С моста на твердую землю Майев перешла с огромным облегчением. Обернулась и увидела, что воины ее никуда не делись. И то хорошо. Значит, Арехрон не собирается их подло убить. По крайней мере, пока.
В сердце толпы, окруженный копейщиками, стоял огромный и статный Сломленный во внушительной оранжево-пурпурной броне. С лица у него свисало четыре щупальца; за спиной извивался длинный хвост.
– Achal hecta, и добро пожаловать в Телаар. Меня зовут Арехрон, и я приветствую вас в своем доме.
– Благодарю за гостеприимство и рассчитываю на беседу, – ответила Майев.
Они двинулись по мозаичной мостовой, широкими улицами Телаара, между непривычными эльфам домами со сводчатыми крышами.
По пути Майев, как закаленный солдат, оглядывалась, примечая места, где могли бы расположиться в засаде лучники. Каждый миг она ожидала нападения. Глава Стражей так долго моталась по пустыне, что в каждом городе ей мерещились ловушки, а в каждом горожанине – враг. Но, даже осознав эту печальную правду, бдительности Майев не ослабила.
* * *
Устроившись за низким столиком, Майев присмотрелась к Арехрону. У Сломленного было широкое честное лицо, и радушный характер. Впрочем, и такие хозяева могут обмануть гостя; Майев не собиралась попадаться на приманку теплого приема, но и подозрений выказывать не спешила.
Арехрон принял странников в круглой комнате, устланной коврами. Откинулся полог бисерной занавески, и в помещение заглянул паренек-дреней. Он открыто уставился на Майев, и та ответила таким же прямым взглядом.
– Корки, – произнес Арехрон, – ступай в постель. Тебе давно пора спать, а мне нужно потолковать с нашим новым другом.
– Да, отец, – ответил Корки, но с места не сдвинулся.
– Корки!
– Да, отец?
– Делай что велено, а не то пожалеешь.
– Да, отец. – Зацокав копытцами, мальчик исчез в своей комнате.
– Он славный, но я его балую, – признался Арехрон.
Майев согласилась бы, но сочла это неблагоразумным.
– Ты ведь его отец.
– Порой я за него тревожусь.
– Тебе как родителю, – уловив шанс, сказала Майев, – есть о чем волноваться. Мы живем в темные времена, и тьма только сгущается.
Арехрон кивнул.
– Ты говоришь правду, но Свет защитит нас. Он всегда спасал нас, не оставит и теперь.
– Хотелось бы разделять твою веру.
– Вера в Свет, – не давая Майев продолжить, заговорил Арехрон, – открыта для всех. Надо лишь верить.
Эльфийка поняла, что ее пытаются увлечь в трясину теологического спора.
– О, я и не сомневаюсь, что Свет присматривает за нами. Сомневаюсь только, что он сумеет защищать нас и дальше. Предатель добивается власти над Запредельем. Он уже пополнил ряды за счет десятков тысяч орков Скверны и прочих чудовищных созданий. У резервуара Кривого Клыка наги устанавливают гигантские магические механизмы. Вряд ли они задумали доброе дело: я знаю их предводительницу, леди Вайш. Поверь, она та еще лиходейка.
Майев постаралась говорить как можно убедительнее, как и прежде, когда обращалась – и не раз – к юным дренеям. Однако Арехрон давно уже повзрослел и состарился; это был умудренный жизнью вождь, который, правда, испытывал сентиментальную слабость к сынишке. Вот на что следовало давить.
– Если хочешь для своего чада безопасного будущего, то надо предпринять хоть что-нибудь, пока Иллидан Предатель не получил в свое распоряжение несметные полчища монстров.
Арехрон вскинул руки, прося ее остановиться, и добродушно усмехнулся:
– Я и без подобных убеждений вижу, какую угрозу представляет Иллидан.
– Значит, в грядущей битве я могу рассчитывать на твою помощь?
– Все не так просто, – пожал плечами Сломленный.
Майев выдавила из себя улыбку:
– Я уже заметила, что в Запределье все не так просто.
– Я наслышан о тебе, Страж Майев. Слышал, как ты переходишь от города к городу, от деревни к деревне, набирая войско для грядущего похода против того, кого зовешь Предателем. Самые юные и пылкие из дренеев уже примкнули к тебе, но я не молод и не пылок.
Майев чуть было не сказала, мол, ты еще и не боец, но вовремя прикусила язык и снова натянуто улыбнулась. Она больше не в Азероте. Здесь нельзя, как дома, прийти и потребовать помощи. Сломленных еще надо убедить воевать за правое дело; к такому поведению старейшин дренеев Майев уже привыкла. Они консервативны и осторожны, тогда как их молодежь куда храбрее.
– Поверь, Майев, я был бы рад дать тебе воинов. Ты права: Иллидан стал очень могущественен, но я не желаю привлекать внимание такого врага к моему городку.
– Боишься.
– И не стыжусь признать это. Правда, мой страх немного иной природы.
– Страх есть страх. Если поддался ему, то уже неважно, чего боишься.
– Для тебя все очень просто: ты переходишь с места на место, плетешь паутину слов, и юные воины следуют за тобой. О последствиях тебе думать не приходится. Тебя не волнует, что погибнет наша молодежь.
Майев пристально посмотрела на старика и сказала:
– Многие мои соплеменники отдали жизни за то, чтобы остановить тиранию Иллидана. Ночные эльфы, пришедшие со мной, – жалкие остатки той могучей армии, которую я повела в погоню за Предателем.
Арехрон сложил пальцы домиком и кивнул.
– Вы можете наносить врагу удары исподтишка и сразу же скрываться в пустошах. Нам негде прятаться от его гнева. У нас в Телааре дома. У нас дети.
– А я-то думала, зачем ты показал мне своего сына…
Сделав безразличный жест, Арехрон пожал плечами.
– Ты циничный и гневливый ночной эльф, но ты еще и справедлива. Вот почему я дам тебе подкрепление, какое смогу. Дам припасов и оружие, отпущу за тобой всякого юнца, какой пожелает – только не пытайся вербовать городских стражей. Они нужны нам для защиты от врагов.
Майев подумала над его словами: Арехрон не желает открыто выступать против Иллидана, но он Предателю не друг. Учитывая обстоятельства, хватит и того, что он предлагает.
Улыбка на лице Майев потеплела.
– Ты сильно рискуешь, и я ценю это. И еще я благодарна за любую помощь, какую ты мне окажешь.
– Надеюсь, мы правильно понимаем друг друга? Грядет война. Близится тот день, когда Иллидан обратит свой взор на Телаар, но я буду оттягивать его приход сколько смогу. Что бы ты ни затеяла, ты сама по себе.
Разлив по кубкам чистую воду, старейшина, предложил один из них Майев, а другой взял себе. И, словно прочитав мысли гостьи, отпил первым. Майев же понюхала воду, попробовала самым кончиком языка и, не почувствовав отравы, сделала глоток. Арехрон улыбнулся.
– Раз уж ты так хорошо знаешь Иллидана, то поведай: что ему понадобилось в Запределье?
