Впереди показались стены столицы. Впрочем, гигантский город давным-давно выплеснулся за них, внутри стен жили только хорошо обеспеченные люди, слишком дорого стоила там земля. Однако к столице Фарн не полетел – рано, встреча с ректором Антрайна состоится через два часа после рассвета, а пока можно немного передохнуть. Он свернул к темной громаде замка Смерчей, главной резиденции второго аррала.
Над самой высокой башней замка захлопали крылья, и кутавшийся там в черный плащ человек насторожился:
– Это вы, мой господин? – Едва слышно спросил он.
– А кто же еще?.. – раздался в ответ хриплый, нечеловеческий голос.
Зорхайн мягко опустился на камни сразу за парапетом. Доверенный слуга давно привык к виду твари и не обратил внимания ни на торчавшие из пасти острые клыки, ни на когти, ни на кожистые крылья.
Тем временем зорхайн странно изогнулся, яростно зашипел, задергался. Его шкура пошла волнами, крылья встопорщились, втягиваясь в спину, ноги и руки скрутило судорогой. Тело твари покрылось туманом, сквозь который ничего не было видно. Слуга невозмутимо взирал на все это. Прошло несколько минут – и из тумана встал обнаженный человек – высокий седой мужчина с рубленым лицом и хищными глазами.
– Мой господин! – Слуга с поклоном протянул ему плащ, в который седой тут же укутался.
Холодный ветер заставлял ежиться, и тот, кого обычно называли Мертвым Герцогом, поспешил спуститься в башню. В крохотной комнатушке под самой крышей башни его ожидала подобающая рангу одежда. Герцог скривился: всей душой ненавидел он все эти финтифлюшки, кружева и прочее, однако вынужден был одеваться так, как принято при дворе, – этикет есть этикет. Однако носил все черное, за что на него многие косились.
Застегнув камзол, Фарн спустился в свой кабинет, не обращая никакого внимания на салютующих начальству стражников, и устало опустился в кресло. Двойное преобразование тела и ночной полет сильно вымотали, а он не так уж и молод – зорхайны, к сожалению, жили ненамного дольше людей, за исключением нескольких долгожителей, включая патриарха, в свое время не пожелавшего общаться с будущим главой второго аррала. Этому патриарху, по слухам, было больше трех тысяч лет, и герцог до сих пор досадовал, что тот остался в стороне – он многим мог бы помочь, да вот не захотел. Что ж, придется обходиться своими силами. Фарн отбросил ненужные мысли – следовало хорошенько обдумать предстоящий разговор, слишком уж он важен. С ректором Антрайна шутки плохи, за все годы при дворе герцог так и не сумел понять, чем руководствуется и чего хочет великий маг. Чрезвычайно скользкая личность. Герцог давно подозревал, что за многими непонятными событиями в королевстве стоит именно милорд ло’Пайни.
– Сехлита подай! – каркнул он в сторону слуги, незаметно стоящего у двери.
Тот исчез, но вскоре возвратился, неся в руках большую фарфоровую чашку с ароматным напитком, которую поставил на стол. Фарн жадно отхлебнул и облегченно выдохнул. Это именно то, чего ему не хватало!
– Жди за дверью, – буркнул герцог, и слуга снова исчез.
Фарн делал глоток за глотком, невидяще глядя в стену. Что-то непонятное происходит последнее время в Игмалионе, такое, на что он никак не рассчитывал, хотя не без оснований полагал себя лучшим интриганом страны.
Раскурив сигару, герцог откинулся на спинку кресла, продолжая сверлить взглядом пространство. Где-то он ошибся, что-то упустил из виду. Выпустил из рук вожжи событий, и они понеслись галопом.
Он с досадой взял со стола какое-то донесение, прочел и в который раз недовольно скривился. Ну вот, снова сообщение о стаях диких зорхайнов, внезапно вырывающихся из лесов и уничтожающих все на своем пути. Откуда они берутся, эти стаи?! Он сам высший зорхайн и знает, что массовых инициаций за последние годы не было! Кто же их инициирует? Неизвестно. Диким, конечно, не укажешь, однако кое-как их все же держали в узде и не допускали бесконтрольного размножения. Да и пропаж большого числа людей давно не случалось. Но тогда каким образом возникли стаи?! Кто и зачем натравил их на города и поселки Игмалиона?! А в том, что их натравили, Фарн почти не сомневался, хотя и не имел доказательств этого.
Герцогу давно хотелось понять загадку своего народа, но сделать это никак не получалось. Зорхайны водились в каверне издавна, но тайна их происхождения была покрыта мраком. Они не упоминались в летописях до определенного момента, а затем возникли – просто вдруг появились летающие, кровожадные существа, начавшие с людьми войну не на жизнь, а на смерть.
Вспомнив собственную судьбу, герцог грустно усмехнулся. Скажи ему кто в юности, что он станет высшим зорхайном и одновременно всесильным главой второго аррала, ни за что не поверил бы, потому что считал подобное совмещение невозможным. Кем он был тогда? Обычным сыном барона, младшим, которому наследства не полагалось. К восемнадцати годам юноше надоело быть никем, и он отправился на поиски своей судьбы, навсегда покинув небольшое баронство, расположенное на западе страны у границы с Дикими Землями.
Далеко уехать Фарну не удалось – первой же ночью на одинокого путника напали дикие зорхайны. Следующие несколько лет, превратившиеся в кровавую вакханалию, герцог почти не помнил, а затем внезапно осознал себя и вспомнил человеческое прошлое, прекрасно понимая при этом, что человеком больше не является.
Поначалу он пребывал в шоке, поскольку считал себя именно человеком, а к зорхайнам относился с брезгливостью и ужасом. Наверное, он покончил бы с собой, если бы случайно не встретился ему старый мудрый зорхайн, которому было больше восьмидесяти лет. Тот сумел убедить юного сородича продолжать жить, помог принять свою новую сущность и смириться с ней. Старик когда-то был монахом, много читал и много думал. И всему, что знал, он научил будущего герцога.
Десять лет, проведенные в хижине наставника, Фарн вспоминал как самые счастливые годы своей жизни. Он осваивал свое новое тело, постигал азы свойственной зорхайнам странной магии, учился снова становиться человеком хотя бы на некоторое время. Он научился всему, что было нужно. Именно во время учебы будущему герцогу впервые пришла в голову идея, которой в дальнейшем он посвятил жизнь – интеграция высших зорхайнов в человеческое общество. Ведь иначе они обречены оставаться дикарями, жить в лесу, не иметь доступа к образованию и возможностям визуальной магии. Когда Фарн рассказал о своем замысле учителю, тот на него только руками замахал, крича, что люди убьют любого появившегося среди них зорхайна. Однако, выслушав ученика до конца, задумался. В конце концов старик согласился помочь. Еще будучи человеком, он имел в столице высокопоставленных друзей, которые не знали о гибели крохотного монастыря служителей Хальтери – дикие зорхайны разорвали в клочья всех монахов, кроме настоятеля, который сам стал зорхайном и являлся теперь наставником Фарна. Когда он вновь осознал себя, то продолжил переписываться с бывшими друзьями, хотя не являлся больше человеком. Письма отправлял, подбрасывая в почтовые караваны.
