— Сейчас уже лучше. — Ник подошел ближе ко мне, явно не желая, чтобы Молли и Келси вмешивались в наш разговор. — Не хочешь потанцевать? — Он протянул мне руку.
Мои губы непроизвольно растянулись в радостной улыбке, а глаза встретились с его глазами. Я представила себе, как румянец заиграет на моих щеках, когда мы закружимся в танце.
— Конечно.
Из динамиков полилась сладкая, пусть даже чуть гнусавая песня о любви, я вложила свою ладонь в его, и Пик повел меня ближе к костру.
Молли и Келси злобно смотрели мне вслед, а я в порыве нахлынувшей радости вдруг объявила веселым и беззаботным тоном:
— Кажется, Эрику не удалось скрыться от меня так быстро, как ему хотелось.
— Дело не в нем, — заметил Ник, легко касаясь моей спины. Через ткань футболки я ощутила тепло его руки. — Он думает, что оказывает мне услугу.
— Серьезно? — Моя улыбка стала еще шире.
Ник секунду помолчал, затем, чуть приподняв пальцем поля своей мягкой фетровой шляпы, изобразил поклон:
— Будь уверена! — Немного помедлив, он произнес: — Ты холодная… Постой-ка! — Он вытащил из кармана фляжку. — Это тебя согреет.
— Нет, спасибо.
— Да это же всего лишь «Джемисон».[18]
Я поморщилась:
— Полезно для души?
Он так хотел помочь мне, что я, не выдержав, рассмеялась.
— Ну все, все! — Ник быстро убрал фляжку. — Тогда просто танцуем, это тебя согреет.
Он снова взял меня за руку, и мы пошли дальше, к костру. Кроме нас, танцующих не было. Встав спиной к огню, Ник улыбнулся. Я с трудом могла различить черты его лица в оранжевом свете. Он чуть склонился в мою сторону и прижал меня к себе. Я не могла увидеть его глаз, так как их затеняли поля шляпы. Мое сердце бешено стучало, и мне хотелось поскорее развеять эту иллюзию близости между нами, хотелось узнать, о чем он думает. Сейчас Николас, как никогда, напоминал опытного и коварного соблазнителя.
Я закрыла глаза и начала двигаться. Мои руки лежали на его плечах, пальцы наконец согрелись, почерпнув тепло из его тела и от костра. Через некоторое время я окончательно расслабилась и позволила Нику вести; он шел туда, куда хотел, а я покорно следовала за ним, дав ногам полную свободу. Его руки, касавшиеся талии, то притягивали меня, то мягко отстраняли; я кружилась, делала мелкие шаги, скользила. Вскоре его пальцы вцепились мне в бедра, это было не больно, но пробудило во мне желание крепко схватить его за плечи и притянуть к себе как можно ближе. Я хотела забыться в танце, затеряться в мерцающем оранжевом свете костра и в черноте ночи.
Зазвучала новая песня, и Ник, наклонившись к моему уху, пробормотал:
— Это почти свинг. Ты танцуешь свинг?
Он отступил, поднял над головой наши сцепленные руки и закрутил меня, затем притянул обратно, и я, столкнувшись с его телом, прильнула к нему. Он прижал меня к груди. Мне казалось, будто я ныряю и захлебываюсь; сердце бешено билось, и воздуха не хватало. Я, не видя ничего вокруг себя, просто закрыла глаза, чувствуя лишь давление его рук, движения его бедер и легкий контроль. Своим телом он показывал мне, что делать и в какую сторону ступать, и я не могла сопротивляться. Кровь воспламенилась, ее бурный поток несся по моим венам — мощный и стремительный. Я чувствовала себя так же во время магического ритуала, но сейчас магии не было. Мы лишь танцевали.
Взмахнув рукой, Ник закружил меня снова. Я откинула голову назад. Сверкали звезды, и луна, такая яркая и полная, висела на небе почти над нами. Я засмеялась, расправила плечи, на которых слишком долго лежала непосильная ноша.
Ник резким движением притянул меня к себе. Я прильнула к нему. Его ладони лежали на моей спине. Тут он резким движением заставил меня прогнуться назад и удержал в таком положении. Я судорожно хваталась за его плечи.
— Я держу тебя, — произнес он, — не волнуйся, Силла.
Я вновь вспомнила нашу первую встречу: он, как привидение, неслышно появляется из-за обелиска, его глаза мерцают, в них читается немой вопрос.
И вот, после всего случившегося, Ник так непринужденно общается со мной. Более того, он держит меня в своих объятиях, а мне не дает покоя мысль — возможно ли задействовать в магии кровь другого человека? Сможет ли он совершать магический ритуал? Николас, мой таинственный юноша, смогу ли пробудить в тебе то чувство, которое испытала я сама в тот вечер на кладбище? Неожиданно для себя я рассмеялась и отвела взгляд.
Николас медленно выпрямился:
— Силла, что-то не так?
Его плечи, в которые все еще впивались мои пальцы, были Теплыми и сильными. Мне захотелось прижаться щекой к его груди или спрятать лицо у основания его шеи. Я жаждала получить то, что обещали эти руки. Но, приложив огромное усилие, я отодвинулась от него и с широкой улыбкой ответила:
— Нет, все хорошо.
— Силла…
Его лицо накрыла тень, и я больше не могла видеть его глаз.
— Неужели ты не слышал, что обо мне говорят? Я ведь ненормальная. Наверное, это генетическое.
НИКОЛАСКогда Силла отстранилась от меня, я ощутил пустоту в сердце; меня как будто окунули в темный, ледяной омут. Оказавшись на безопасном расстоянии, она обхватила себя руками, ее сверкающие кольца словно подмигивали мне.
— О, черт, — выругался я и, догнав ее, встал у нее на пути. — Силла, подожди.
Она замерла, опустив глаза. Свет, пробивавшийся из неплотно закрытой двери амбара, освещал ее лицо. Глаза ее мерцали. Странно, но только сейчас я заметил, что ее темно-красная помада подобрана в тон футболке. Спустя мгновение она посмотрела на меня, и я едва сдержался, чтобы не поцеловать ее. Но сейчас для этого был бы неподходящий момент — она выглядела очень усталой. Веки ее покраснели, уголки губ были опущены. Я смог рассмотреть на ее гладкой, смуглой коже сеть капилляров, и у меня защемило сердце. Мне до смерти хотелось впиться в ее губы.
— Что? — спросила она, не опуская рук.
— Позволь мне принести тебе воды.
Она согласно кивнула:
— В амбаре есть кулер. Это мать Эрика решила поставить его туда, потому что так труднее подмешать что-либо в воду.
— Гениально.
Я хотел предложить ей руку, но передумал и жестом пригласил ее идти первой.
Свет с потолка заливал деревянный пол и тюки прессованного сена, заменявшие скамейки. Три почти опустошенных подноса с едой занимали карточный стол, рядом была скамья с двухлитровыми бутылками содовой и горой пластиковых стаканчиков. Взяв два стаканчика, я последовал за Силлой к кулеру в углу.
Наполнив стаканчики, мы присели на тюк. Я заметил, что из-под джинсов Силлы выглядывали красные ковбойские сапоги. Они казались мне восхитительными и в то же время трогательными. Я постарался отогнать прочь пошлые фантазии.
