— Вовсе не так... — Ринн напряглась, ее зеленые, с карими крапинками глаза сделались холодными.
— В таком случае, — улыбнулся магистр, — может быть, ты разъяснишь нам свою позицию?
Я исподтишка поглядывал на Тамру, грациозную, но твердую, как гибкая сталь. Ее обрамленное рыжими волосами веснушчатое лицо выглядело чуть ли не добродушным— пока она не начинала говорить. Неожиданно девушка повернулась, поймала мой взгляд и как будто окатила меня ушатом ледяной воды. Поспешно отвернувшись, я уставился на Ринн.
— Каждый обязан быть сильным — насколько это для него возможно, — говорила та. — И несправедливо требовать от сильных заботы о тех, кто не хочет делаться сильнее и заботиться о себе самостоятельно.
Ринн поднялась с подушки, а руки ее непроизвольно сжались в кулаки.
— Что ты вкладываешь в понятие «сильный»? — громыхающим голосом уточнил Кассиус.
Ринн уставилась на черную стенную панель, потом на Кристал, потом на съежившегося в своем углу Миртена. Этот малый вечно старался забиться в уголок и сделаться незаметным, зато сам, кажется, примечал все.
Молчание затягивалось.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — ответила наконец Ринн. — Просто играешь словами.
С этим я был полностью согласен: и насчет Кассиуса, и насчет всей его братии — Мастеров, да и магистров — тоже. Они только и делали, что играли словами, переиначивая их значения.
— Ладно, — голос Кассиуса смягчился. — По-твоему, сила очень важна. Но какая сила? Бык силен, но заслуживает ли он восхищения? И заслуживает ли презрения слабая женщина, обратившаяся за помощью... ну, скажем, чтобы задержать грабителя?
— Я не восхищаюсь быками и весьма невысокого мнения о людях, неспособных постоять за себя. А воров — терпеть не могу, — каждое слово Ринн процеживала сквозь сжатые зубы, а на Миртена бросила такой злобный взгляд, что он почему-то отвернулся.
— Стало быть ты полагаешь, что порядок должен опираться только на силу и самодисциплину?
— Что полагаю, то полагаю! — Ринн наградила магистра таким же взглядом, что и Миртена.
— Очень честный ответ! — Кассиус усмехнулся, но тут же, уже без намека на улыбку, повернулся к Кристал. — Ну а ты, хохотушка? Можешь сказать, почему ты считаешь гармонию не заслуживающей внимания? Равно как и все остальное?
Кристал даже не подняла глаз, а лишь хихикнула, продолжая крутить пряди длинных волос.
— Кристал! — в рокочущем голосе послышался холод.
Даже я поежился.
— А что толку... Обращай внимание, не обращай... — тихонько пробормотала она, не отрывая взгляда от пола. — Все одно, чему быть, того не миновать. Ломай голову, не ломай, от этого ничего не зависит.
Ринн громко засопела.
— Выходит, ты согласна с Ринн? В том смысле, что зло, например, можно остановить только силой?
— Иногда, — сказала она, почему-то посмотрев на меня.
— А как по-твоему, Леррис?
Ну вот, опять нарвался! Я закашлялся, пытаясь сообразить, что это она на меня уставилась и с запинкой проговорил:
— Так ведь... Иногда, как мне кажется, очень хорошие люди — все из себя очень даже гармоничные — оказываются совершенно бессильными против зла и невзгод. А порой, — тут мне вспомнился булочник, — людей наказывают или высылают с Отшельничьего только потому, что они не соответствуют каким-то меркам, писаным или неписаным правилам. По-моему, несправедливо, когда человека карают за то, что он недостаточно силен или чего-то не понимает.
— А ты считаешь, что жизнь в целом устроена справедливо? Или что Братство может взять на себя обязательства проявлять справедливость по отношению к отдельным людям, даже если это будет угрожать безопасности всего Отшельничьего?
— Мне никогда не доводилось видеть людей, которые могли бы угрожать безопасности Отшельничьего. И вообще, трудно представить себе, чтобы отдельный человек мог быть опасен для всего нашего сообщества. А вот как совсем неплохих людей отправляли в изгнание — это я видел.
Переводя взгляд с меня на так и не поднявшую глаз Кристал, с нее — на все еще сердитую Ринн, а с той — снова на меня, Кассиус печально улыбнулся и спросил:
— Жить на Отшльничьем — это право или привилегия.
Вопрос его повис в воздухе. Миртен в своем углу нервно облизывал губы.
— Если считать это привилегией, — сказал наконец я, — то, наверное, чтобы заслужить ее, мы и вправду должны соответствовать некоторым условиям. Беда не в этом, а в том, что решительно никто не желает нам объяснить, почему, в силу каких причин, эти условия именно таковы. Нам просто велено поддерживать гармонию и противиться хаосу, выполняя все предписания и не задавая вопросов, ответов на которые все равно не будет.
— Так уж и не будет? Как я понимаю, ответы ты получаешь, но они тебя не удовлетворяют.
— Не удовлетворяют. Ни меня, ни, сдается мне, большинство находящихся в этой комнате.
— Значит... Император-то голый, — голос Кассиуса прозвучал тише и мягче, чем обычно.
— Что? Какой император? Почему голый?
— Вся эта философия весьма... поучительна. Непонятно только, как она подготавливает нас к гармонизации, — резко произнесла Тамра и встала.
— Сядь, я сейчас отвечу. Скорее всего, никто из вас мне не поверит, но я все же отвечу.
Я пожал плечами. Ринн тоже. Тамра одарила магистра злобным взглядом, но все же села.
— Все довольно просто, — промолвил Кассиус, дождавшись, когда стихнут перешептывания. — Победа над идеальной гармонией для магии хаоса почти недостижима. Основу жизни на Отшельничьем составляет поддержание состояния, близкого к ней. Настолько близкого, настолько это возможно. Люди же по природе своей различны: одни упорядочивают существование, другие вносят в него хаос, а третьи способны и на то и на другое.
Пройти гармонизацию предлагается людям, являющимся источниками неконтролируемой силы, либо же способным бессознательно генерировать как гармонию, так и хаос. Первый шаг в гармонизации — дать вам понять, что вы наделены способностью либо позволить хаосу обрести на Отшельничьем опору, либо помогать нам не допускать его на остров. Что из этого предпочесть — дело каждого, но делать свой выбор вы будете под присмотром Братства. Именно оно и решит, можно ли вам оставаться на острове.
Но Отшельничий — не полицейское государство, и наше общество считает, что определиться по-настоящему и сделать по-настоящему свободный выбор вы можете, лишь получив необходимые знания и познакомившись, хотя бы отчасти, со внешним миром.
Лично меня удивило выражение «полицейское государство». Насколько мне было известно, полиция существовала только в Хаморе.
