— Ну, артистка! — оценил мою импровизацию Стеф. — Да ещё и жадная.
— Не жадная, а экономная, — возразила я.
Мужики захохотали, а я вернулась к «плите». Милли блины уже допекала. Блинную горку накрыли салфеткой. Пусть ждут своей очереди, а на сковороде я поджарила лук.
— Послушайте, аборигены, а мясорубки у вас водятся? — спросила я всех сразу.
Мужики переглянулись, посмотрели на меня, словно впервые видят.
— Лео, а это кто? — спросила Милли.
— Где, кто? — не поняла я.
— Ну, эти, а-бо-ри-ге-ны.
— А это, Милли, твоя маммия так обозвала нас, — ответил Стеф. — Мясорубки у нас, Лео, водятся. Рэд, у тебя есть мясорубка?
— Есть. Нужна? — подхватился Рэд. — Сейчас принесу, — сходил в чулан и принёс мясорубку.
Прикрутил к столу, освободив немного места с торца.
— Почему мы аборигены? — спросил Нортон. — И что это за зверь такой?
— Стеф, объясни им, кто такие аборигены, — попросила я, вынимая из кастрюли мясо.
— Сама обозвала — сама и объясняй. Может я забыл, кто такие аборигены, — съехидничал Стеф.
— Аборигены, — начала я лекторским тоном, — это коренные жители определённой территории. В данном случае все жители вашего мира относительно меня. Я — пришлая. Оборотни относительно вас — аборигены территории их проживания.
Мясо я с косточки срезала, а косточку спустила в кастрюлю — пусть ещё поварится. Мили наблюдала за моими действиями и краем глаза за действиями деда и Стефа. Те разбирали и рассматривали «библиотеку».
— Милли, иди к ним, — предложила я ей. — Тебе же интересно, что они обсуждают.
— Мне здесь тоже интересно.
— Я тебя потом всему научу, — пообещала, разрезая мясо на небольшие куски, чтобы вошли в жерло мясорубки.
— А зачем графине учиться готовить? — спросил Петрикс. — У неё повар будет и слуги.
— А вдруг муж разорится, и нечем будет платить повару и слугам, — предположила я в шутку.
— Ну-у-у, чтобы такое графство разорить, это же, как постараться надо, — хохотнув, сказал Стеф.
— Может ей попадётся такой старательный, — внёс свои пять копеек Рэд.
Милли фыркнула, зажала рот ладошкой, сдерживая смех.
— Я, как её телохранитель, такого мота к ней не подпущу, — заявил Петрикс.
— Правильно, Пет, — поддержал его Нортон. — Ты у нас парень хозяйственный, лучше сам её высватай. Вот и будешь всю жизнь такое красивое тело с титулом охранять да графство ещё богаче делать.
— Да нет, парни, Кэррогесы своего не упустят, — прервал полёт фантазий своих подчинённых Стеф. — Графство Грэфикс не по вашим зубам, не смотря на происхождение. Обломают.
— Так оно и есть, — поддержал Стефа Рэд. — Вы ребятки, камешки-то, что в кучки сложили, разберите-ка, как положено: изумруды к изумрудам, сапфиры к сапфирам, агаты к агатам. Лео в камнях не разбирается, так к ювелиру и унесёт. Да на какого нарвётся ещё. Вперемешку они дешевле, чем по отдельности. Обманут, как пить дать. По размеру сама разберёт. А Милли мы Кэррогесам на съедение не отдадим. Она имеет право сменить опекуна, выказав недоверие, и отказаться от титула. Совершеннолетняя.
— Только через короля, — подчеркнул Стеф. — Вот докажем нарушение Закона, допущенное Стивером Кэррогес, тогда это будет сделать проще. Не уследили, мол, вот и вышли из доверия.
— Да, после того, что с ней произошло, у короля возражений быть не должно, — с уверенностью высказал своё мнение Нортон.
— Если Милли совершеннолетняя, зачем ей опекун? — спросила я.
— Опекун нужен для управления графством до её замужества или окончания обучения в Академии, — объяснил Рэд. — Учась в Академии, она не сможет заниматься управлением или контролировать управляющего.
Я тем временем мясо перекрутила, на сковордку положила и немного бульону плеснула, посолила, добавила приправ и накрыла тарелкой, чтоб дошло до готовности. Милли я всё-таки отправила к мужикам. Пусть всё ей объясняют, а она потом мне. Спустила в кастрюлю бульбар с капустой, соль. Эх! Ещё бы морковочки со свёколкой! Мда…
Подошёл Рэд, над камнями пошаманил, накал уменьшил и вернулся к мужикам. Слышу, про нашу библиотеку толкуют со Стефом. Развернулась к ним, слушаю. Оказывается тот фолиант очень ценный, если не сказать, что бесценный, и Милле в учёбе пригодится на старших курсах. Ну и не только Милли. Я всё-таки надеюсь Ёсгана найти. И для меня тоже учебник нашёлся, «Начинающему магу. Теория и практики» называется. Я вообще-то маг никакой. Откуда взяться во мне магии? Чем о всякой ерунде думать, лучше ужином заниматься буду.
Мясо дошло, в миску переложила, половину жареного лука добавила, перемешала, блинчики фаршировать и обжаривать принялась. И овощи сварились. Лук обжаренный спустила и пол киклика выжала, для кислоты. Томатной бы пастой ещё приправить, да где ж её возьмёшь. Кастрюлю сдвинула в сторону, чайник приставила.
Мили подошла, к сковороде встала, за блинчиками следить, пока я остальные фарширую. Мужики, слышу, что-то чересчур шумно носами воздух втягивать начали. Взглянула в их сторону, а они с явным вожделением в сторону кухонного стола посматривают, что уж и не до работы им стало.
Ну, всё. Ужин готов. Стол обеденный мужики в мгновение ока освободили, к дивану приставили, табуреточки приготовили, ждут. Милли хлеб нарезала и с ложками на стол унесла. Я в тарелки щи разливать стала да сметаной сдабривать, Милли на стол ставить. Мужики одобрительно загудели. Дождались наконец-то. Кому невтерпеж, пробу снимают. Я ещё прихватила молотый перец.
— Приятного аппетита, — пожелала сотрапезникам. — Не обессудьте. Что получилось, то получилось. Продукты мне не знакомы, на интуиции делала.
— Не прибедняйся, — проговорил Рэд. — Как интуиция у тебя, не знаю, а вот ню-ю-юх… это да. Крэгу на зависть, — сообщил, приглушив голос и наклоняясь к столу, словно великую тайну выдавал. Ещё и бровями подёргал.
Милли, глядя на него, с трудом сдерживала смех. Парни с интересом посмотрели на меня, хоть и поняли, что это всё в шутку. Но в каждой шутке есть доля серьёзной правды.
— Вот-вот, парни, — поддержал игру Стеф. — Мотайте на, ещё не отросший, ус, к кому на вкусный ужин напрашиваться. Ну и я с вами прицепом. А насчёт нюха, заявка серьёзная. Оно и понятно, коль в родственниках у неё эти вон, что под лестницей спят.
Мы все повернули головы в сторону безмятежно спящих леополек. Полли спала на боку, вытянувшись. Лёва перпендикулярно к сестре, на животе, вытянув задние лапки и положив голову ей на шею. Подёргал шкуркой, словно муху сгоняя, или, скорее всего, почувствовал, что на него смотрят.
— А вы знаете, как переводится на её родной язык имя Лео? — продолжал Стеф, подпустив в голос таинственности, будто большой секрет разглашает. — Лев. Это зверь в её мире такой водится. Он как леокад, только морда настоящая, звериная, а не получеловечья, и на хвосте жала с ядом нет. Нормальный хвост. Ещё разобраться надо, — заговорил с ехидством, — почему имя у неё родственное этим, с ядом на хвосте.
Я не сдержалась такого издевательства над баушкой и хлопнула Стефа по лбу ложкой, благо рядом, через угол, сидел. И сама же испугалась. Ой, мамочка! Вжала голову в плечи. Ребята в тарелки уткнулись, будто не заметили моей эскапады. Стеф опешил, потом посмотрел укоризненно, вытирая салфеткой лоб.
— Вот что за жизнь у меня такая? В детстве от отца часто ложка в лоб прилетала, теперь снова начинается. Не стыдно, Леокадия Леопольдовна? При подчинённых-то так унижать? — а у самого в глазах чёртики трепака выплясывают. — А вы, подчиненные, что рты разинули? Какие ваши действия, согласно Святой Инструкции, при покушении на вышестоящее лицо?
— Так что? Арестовать? — растерянно, спросил Нортон. — А на ужин к кому напрашиваться будем и начальника прицепом с собой брать?
— И суп такой вкусный, — подпел Петрикс. — А там, на сковороде ещё что-то жарилось.
— Вот, Рэд, с какими кадрами работать приходится. Я с ними, когда ещё в Академии учились, водиться начал, вынянчил, так сказать. А они за вкусный ужин продались с потрохами, — пожаловался Стеф.
