— Он станет князем, после свадьбы. Я ему настолько же не нужна, насколько он мне.
— Чертов герцог Анати — сплюнул брат сквозь зубы.
— Не надо. Не гневи Богов.
— Он пошел против воли отца, когда вздумал отобрать меч — мой брат был серьезен, но я расхохоталась.
— Родной мой. Самое страшное в том, что именно этого он и хотел. Наш отец не хотел бы для меня такой жизни, какой я жила семь лет, он не хотел для тебя судьбы Учителя, — тут я перевела взгляд на лицо брата, так рано постаревшего. За все в этой жизни приходиться платить, и за те знания, которые он получил. Возможно отец был не так уж не прав. — Но он хотел, чтобы его младший сын стал герцогом. Могу в этом поклясться.
— Тогда почему он позволил себя убить?
— Вот именно, что позволил. Я ведь все видела, он мог воспользоваться нашей помощью, но запретил нам вмешиваться. Более того, герцог убил его тем приемом, который ему никогда не удавался, но он об этом не знает, отец знал. — Брат непонимающе посмотрел на меня. — Наш отец был странным человеком, а для удавшейся жизни ему не хватало смерти мученика. Это, правда, нисколько не оправдывает герцога Анати, но именно поэтому я не мщу. — Мы помолчали, а потом брат сказал:
— Что бы ни было, постарайся не испортить свою жизнь. Боги привели тебя к Георгу не спроста. Будь счастлива, госпожа невеста и благословят тебя Боги. — Он крепко сжал мою руку и вышел из комнаты. Спустя секунду за мной пришла Леа и повела в примыкающую мыльню, для проведения обряда очищения.
Целый день я просидела в покоях. После обряда очищения я уже не должна была говорить и со мной то же не говорили. Так что весь день я старалась не придаваться самым очевидным мыслям. Я лишь порадовалась тому, что пробуду невестой меньше суток. Я пропостилась весь день, не пив даже воды. Когда солнце начало заходить, появилась Леа с шестью служанками. Они принесли мой свадебный наряд. Я уже успела догадаться, что мой брат привез сундук с приданым. Это платье я тоже знала. Мама сшила его еще тогда, когда мне было лет 5. Оно было сшито по обычаям Валенсы и представляло собой длинный хитон светло-голубого цвета, с вытканными серебряными узорами и с вышивкой, в которой переплелись небесные звезды, символом семьи Учителя, с зелеными дубовыми листьями — символом маминого рода, платье подогнали под мою фигуру недавно. В этом я была уверена, про себя я улыбнулась, герцог действительно все продумал. Волосы мне распустили, наверх вернули фату, Покрывало оденут в последний момент. После этого в комнате появились жрецы, они прочитали надо мной целый ворох странных молитв, по-моему на все случаи жизни. После этого служанки надели покрывало и меня снова повели в тронный зал.
Там, я уже вновь пропустила все интересное — напутственное слово герцога двум женихам. Потом в центре тронного зала жрецы с помощью белого риса начертали священный круг, первыми в него вступила герцог Анати и госпожа Миланда. Их окурили благовониями, потом герцог Анати снял с невесты тяжелое покрывало. Мое собственное осложняло обзор, поэтому я могла различать только силуэты. Вот жрецы протянули им два кубка с вином.
— Клянусь перед лицом Богов в любви и уважении к тебе, дочь рода Шахрези. Да будет наш союз вечен и принесет надежду. — Громко проговорил герцог Анати.
— Клянусь перед лицом Богов в любви, верности и уважении к тебе, сын рода Шахрези. Да будет наш союз вечен и принесет надежду. — проговорила счастливая госпожа Миланда. — Окончание обряда я не увидела, потому что меня начали подводить к центру зала.
Переступив центр круга я встала на колени. Я слышала, как границу круга переступил княжич. Потом слышала жрецов, которые окуривали нас благовониями и шептали только им понятные молитвы. Потом этот монотонный ропот стих. Я напряглась. Сейчас, в этот момент решалась моя судьба. У княжича было два возможных варианта — поднять меня с колен и тогда наша семейная жизнь не будет отличаться от семейной жизни любой другой четы, или же оставить на коленях — тогда до конца жизни я останусь его безмолвной рабыней — как и моя мать. То, что произошло потом повергло меня в состояние тихого шока. Наверное, не меня одну. Второй раз за последние сутки княжич сделал то, о чем почти забыли и чего уж от него никто не мог ожидать. Княжич опустился на колени рядом со мной. Спустя секунду он уже снял с меня тяжелое покрывало, откинул фату с нижней части лица, а потом осторожно взял за плечи и мы одновременно поднялись. Жрец подал кубок мне, затем княжичу:
— Клянусь перед лицом Богов в любви, верности и уважении к тебе, дочь рода Анати. Да благословят Боги наш союз, пусть он будет вечен и принесет надежду и счастье. — Его слова легко слетели с губ, предали мне уверенности.
— Клянусь перед лицом Богов в любви, верности и уважении к тебе, сын рода Вериар. Да благословят Боги наш союз, пусть он будет вечен и принесет надежду и счастье. — Одновременно мы поднесли к губам кубки. Там было вино, смешанное с отваром трав. Мы выпили ровно половину, а потом поменялись кубками и допили вино до конца. После этого княжич легонько коснулся моих губ и вернул фату на место. Брачная церемония закончилась, я стала женой княжича Валенсы.
Выпитое на голодный желудок вино резко дало мне в голову. Если бы княжич не проводил бы меня до почетного кресла невесты, то сама я бы не дошла. Он осторожно усадил меня 15 резное деревянное кресло, рядом с креслом Миланды. Остаток вечера мы провели с ней вдвоем в этих креслах, как главное украшение торжества. Насколько я могла судить, официальная церемония дарения подарков уже закончилась и хотя бы на ней я не присутствовала. После обрядов начались песни-пляски, да веселый пир. который длился несколько часов подряд. По обычаям женихи веселились и развлекали гостей, невесты продолжали быть украшением праздника. Часа через два я готова была выть на луну, лишь бы все это быстрее закончилось. Хотя так ли я этого хотела? Не знаю… Во мне словно уживалось два разных человека, которые хотели абсолютно разных вещей. Иногда такое бывает.
Наконец-таки вечер подошел к одной из завершающих частей пришло время молодым удалиться. Княжич подошел ко мне, подал руку. Я оперлась на нее через ткань фаты, поднялась. Придворные запели положенную песню, а я шла за княжичем, пересиливая себя, делая шаг за шагом. Вот наконец мы вышли в коридор и там мне стало немного легче, наконец показалась дверь, одну из створок открыл мой брат-учитель, другую герцог Вериар. Княжич отпустил мою руку и подтолкнул вперед. Я вошла в спальню первой, когда я переступала порог, и герцог, и мой брат благословили меня. Я слышала, как вошел княжич, как за ним закрылась дверь, но не могла себя засчавичь обернуться.
