Пикс его проигнорировала, слегка закатив глаза. И ответила на мой вопрос:
— «Учение о душе» подробно описывает феномен, который возник между тобой и Элизой.
— Феномен? — спросил я.
— Что ещё за «Учение о душе»? — встряла Джайра.
— Я теперь понимаю своего наставника, невозможно выносить столько вопросов, — пробормотала Пикс с улыбкой. — «Учение о душе» — это наука, которая изучает отклонения в душе и разуме человека. Это не про эзотерику, а про реальные травмы. Например, в рамках «Учения» изучают посттравматическое расстройство, через которое мы все проходим.
— Я же говорил, лекция будет, — сказал Ракс в кружку.
В этот раз Пикс даже не стала закатывать глаза.
— А при чём тут мы с Элизой?
— Между вами возникли травматические узы. Это душевный феномен, когда два человека переживают общую травматическую ситуацию. А затем сближаются на её фоне. Есть множество примеров этого феномена. Наиболее часто он встречается у авторов дешёвых приключенческих романов, когда они не знают, как создать любовную связь между персонажами.
— Постой-постой, нет никакой любовной связи! — запротестовал я.
— Отрицание — это лишь первая стадия принятия, — пожала плечами Пикс.
Ракс, уже лежавший на земле, взорвался хохотом.
— Пикс, хватит издеваться над Райкеном, — вмешалась улыбающаяся Джайра.
— Я и не издеваюсь, — сказал Пикс, поправляя очки. — Лишь говорю всё как есть. То есть по науке. Между вами двумя, кстати, тоже есть травматические узы.
— Быть не может, — фыркнула Джайра.
— Вы попали в травматическую ситуацию, когда на вас напали те змеи-переростки, — Пикс принялась загибать пальцы. — Вместе с трудом спаслись. Затем ещё и пережили возмущения командира.
Наконец, Пикс с победным видом загнула последний палец.
— И после всего этого ты стала лучше относиться к Райкену.
— Бред какой-то, — опять фыркнула Джайра.
— Как я и сказала, первая стадия принятия, — с самодовольным видом заявила Пикс.
Я бросил взгляд на рыжеволосую девушку. Она отвернула голову, как будто избегала смотреть кому-либо в глаза.
С Пикс сложно было не согласиться. Но между мной и Джайрой всё-таки было нечто большее. Я вспомнил, как мы стояли, обнявшись в том кратере. Как вместе оплакивали Квенлана. Ей нужно было именно это. Разделить свою боль с кем-то. Я единственный, кто смог ей это дать. Наверное, именно из-за этого она сменила гнев на милость по отношению ко мне.
Вслух, разумеется, я ничего не стал говорить. Это должно остаться только между мной и Джайрой.
— Самое забавное, что у меня тоже есть эти травматические узы с Райкеном, — хихикнула Пикс. — Ну, после той встречи с охотниками на доспехи.
Правда, Пикс и до этого ко мне хорошо относилась. Твою тень, а она права. Ведь я сам стал её больше ценить и уважать после того, как она помогла мне вернуть Серп-1.
— Слушайте, девчонки, — раздался с земли голос Ракса. — А ведь мы с вами вместе тоже пережили много битв, а значит, и у нас с вами есть эти самые узы.
— Ты это к чему? — осторожно спросила Пикс.
— Так, может, это самое? Устроим четверничок?
Джайра пнула хохочущего здоровяка.
— Ему больше не наливаем, — сказала она.
Ракс в ответ на её слова громко возмутился. Эти возмущения и подколы длились ещё минут десять, пока мы, наконец, не смогли уложить его спать.
Затем несколько минут просидели в неловком молчании.
— Кстати, Джайра, — прервал я его. — Спасибо, что согласилась потренировать Элизу.
— Не за что, — отмахнулась она и приложилась к кружке. Вино у нас закончилось, и мы теперь распивали обычный чай. — Истребителя как раз и должен тренировать другой Истребитель.
Думаю, пришла пора обновить свои знания. Сейчас хороший момент.
— Объясните мне, что значат все эти Танки, Истребители и Усилители?
— Ты Атакующих пропустил, — заметила Пикс.
— Ты правда до сих пор не знаешь? — спросила Джайра. — Ты уже недели две-три с нами.
— Ну, я примерно понимаю разницу на основе своего опыта, — всё-таки надо было спросить раньше, чтобы сейчас не казаться дебилом. — У Танков непробиваемая броня. Истребители постоянно шкерятся и бьют исподтишка, — я заметил, как Джайра усмехнулась на слове «шкерятся». — Усилители… делают всякие… крутые штуки.
— То есть, не знаешь ничего, — хмыкнула Джайра и отхлебнула чаю.
Пикс поправила свои очки уже знакомым движением, обещавшим очередную лекцию.
— Но ты верно уловил суть, — начала она. — Ты перечислил особенности доспехов, но называются они так не только из-за них. Главная цель этой терминологии — объяснить роль каждого доспеха в бою. Танки защищают бездоспешных и более слабых рыцарей, а также принимают на себя основной урон. Истребители незаметно перемещаются по полю боя и ждут момента, чтобы одной атакой обезвредить вражеского рыцаря. Усилители выступают в роли поддержки. Обычно к ним относятся доспехи, которые своими силами могут как-то помочь или усилить остальных. Ну и, наконец, ты, как Атакующий, должен наносить максимальный урон войскам врага. Прореживать ряды обычных людей, отвлекать внимание других рыцарей на себя. Не давать им наседать на нашего танка и заставить забыть о нашем Истребителе.
— Поэтому Атакующие обычно и командуют на поле боя, — вмешалась Джайра. — Они видят всю картину битвы, в отличие от Танка и Усилителя, сидящих в тылу, — она немного задумалась и усмехнулась. — И, само собой, в отличие от Истребителя, который «шкерится» по углам.
Я сидел в задумчивости. Даже не предполагал, что битвы рыцарей настолько сложны. Хотя чего ещё я ожидал? Тупого махания мечами и кулаками? Нет, всё было куда глубже и интереснее.
— Но чтобы это всё провернуть на поле боя, разве нам не нужно тренироваться всем вместе?
— Ты ещё не готов, — покачала головой Джайра.
— Командир не подпустит тебя к общим тренировкам и не пустит на поле боя, пока не будет уверен в тебе, — подтвердила Пикс. — Я сама ждала этого момента около года.
— Я где-то полгода.
— Но почему? — спросил я.
— «Каждый доспех хорош ровно настолько, насколько хорош его носитель», — в один голос процитировали девушки и засмеялись.
Затем Джайра пояснила:
— Это любимая присказка командира.
— Он должен быть уверен в тебе. Поэтому и поставил в пару к Раксу.
— Чтобы ты стал сильнее, — кивнула Джайра.
Я уставился в беснующееся пламя костра. У меня нет целого года. Даже полугода. Придётся стать сильнее куда быстрее. Показать старику, на что я способен.
* * *
Элизу я встретил утром. Она возвращалась в своём доспехе вместе с командиром. Посмотрев на неё, я обомлел — Кристаллик изменился до неузнаваемости. Вместо грубого и мощного нагромождения кристаллической брони, он превратился в стройный и изящный доспех. Под стать фигуре Элизы. На шлеме даже появилось что-то вроде кошачьих ушек. И плюмаж в виде длинных розовых волос.
Командир прошёл мимо меня и, положив руку на плечо, шепнул по пути:
— Хороший выбор, у девочки есть потенциал.
Я же вовсю смотрел на обновлённый доспех.
— Что с ним случилось?
Передняя часть шлема Кристаллика вдруг стала прозрачной, открывая лицо Элизы.
— Красивый, правда? Командир Мустарес сказал, что каждый Живой доспех подстраивается под своего носителя. Перенимает все его сильные черты.
А ведь точно. На Квенлане Серп-1 смотрелся красиво и не менее изящно. Со мной же в его внешнем виде появилась какая-то свирепость. Готовность убивать.
Мы вместе пошли в лагерь.
— Что он заставил тебя делать?
— Очень страшные вещи, — хихикнула Элиза звенящим смехом. — Сначала с помощью Кристаллика я забралась на самую вершину высокого тополя. Затем мне нужно было прыгнуть спиной вперёд, не глядя, а Кристаллик должен был поймать.
Я присвистнул. Сложно сказать, что страшнее — прыгать вниз, будучи в доспехе, или совсем без него.
— Я так понимаю, всё прошло хорошо?
— Я часа два ссыковала. Но затем всё же прыгнула. А Кристаллик не просто меня поймал — когда приземлилась, уже была в нём, представляешь? Он прямо в воздухе поймал меня внутрь себя!
