Девочка подала ему руку в тонкой кружевной перчатке, и он нежно обхватил её пальчики. Его касания были тёплыми и ласковыми, но для неё же они причиняли ей дикую боль. Эльрик повёл девушку за собой ближе к пламени, где их ждал Ормар. Они стояли напротив кострища, их лица освещали их ярко-красным огнивом. Правитель встал спиной к костру, держал в руках ветхую книгу. Он был облачён в чёрную тунику с длинными рукавами и подолом до самого пола. На его лице не было никаких эмоций, словно его мысли были далеки от этого места, а пустой взгляд смотреть сквозь подошедших сына и снохи.
Он заговорил так быстро, что Ульвадра вздрогнула от его голоса, но даже прислушавшись, не смогла разобрать его речь, будто говорил на ином языке. Её глаза бегали, рассматривая площадь вокруг, но голову одолевали мысли, вызывающие сорваться с места, вырвать ладонь из руки Эльрика и пуститься бежать, при этом скинув себя бархатные оковы. Речь Ормара прекратилась так же резко, как и началась, после чего Ульвадру стал одолевать страх. Всё это ей казалось страшным ритуалом, нежели свадьбой. Внутри все переворачивалось, доводя до тошноты, тугой корсет стал давить еще сильнее, дыхание перехватывало в груди, а воздуха категорически не хватало. Но она вмиг забыла о неудобстве, как только заметила надвигающихся людей, что движется к ним. Паника охватила полностью, и она силой сжала руку Эльрика до боли. Толпа приближалась и окружала их. Напуганная девочка вертела головой, оглядываясь вокруг, с ужасом понимая, что люди идут на них со всех сторон. Мельком взглянув на супруга, она удивилась, видя его радость и безмятежную улыбку. Люди подходили все ближе, Ульвадра уже могла разглядеть их лица, но она и не ожидала узнать в них кого-либо. Костёр полыхал всё выше, отпуская пламя высоко в небо, обжигая кожу, стоящих рядом Эльрика и Ульвадру. Подходящий же народ вынуждал делать мелкие шаги ближе к огню. Сделав уже несколько шагов, она заметила, что стоявший перед ними Ормар пропал. Люди стали подходить все ближе и окружили молодых людей. Когда девочка почувствовала на себе их прикосновения, не смогла сдержать визг. Десятки рук обхватили все её тело и стали тащить на себя. Как бы крепко она ни сжимала ладонь мужа, не смогла удержать, и они разъединились. Ею овладевал страх, когда толпа подняла её над собой. Они держали невесту за спину, трогая ладонями бархатистое платье, другие касались прядей волос, стоящие сзади подхватили пышную юбку и подняли. Оглядываясь на мужа, она видела, что его так подняли на руки, но он и не пытается сопротивляться, даже наоборот, полностью отдался им. Неся молодожёнов, толпа пошла равными шагами к небольшому каменному склепу. Они донесли их до ворот, поставили на ноги и вмиг исчезли. Эльрик видя шокирующую реакцию, супруги мило широко улыбнулся ей, и первой предложил войти. Снаружи мрачный склеп оказался уютно освещённой комнатой внутри. Десятки свечей полыхали внутри, в которой по центру находилась широкое ложу застеленное различными тканями. Мелкая дрожь побежала по телу девочки. Легонько державший ладонь, Эльрик почувствовал её страх, но поспешил успокоить жену. Он понимает, что Ульвадра не готова к взрослому браку, и не будет торопиться, и лишь попросил попытаться полюбить его. И тогда в любви они будут счастливы.
26. Дагфар
Продавец хлеба плотно покормил Дагфара и его мать, и также помог им с ночлегом, сам попросил за них у местной тётушки, что сдавала комнаты постояльцам. Та была его давняя знакомая, частенько брала буханку в долг, и не смела отказать ему. Дафф добрейшая женщина преклонных лет, по молодости часто скиталась по разным городам, пока не вышла замуж и не обосновалась на земле Верхних Холмов. Они с мужем построили добротный пансион, который в своё время стал очень популярный среди приезжих гостей. Сейчас дом уже обветшал, но всё же постоянно занятые комнаты говорят о прибыльности заведения. Тётушка приняла мальчика и его мать как достопочтенных гостей. Она очень расстроилась, что не может поселить знакомых хлебника в лучшую комнату, но они были согласны на любой угол. Её даже не интересовало, сколько пробудут нежданные гости, но была рада им как родным, но очень удивило что вещей у них с собой не было, но спрашивать об этом не стала, лишь обмолвилась о горячем чае, который подаст им по первому зову. Хлебник покинул их, отправившись в свою лавку, там наверняка скопилась огромная очередь, а Дафф проводила постояльцев на самый верхний этаж, который ранее был чердаком, но из-за былого наплыва жильцов, был переделан в спальню. В небольшой тёмной комнате стояла узенькая кровать, а у самой стены – полуразвалившейся комод. Мать легла на мягкое ложе, вдвоём им было на ней не поместиться, а Дагфар улёгся на полу, рядом с ней. Крыша над головой радовало его больше, чем отсутствие мягкой кровати. Уснули они сразу. Усталость с дальней дороги и съеденный сытный пирог нагнали на обоих глубокий сон.
Проснулся мальчишка от исходящего снизу аромата душистого чая. Видимо, им хвалилась тётушка. Тихонько поднявшись, на цыпочках спустился по лестнице вниз. Недолго блуждая в поисках кухни, где вероятнее всего заваривали травы, забрёл в очень уютную комнату. Вся мебель в ней сделана из светлого дерева, и повсюду были развешаны занавески. Сразу стало ясно, что попал в покои хозяйки. Осторожно, он переступил через порог и оказался в мягкой комнате. Ему ни разу не доводилось бывать в таких покоях, наоборот, привычнее были зашарпанные стены, где их и поселили. Мальчишка не удержался и прошёл дальше, ему так захотелось прикоснуться к мягкой ткани, почувствовать нежность и уют. Ещё несколько аккуратных шагов, он потянулся и кончиками пальцев дотронулся до шелковистой ткань, словно тёплое молоко потекло по его венам, ему стало так приятно внутри, что осмелился провести ладонь по нежной материи. Его словно встрепенуться неожиданная мысль, что ему бы не хотелось покидать это место никогда. Он больше не хочет скитаться под промозглым дождём и клянчить кусок хлеба у прохожих, в угоду матери. И чем дольше находился в комнате, тем больше уверенности остаться в нём прибавлялась. Дагфар осторожно огляделся, убедившись, что рядом никого, позволил почувствовать всем телом эту нужность и залез на кровать. Тело словно провалилось в мягкое облако, перина обняла его, окутав нежностью и теплом, впервые удалось ощущать такие эмоции, никогда прежде не чувствовал внутреннего тепла, что грело его душу. Ему представлялось, как каждый раз приходит в свой дом, и его дом точно такой, как вся эта комната,
