— Ты сомневался? — оборотница ловко поддела двумя пальцами ошейник и, брезгливо скривившись, бросила его на пол. — На цепь сажают собак, только их удерживают запоры. Знаю, ты чего-то там колдовал, может, даже убьёшь щелчком пальцев… И будешь презренным трусом. Я давала обещание, я его сдержу. Луна — да скрепит наш уговор!
Ирис порывисто поднялась, вытащила из-за пояса юбки подвеску-лунницу на шнурке и приложила к губам, обдав теплом дыхания.
Рош в первый раз видел, как клянутся оборотни, но понятия не имел, действенна ли эта клятва. К примеру, волшебники не обязаны держать обещаний, данных нечисти, если сами того не желают. А он её кровный враг.
— Скажи правду, — колдун опёрся о дверной косяк, одним глазом следя за Ирис, доводя начатое дело с кольцом подчинения до конца.
— Какую правду?
— Обычную. Что тебе от меня надо? И не говори, что влюбилась — не поверю.
— Умный, — улыбнулась Ирис и скользнула к нему. В успокаивающем жесте подняла руки и осторожно потянулась за лукошком с яйцами. — Ммм, свежие. Скоро еда будет. Что до тебя… Как мужик тоже устраиваешь, но так расстилаться ради влечения не стала бы.
— Вы однолюбы?
— Что? — не поняла оборотница. Она положила лукошко на стол и тщательно обнюхала каждое яйцо.
— Волки выбирают пару на всю жизнь, а волкодлаки?
— А тебе зачем? — она сразу замкнулась, ощерилась. — Хочешь быть отцом моих волчат? Будешь, ничего против не имею.
— Надо. Для дела.
— Когда как. Но тот, кого вы, люди, называете мужем или женой, у нас один. Остальные только для потомства, а за этого убьёшь, живёшь с ним, во всём подчиняешься.
Ирис бесстрашно прошла мимо Роша к кладовой, отставила сорванную с петель дверь и, аккуратно опустившись на колени, начала собирать в подол картошку.
— Ты не закончила, — напомнил колдун.
Кажется, оборотница относительно безопасна и пребывает в хорошем настроении. Но, если что, заклинание скрутит её быстрее, нежели она раздерёт ему горло. Повесив куртку, он наконец умылся после дороги и сел. Хотелось сменить рубашку, но это чуть позже.
— Всё просто: нужна твоя помощь.
— Какая?
— Просто жить хочу, а с тобой безопасно. На мой след вышли охотники. Колдун с ученичком. Еле ноги унесла. Да и волкодлак есть один… Сильный, самец. Я на его территории убивала, а наши такое не спускают. Вот и оказалась в капкане: с одной стороны колдун, с другой — волкодлак. И побежала со всех лап к тебе.
— И всё? — с сомнением покачал головой Рош.
— Есть ещё одно дельце, но оно потом, после родов. Но ведь и я тебе на что-то нужна? — лукаво подмигнула Ирис. — Ты же в сердце метил.
— Ты — объект исследования.
— Чего?
— Буду описывать все твои действия, повадки и не только. Послужишь для науки.
Оборотница ничего не ответила и прошла на кухню, занявшись стряпнёй. Как ни странно, то, что она готовила, напоминало человеческую еду, даже вкусно пахло: чутьё помогло Ирис отыскать давно забытые специи и закатившуюся в угол луковицу, которая тоже пошла в дело.
Наконец оборотница извлекла пышущую жаром сковороду и водрузила её на стол:
— Остальное за тобой. Я руками ем, а ты, наверное, нет.
Рош встал, нерешительно потянулся за тарелкой, но потом решил рискнуть. Готовила Ирис при нём, ничего подсыпать не успела.
Оборотница ловко плюхнула ему половину содержимого скороводки, остальное, урча, принялась поглощать сама. Пальцами, не пользуясь никакими приборами. Жадно, как зверь, будто жар не обжигал рук.
Закончив, Ирис облизнулась и нагло сообщила, что не наелась. Рош милостиво разрешил испечь ещё пару картофелин — всё равно погоды не сделают.
— Дорого же мне встанет твой прокорм! — усмехнулся он.
— Я снадобья готовить умею. Нюх — лучший советчик в этом деле. Буду на рынке продавать. Подавальщицей-то тяжеловато уже.
— Ты не выйдешь за пределы этого дома.
— Выйду. И ты не удержишь. Успокойся, колдун, никого и пальцем не трону, тень на твой дом не наведу. Кстати, как зовут-то? Скажи, я порчу по имени наводить не умею.
Он назвал, сознавая, что это ничем ему не грозит. Подумал, достал из ледника банку с мазью и, вернувшись на кухню, кинул оборотнице. Та без труда поймала её на лету и заново обработала рану. После поднялась и прошла в комнату.
Рош задержался, раздумывая, как ему вести себя, куда поместить нежданную гостью, но Ирис решила всё сама, клубочком устроившись на полатях. Что ж, хотя бы не заняла его лежанку: наверху летом душно и парко, и колдун спал внизу.
Убедившись, что оборотница спит (или делает вид, что спит), Рош открыл книги, очинил перо и сделал первые записи. Так, за работой и учением, незаметно прошёл день, наступила ночь.
Ирис, вопреки опасениям, не слезла с полатей до утра. Когда он уходил, заворочалась, свесила голову и вновь заснула.
Разбудил её только запах жареной печени. С луком, но всё равно аппетитно, аж слюнки текут.
— Ну, иди сюда! Всё равно знаю, что проснулась, — недовольно крикнул из кухни Рош. — Или тоже боишься, что я туда яду подложил?
— С тебя станется, — в тон ему буркнула Ирис и медленно, осторожно, сползла на пол. Но направилась не на кухню, а в сени.
— Куда собралась? — колдун преградил ей дорогу.
— Надо. А сбегу — тебе же лучше.
Рош промолчал, подумав, что ему как раз лучше не будет, потому как Конклав без труда вычислит, кто оборотня привечал, и по головке не погладит. Отвечает он сейчас за неё.
— Потерпи минутку.
Он толкнул дверь, решив оплести двор защитным контуром — Ирис не выберется.
— Не могу. Слушай, если такой мнительный, рядом постой. Я не стеснительная.
Рош не стал, отпустил без пригляда.
Оборотница не обманула, вернулась. Со зверским (и в прямом, и в переносном смысле) аппетитом умяла большую часть обеда, уничтожив так, между делом, половину каравая и остатки картошки. Сытая, довольная, поглаживая живот, казалось, раздувшийся вдвое, поинтересовалась, сколько должна за прокорм.
— Ничего. Считай, что в гостях. Если так уж неймётся, домашним хозяйством займёшься.
— Сам же вчера говорил, куском попрекал.
— Я? — вскинулся Рош. — Попрекал? Знаешь ли, вчера был не лучший день в моей жизни, да ещё карманы пусты… Если на то пошло, то ты вчера и вовсе мне угрожала. Думаешь, не помню твоего взгляда? Так вот, Ирис, ты живёшь здесь, столько, сколько уговорились… Кстати, когда прибавление в волкодлачьем семействе?
— Как любимый месяц вашего брата настанет, в начале вересеня[8]. Может, и пораньше.
— Я не некромант, — покачал головой колдун, встал и потянулся к полке с разными флаконами. — А месяц для тебя подходящий, вы же твари одинокие. Так вот, Ирис, порядки в этом доме мои. Станешь возражать — пожалуйста, волкодлак с охотниками заждались. А раз их боишься, то точно знаешь, что не сдюжишь.
