— Да, я уже познакомилась с ней, — ответила она. — Она и к моей хозяйке заезжала. Полностью очаровала ее. Они обе интересуются лечебными травами и обе гурманки.
— Джилл любит готовить?
— Да. Заходи как-нибудь, я познакомлю тебя с нашим меню.
— С удовольствием. По сути дела, я и сам хотел заглянуть к тебе сегодня. Мне потребуется твоя помощь, надо провести одно расследование.
— А что такое?
Так или иначе, но мне все равно пришлось бы выложить всю правду, чтобы заручиться ее помощью. Поэтому я поделился своими выводами, сделанными на вершине холма, там, посреди кольца из помеченных мною камней; рассказал о сегодняшних приключениях с Ползецом, об его размышлениях по поводу цыган, обо всем, что разузнал про викария, и о моих подсчетах, касающихся старого дома. Рассказал все, кроме того, что Великий Сыщик прибыл в наш городок и поселился в том самом особняке и что с Ларри Тальботом я могу разговаривать в любое удобное для меня время.
— Я обнаружил разбитое окно в подвале, когда бродил там прошлой ночью, — продолжал я. — Кошке проскользнуть сквозь него — нечего делать.
— И ты хочешь, чтобы я проникла туда и посмотрела, нет ли там внутри часовни?
— Да.
— Разумеется, я согласна. Мне и самой это не помешало бы узнать.
— Когда зайти за тобой?
— Сразу как только наступят сумерки.
Потом я еще немножко погулял по округе, приводя в порядок мысли. В своих скитаниях я забрел к церкви, с ее шпиля за мной неотрывно следила огромная ворона-альбинос, розовоглазая и абсолютно белая. Для полного успокоения я разок обежал церковь и сразу за ней наткнулся на полненького кучера, кормящего лошадей. Линда Эндерби прибыла свести знакомство с викарием.
Прошлой ночью я забежал за Серой Дымкой к ней домой, по ее личному приглашению, и ее хозяйка в самом деле специально для меня выставила на заднее крыльцо миску. Тогда я понял, что Джилл куда моложе, чем я полагал, особенно когда она не облачается в свои Сумасшедшие одеяния и распускает волосы, а не стягивает их и не прячет под платком. И она действительно отлично готовит. Не помню даже, когда я так отменно едал.
После ужина мы с Серой Дымкой направились в сторону старого поместья. Ночь выдалась исключительно ясной, все небо было усеяно звездами.
— Я только что вспомнил, ты же интересуешься птицами, — сказал я.
— Разумеется.
— Ты, случаем, не замечала в наших окрестности вороны — альбиноса?
— Если уж на то пошло, то да, замечала. Она повсюду крутится, вот уже несколько недель. А что?
— Да я подумал, что, может, она спутница викария. Так, просто пришло на ум.
— Я пригляжусь к ней.
Кто-то с арбалетом прошел мимо нас, двигаясь в противоположном направлении. Мы замерли, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
— Это он? — спросила Дымка.
— Нет, просто один из членов полночной паствы, — ответил я. — Не Сам. Запах не его. Хотя этого человека я запомню.
На небе, высоко-высоко, проплыли залитые звездным светом облачка, порыв ветра взъерошил мою шерсть.
— Я охотилась на крыс и питалась из мусорных бачков, я оплакивала трупики моих котят и была подвешена за хвост, надо мной издевались злые мальчишки, — внезапно произнесла Серая Дымка, — прежде чем хозяйка подобрала меня. Она была сиротой и жила на улице. Ей пришлось еще хуже, чем мне.
— Да, — промолвил я. — Мне и самому доводилось переживать нелегкие времена.
— Если путь откроется, изменится многое.
— В лучшую сторону?
— Может быть. Хотя как сказать: если он останется закрыт, все тоже может перемениться.
— К лучшему?
— Черт меня подери, Снафф, если я знаю. Да, вообще, разве есть кому-нибудь дело до оголодавшей кошки, кроме нескольких ее друзей?
— Вполне возможно, что друзья — это все, чем мы располагаем, и не важно, на чью сторону склонятся весы.
— Но все же…
— Да?
— В трудные времена внутри тебя все переворачивается, как ты считаешь?
— Не сомневаюсь. Хотя иногда можно впасть в цинизм.
— Как ты, например?
— Да, где-то так. Чем больше все меняется…
— А вот и дом, — внезапно перебила она, остановившись, чтобы повнимательнее разглядеть огромное здание, возникшее перед нами. Несколько окон призрачно светились. — Никогда здесь не была.
— На вид, вроде, ничего необычного, — отметил я, — и никаких… э-э… собак поблизости. Давай спустимся и осмотрим все поближе.
Так мы и сделали, кругом обойдя дом и заглядывая во все окна. Вскоре мы обнаружили Великого Сыщика — надо отдать ему должное, он настолько вошел в роль, что даже сейчас оставался в женских одеждах. Он сидел в гостиной, прямо под портретом королевы, и читал. Единственной его ошибкой, если можно так выразиться, было то, что он периодически попыхивал громадной трубкой из тыквы-горлянки, время от времени откладывая ее на специальную подставку на столике справа. Его помощник суетился на кухне, готовя скромную трапезу. Большинство комнат в доме были погружены в темноту. Сразу рядом с кухней мы заметили краешек лестницы, уходящей вниз.
— Значит, вот где я должна подняться, — задумчиво сказала Серая Дымка. — Когда заберусь туда, проберусь через кухню, если он к тому времени уйдет, и сначала обследую дальнюю часть дома. Если он так и будет возиться на кухне, я пройду по длинному коридору, тому, что ближе к нам, и осмотрю все затемненные комнаты.
— План, вроде, ничего, — прокомментировал я.
Мы спрыгнули на землю, обогнули угол и вышли к подвальному окошку.
— Удачи, — напутствовал я ее.
Я вернулся к окну и начал наблюдать за кухней. Мужчина не спешил уходить, он жевал что-то и терпеливо ждал, когда вода закипит. Потом вытащил из буфета фарфоровую тарелку с рисунком и бокал, опять кинул себе в рот кусочек чего-то, поискал в ящике столовые принадлежности, достал из другого буфета чашку с золотым ободком и золотым цветочком на боковинке — одну из таких, что имеются дома у всех и каждого, снова кинул в рот то ли кусочек хлеба, то ли еще чего-то. Наконец я разглядел крадущуюся по лестнице Серую Дымку. Сколько она там прождала, замерев, следя одними глазами, я не знал. Стоило ему развернуться к ней спиной, как она стрелой пронеслась в коридор. А так как та половина дома была недоступна для моего взора, я, чтобы потянуть время, отправился пробежаться по округе.
— Что, Снафф, проверяешь, как поживает наша новая соседка? — раздался вдруг чей-то голос с дерева к востоку от меня.
— Никогда не вредно проверить и перепроверить, — ответил я. — А ты, Ночной Шорох, какими здесь судьбами?
