар видел себя не просто вождем повстанцев, а будущим лидером, который, объединив силы, приведет народ к новому расцвету.
Но в его сердце, помимо жажды власти и стремления к свободе, таилась и другая эмоция — жадность. Он знал, что после победы произойдет передел власти и земель. И он хотел получить самый лакомый кусок, самый богатый и влиятельный. Его амбиции раздувались, как языки пламени, пожирая его сомнения и превращая его в настоящего лидера, но лидера, одержимого властью и богатством.
Умар Али ибн Бени, движимый надеждой и жадностью, продолжал свой путь. За его спиной следовал народ, ставший единой армией, и эта бурлящая толпа была его оружием, его щитом, его судьбой. Впереди ждал Алджуран, и он был готов разрушить его устои, чтобы построить новый мир, мир, которым будет править он.
Дни превращались в недели, а недели в месяцы. Путь к столице был долгим и трудным. Жажда, голод и болезни косили ряды повстанцев, но Умар держал их дух на высоте. Он был их вождём, их лидером, их символом надежды. Он проводил ночи в палатке, окружённый советниками и военачальниками. Палатка была простой, из грубой ткани, но в ней кипела жизнь. Там рождались стратегии, планировались атаки, распределялись задачи. Умар был в своей стихии. Слушал мнения опытных воинов, анализировал ситуацию, принимал решения. Ибо знал, что от каждого его решения зависит судьба всех, кто шел за ним.
По ночам он окружал себя ближайшими соратниками — военными стратегами, советниками и вождями племен, которые присягнули ему на верность. Они сидели вокруг костра, отражающего их затемненные лица, и разбирали карты Алджурана. Умар, указывая на конкретные точки на карте, рисовал сценарии атак, обсуждал слабые места врага и
