хранятся и перемешиваются сангикские расы. Сюда пришли адониты – смешение адамитов и нодитов. Но их мало. Основные расы, способные к развитию – это синие, красные и жёлтые, но их как раз здесь практически и нет. Красные ушли на северо-восток в обход гор, жёлтые пошли на восток вдоль побережья. Остаётся надеяться, что в центре страны соотношение рас в пользу развития цивилизации. Если и там тоже самое, то моя полумиллионная орда растворится в них, как капля в море. Надо будет уменьшить контакт с местным населением, придумать закон, запрещающий браки между моими людьми и местными. Я выделю отдельно касту священников, которые будут учить и просвещать народ. Потом – каста воинов. Причём надо будет распределить воинов, обученных моей боевой технике, по городам, но их наличие там держать в секрете. Они будут моим тайным оружием. Остальные смертные этой техникой владеть не должны. Ещё одна каста – князья и им подобные. Следующая каста – первичные сангикские племена синих, красных и жёлтых, которых здесь всё равно нет. И последняя – всё остальное. Надо будет всё это продиктовать Веду. Пускай он первую касту священников – учителей и возглавит, составит свои законы, наставления, инструкции.
Прогуливаясь, Ари-ан услышал характерные звуки пьяной компании. Оказывается они доносились из окон ближайшего дома. Туда входили и выходили люди. Зашёл туда и Джак-ши. Своим ростом и фиолетовой кожей он сразу привлёк внимание, но это был портовый город, и к чужим недостаткам здесь относились терпимо. За длинными столами на массивных лавках сидела пёстрая смесь моряков, портовых и ещё непонятно кого разных мастей и цвета кожи. Лишь у окна отдельно стоял стол, за которым сидел рыжеволосый человек и что-то писал. Ари-ан подошёл к нему и заглянул на стол.
– Шумерский алфавит. Не основной, а заимствованный из Дилмута. Стиль писания, как предпочитают синекожие, ваниты и нодиты. Редкая манера письма. – Негромко сказал он.
Человек спокойно и медленно повернул голову, уткнувшись взглядом в слегка потёртые колени кожаных брюк Ари-ана. Потом не спеша поднял голову, буквально задрав её, чтобы посмотреть в лицо Джак-ши.
– Как я посмотрю, вы не местный? Джибустан, туркмены, озеро Вана. Хм. Но здесь? Вообще-то, лет сто пятьдесят назад здесь была одна из ваших сестёр. Она долгое время жила в Агре, а потом переехала куда-то на север. Точно не скажу. А вы сюда, каким образом? Каким ветром? Вы, наверное, недавно причалили. Иначе бы я вас видел раньше.
– Да, мой корабль пристал совсем недавно, и я решил прогуляться, посмотреть на людей.
– Да уж, на людей. Что есть, то есть. Этим людям не нужна письменность. Их убогая, примитивная культура довольствуется стекляшками на шее да ритуальными танцами для своего множества богов и божков. Но мне здесь не жить. Я родом из далёкого города Ур. Может, вы слышали о нём? Отсюда я вывожу перец, хну, гвоздику. После вашей сестры здесь появилось много умелых мастеров по золоту. Они делают прекрасные перстни, ожерелья, браслеты. Я в этом разбираюсь, поверьте мне. У меня это наследственное. Вам, как адамситу, скажу по секрету – мой далёкий предок возглавлял десятку свиты самого Калигастии, и отвечал он за ремёсла и науку.
– И звали его Нод. И вы сами, следовательно, из нодитов.
– Приятно иметь дело с образованным человеком. Но я, точнее,– адонит. А, может, ещё кто. Вы обратили внимание на мои рыжие волосы? А красноватый оттенок кожи?
– Вот красный оттенок играет в вашу пользу, говоря, что вы не отягощены наследственностью этих дикарей.
– Это и меня успокаивает. А вы надолго сюда?
– Думаю, если не навсегда, то надолго. Я и мои люди решили здесь поселиться. Вот, выбираем место.
– О-хо-хо. Вот и она, не знаю, сестра она вам или тётя, пришла, а сейчас никого из этих адонитов и не отличишь от коренного населения.
– Если честно, такие мысли были в моей голове перед тем, как я зашёл сюда.
– И много у вас людей?
– Думаю, тысяч пятьсот осталось.
– П-с-с-с. Я не ослышался в цифре?
– Нет. Плюс – минус сто тысяч.
– Км. Хотя… знаете, что я вам скажу? Если вы не поселите своих людей в одном огромном городе, или в нескольких, но достаточно рядом, то вас ждёт судьба вашей родственницы. Лет через пятьсот о вас и не вспомнят. Ваша кровь растворится в крови этой радуги – красных, оранжевых, жёлтых, зелёных, синих, индиго.
– Вот насчёт красных, жёлтых, синих и фиолетовых, если вы о радуге, то я был бы не против. А, ввиду отсутствия их, то я вынужден с вами полностью согласиться, т.к. и сам пришёл к такому выводу. Но, отчасти, я непроизвольно так и поступил. Большую часть своих людей я уже расселил вдоль русла реки Инд. От Хайдерабада, что сейчас основываем здесь, и до Пешавара, и горных перевалов на севере.
– Странно, о сожжённых и вырезанных городах здесь становится известно быстро, но я ничего такого не слышал.
– Это не входило в мою задачу. У меня несколько другие цели.
– Понятно. Понятно и печально. Печально, понятно для вас. Чтобы сломить и изменит ситуацию, которая сложилась здесь и сейчас, надо уничтожить, хотя бы две трети местного населения, чтобы они со временем не стали вновь доминирующей расой. Или же, хотя бы вытеснить их далеко на юг полуострова, на соседний огромный остров, что на востоке полуострова. Только тогда вы попробуете сохранить себя как расу, как культуру, как цивилизацию. Да и, как я догадываюсь по цвету вашей кожи, вашу приверженность Богу Единому. Видите, как много положено на весы с одной стороны. Простите, я торгую. Так мне привычнее рассуждать. Но вы проскользнули на эти земли тихо, как мышь. Будет ли у вас повод изменить свою политику?
– Мы проскользнули сюда, чтобы закрепиться за землю. Я не строю иллюзий, что индийский раджа не попробует нас уничтожить. Два медведя в одной берлоге не уживутся.
– Согласен. Что ж, я написал отчёт о делах моему отцу и отправляю его попутным кораблём в Ур, а сам по воде, вдоль побережья отправляюсь покорять города жёлтокожих. Подозреваю, что и их заинтересуют золотые украшения и специи. У меня, хоть и опасный, но очень интересный труд.
– Я рад за вас. Благослови вас Бог, хотя ваш прадед и отвернулся от него.
– Спасибо. В случае чего, обращайтесь к хозяину этого заведения. Внешне он непривлекателен, но умён, и у него хорошая торговая хватка.
Простившись с шумерским торговцем, Ари-ан ещё походил по пирсу, вспоминая и анализируя их разговор. Утвердившись в
