– Когда?
– Не знаю. Зависит от многих факторов. По моим оценкам, наиболее вероятный интервал – от десяти дней до двух месяцев... Впрочем, – он понурился, – Александр может рискнуть и спустя год-полтора по времени того мира, где он держит Эрика, наведаться к нему. Хотя я бы на его месте не рисковал.
– В отличие от него, ты не психопат, – заметил Джо Кеннеди. – Когда ты враждовал с Амадисом, тебе даже в голову не приходило похищать его детей и внуков. Тем более, делать с ними то, что он сделал с Морисом.
От неожиданности я вскочила.
– Морис?! Причём здесь Морис? Что Франсуа... то есть, Александр... Что он сделал с Морисом?
Брендон и Джо Кеннеди переглянулись, поднимаясь с травы. Хозяйка, которая всё это время стояла, помогла встать Анхеле. Анхела подошла ко мне и обняла меня за талию. А я выжидающе смотрела на Хозяйку.
Хозяйка вздохнула:
– Не представляю, как я буду говорить это Артуру, если мне так трудно сказать это другим. – Она сделала паузу. – Видишь ли, Софи, твой муж Морис не сын Александра, но он и не сын настоящего Франсуа де Бельфора. Он внук Артура.
Я буквально онемела от изумления. В моей голове в полном беспорядке роились мысли, путались невысказанные вопросы... Хозяйка отвечала на наиболее связные из них:
– Я не знаю, кто отец или мать Мориса. Из известных мне дочерей Артура, по времени его могла родить только Пенелопа – но она не рожала его, это точно. Отцом Мориса может быть Джона, – Хозяйка бросила быстрый взгляд на Джо, – однако я сомневаюсь. Тогда бы Александр думал о Морисе, как о сыне Джоны, но он думал о нём, лишь как о внуке Артура... Эрик и все остальные не обнаружили у Мориса Дар, потому что Александр вводил ему в детстве особый биохимический препарат, который блокировал гены, ответственные за паранормальные способности. То же самое, по-видимому, он сделал и с Эриком, и с... но об этом позже. Правда, положение Мориса гораздо сложнее. Поскольку препарат ему вводили в детстве и в больших дозах, его Дар уже намертво заблокирован... Это хуже, чем зверство, милая. У меня даже нет слов, чтобы охарактеризовать этот поступок... Я точно не знаю, где сейчас Морис. Из мыслей Александра мне стало известно лишь то, что полчаса назад он дал своим сообщникам условный сигнал, чтобы те похитили его и доставили в условленное место... Да, я знаю, что это за место, но боюсь, что теперь Александр предупредит похитителей, и они воспользуются каким-нибудь запасным планом... Они тоже колдуны, но не адепты. Александр – единственный адепт Хаоса. Это значительно упрощает задачу по освобождению Мориса... Нет, Софи, мы не бьём баклуши. Я сразу вызвала Джону, и вот он здесь... Если он ещё не опоздал, то и не опоздает. Не забывай, что мы в Безвременье, и с момента исчезновения Александра не прошло и минуты. Стрелка часов замерла на сорок седьмой секунде и не сдвинется с места до тех пор, пока мы не выработаем оптимальный план действий.
Наконец ко мне вернулся дар речи, и я скороговоркой выпалила:
– Так почему, шайтан вас побери, вы возитесь со мной, а не думаете, как спасти Мориса?
Анхела повернула меня к себе и заглянула мне в глаза.
– Угомонись, Софи, – ласково сказала она. – Не надо горячиться. Помни слова Дейдры: мы в Безвременье. И Джо здесь не только для того, чтобы выработать план спасения Мориса. У него есть ещё одно дело. Тоже очень важное. – Анхела отступила в сторону и, продолжая держать меня за руку, другой рукой взяла руку Джо Кеннеди. – Ну же, давай! – она обращалась к нему.
Он переминался с ноги на ногу и как-то беспомощно смотрел на Хозяйку, будто искал у неё поддержки. Наконец перевёл взгляд на меня. Всё тот же нежный, умилённый взгляд.
И по-прежнему молчал.
Мне показалось, что он вот-вот захнычет – супергерой Галактики, гроза всех бандитов, рыцарь без страха и упрёка...
– Господи! – наконец прошептал он. – Ты у меня такая красавица...
И снова замолчал.
И снова с мольбой посмотрел на Хозяйку.
Глаза у него были влажные.
– Моя помощь тебе не нужна, – покачала головой Хозяйка. – Софи уже сама догадалась. Она у тебя не только красавица, но и умница.
Да, действительно, я догадалась. Отдельные фрагменты мозаики – странное поведение Джо, его странные взгляды и многозначительные взгляды других, все эти недомолвки, оговорки, полунамёки – наконец сложились в целостную картину. Я была потрясена. Почему-то больше всего меня поразила не сама встреча с отцом, а та цепь невероятных, попросту невозможных совпадений, приведших к этой встрече. Такое нагромождение случайностей противоречило здравому смыслу...
И тут на меня обрушилась ещё одна догадка. В то памятное утро, когда я проснулась, у меня слегка почёсывалась рука в предплечье. Тогда я решила, что это от укуса невесть как пробравшегося в комнату комара. Однако с тем же успехом это раздражение могло быть результатом инъекции, сделанной мне во сне без моего ведома.
Так вот какую тайну узнал Эрик! Этой тайной была я – и я стала причиной всех его бед.
Прости меня, мой Прекрасный Принц...
* * *
Мне по сей день тяжело вспоминать мой первый разговор с отцом. Очень тяжёлый был этот разговор. Мы проговорили около часа. Хозяйка, Брендон и Анхела куда-то ушли, оставив нас наедине. Джо вёл себя, как провинившийся школьник, всё время оправдывался, хотя, в сущности, оправдываться ему было ни в чем – разве только в том, что он никак не мог вспомнить мою мать.
Не понимаю я этих Пендрагонов! Решительно не понимаю. Пусть я и сама принадлежу к этой семейке – но понимания это не добавляет.
Мне, конечно, ясна причина столь легкомысленного отношения колдунов к любовным связям с простыми смертными – от таких связей крайне редко, исключительно редко рождаются дети. Потому, де, не стоит утруждать себя запоминанием всех своих многочисленных интрижек. Пришёл, увидел, переспал – и с глаз долой, из сердца вон.
Однако же, наша семья являет собой исключение из этого правила. Всё началось ещё с моего прапрадеда, покойного короля Амброзия, большого любителя женщин. Произведя на свет лишь одного законного ребёнка – Утера, также ныне покойного, – он оставил после себя свыше двух дюжин внебрачных отпрысков, среди коих было четыре полукровки. Затем старший сын короля Утера, мой внучатный дядя Амадис переплюнул своего деда. У него уже семь детей-полукровок (пять дочек и два сына), и это ещё не предел – Амадис не думает остепеняться. Да и мой отец Джо Кеннеди (его настоящее имя Джона) тоже полукровка. И вот ведь ирония судьбы: мой дед Артур почти сорок лет не знал, не ведал о существовании моего отца. Но даже это никого ничему не научило. Хоть бы сам Джо извлёк из этого урок – так нет же...
