Небольшая не ядовитая змейка, специализирующаяся на охоте на крупных насекомых и небольших лягушек для моей затеи пришлась как нельзя кстати. Под моим контролем она проползла по свисающей над кустами ветке и упала на косматую голову ближнего к моему знакомцу человека. Стремительный бросок и джунгли оглашает вопль укушенного за губу человека.
Фиолетовый на мгновение замер, увидел мечущегося мужика и попытался убежать, но был настигнут арбалетным болтом, пропоровшим ему бедро.
«Блин! Чего ж ты такой неуклюжий!» – мысленно подосадовал я. – «Больше я тебе помогать не буду».
Укушенный мужик наконец успокоился, рассмотрев кто его укусил, и разрубил змейку мечом.
«Покойся с миром мой чешуйчатый боевой товарищ. Надеюсь твоя смерть не была напрасной и фиолетовый сможет смыться»
Засадники стали обходить спрятавшегося за широким стволом дерева противника, обхватывая его полукругом. Тот лихорадочно рылся в своём узелке, доставая оттуда склянки. Вот он размахнулся и кинул в ближайшего какой-то пузырёк. Тот разбился рядом с головой мужика и окутал его лёгкой мерцающей дымкой. Дикий рёв боли перешёл в режущий слух визг, а через несколько мгновений ему вторил уже и второй мужик, попавший под ещё одну склянку. На этом везение моего знакомого закончилось и его руку пронзил арбалетный болт.
– Не шевелись, жабово отродье, – процедил сквозь зубы подстреливший пупырчатого мужик, приставляя к его горлу кончик меча. Я отметил, что понимаю их язык. Спасибо тебе Лика, за его знание.
Оставшиеся в живых мужики связали пленного, споро обобрали трупы своих погибших товарищей и потащили моего знакомца к лодке, предварительно от души его попинав. На берегу они соорудили под ветвями деревьев навес от дождя и развели костёр.
– Крыс, перевяжи эту жабу, он нам ещё нужен, – приказал самый рослый мужик хриплым голосом.
– Какого марха я его буду перевязывать? – недовольно пробурчал укушенный змейкой. – Ты его и так скоро на ленточки порежешь. Зачем зря горбатиться?
– Такого, что я тебе приказал, – грубо оборвал его хриплый, пнув его по ноге. – Шевелись.
После пинка Крыс подчинился и с завидной скоростью, выдающей большую практику, выдернул болты, залил открывшиеся раны остро пахнущей дрянью и перевязал пленника.
Тем временем третий мужик поставил на огонь котелок и принялся кашеварить. От разнёсшихся аппетитных запахов у меня заурчало в животе. Сколько времени я был лишён нормально приготовленной еды, перебиваясь сырыми продуктами, а они даже не собираются делиться со мной. То, что они обо мне не знают, их не оправдывает. В моих глазах оценка мужиков как людей упала на пару пунктов, но ещё не настолько, чтобы я бросился на них. Кто знает, почему они напали на пупырчатого. Кстати, а мой знакомец начал приобретать нормальный цвет кожи. Его зелёные пупырышки уже рассосались, слизь исчезла и обнажила абсолютно лысое тело. Странно, раньше у него волосы были.
Хриплый взял принесённый Крысом котелок с водой и выплеснул на пленника. Тот зашевелился, очнувшись, и опять стал возвращаться к прежнему виду.
– Надо было тебе соглашаться на предложение Урбая и работать на нас. Теперь наденем на тебя рабский ошейник и будешь пахать бесплатно, – закончив обращённую к пленнику тираду, хриплый расхохотался.
– Не собираюсь я на вас работать. Сами ищите цветы краснушки и свою дурь делайте.
– Будешь, будешь работать, – многообещающе протянул хриплый. – Тебя местная живность на болотах за своего принимает, так что найдём подход. Как миленький начнёшь таскать цветочки. Если думаешь сбежать и на болотах от нас спрячешься, то напрасно, с ошейником Калама не смоешься.
При последних словах пленник ощутимо вздрогнул и спал с лица. А хриплый, увидев его реакцию расхохотался и отошёл к костру.
– Ну, скоро жрать готово будет?
Кашеварящий мужик утвердительно замычал, кивая головой. Ага, значит он у нас немой.
Хриплый достал из под куртки пятнадцати сантиметровую палочку, шириной в пару пальцев, сунул её в рот и вытянул из костра горящую головню. Лёгкий ветерок донёс до меня облачко дыма с болезненно знакомым запахом. Это и предрешило их дальнейшую судьбу. Я мог простить нападение на незнакомого мне лично человека, угрозы превратить его в раба, даже доносящийся запах готовящейся пищи, и тот мог простить. Но когда вожак этих разбойников ЗАКУРИЛ!..
Хриплый, оправдывая данное мной ему прозвище, захрипел выронив из рук сигару и уткнувшись лицом в землю. В основании его шеи торчала рукоять моего каменного ножа. Следующим умер безымянный кашевар. А в грудь Крыса вонзилось копьё. Он ещё трепыхался в агонии, когда я подлетел к упавшей сигаре и блаженно затянулся. От вдыхаемого дыма я закашлялся. Это не никотин! Та жуткая смесь не имела ничего общего с табаком, кроме запаха.
Осознав, что я зря убил ни в чём не повинных людей, я разразился длинной тирадой, которой почтенно внимал связанный фиолетовый пленник.
* * *
Каим лежал и смотрел на беснующегося человека, тот только что разделался с остатками ватаги Хрипача и сразу затянулся скрученными листьями Алиссанского папоротника, который является лёгким наркотиком, дурманящим сознание. Первой мыслью Каима, когда он увидел промелькнувшую тень, устремившуюся к дури, что это совсем опустившийся до скотского состояния наркоман, готовый ради очередной дозы убить любого. Человек хоть и обладал впечатляющей скоростью и развитым телом, был гол, его прикрывала только узкая полоса кожаной набедренной повязки, спутавшиеся и слипшиеся косматые лохмы свисали неопрятными прядями, доставая до плеч. Всё это лишало Каима надежд на освобождение.
«Хорошо, если просто оставит тут связанным, а то ведь и прирежет лишнего свидетеля» – мелькнула неутешительная мысль в голове. – «Боги, за что мне это?!»
Но странный мужчина, сделав одну затяжку, тут же выбросил дурь подальше и разразился эмоциональной тирадой. Когда он успокоился, то обратил своё внимание на связанного пленника.
В сгущающихся сумерках и багряных отблесках костра его фигура вызывала жуткое ощущение приближающихся неприятностей. Хотя, куда уж больше?
– Нет, ну что за мир такой, даже нормального tabaka нету. Всё какую-то гадость подсунуть норовят, – проговорил дикарь ни к кому конкретно не обращаясь.
«Он ожидал, что вместо дури будет что-то другое?» – удивлению Каима не было пределов.
– Слушай, пупырчатый, если я тебя развяжу, ты в меня бросаться склянками не будешь? Кстати, меня зовут Трим.
– Каим. Буду благодарен, если развяжешь и обещаю отблагодарить по мере моих скромных сил и возможностей.
