Кроме нас в амбаре было еще три человека. Они склонились над подносами с закуской. Сделав глоток воды, я стал рассматривать утонченный профиль Силлы.
— Я ничего подобного не слышал, — солгал я.
Силла вздрогнула от неожиданности:
— Ты о чем?
— О том, что ты ненормальная.
— О… — Она снова опустила глаза и осторожно потрясла стаканчик, из-за чего в нем образовался маленький водоворот. — Так ты же пробыл здесь всего неделю, ну может, чуть больше.
— Ты должна мне рассказать.
Она рассмеялась.
— Нет, правда. Тогда твою версию я услышу первой. — Я улыбнулся и надвинул шляпу на глаза.
— Ник, а ты действительно ничего.
Силла повернулась и, подогнув под себя ноги, поудобнее уселась на тюке.
— Раньше я жил в большом городе, и сейчас мне странно, что здесь все всё знают друг о друге. Там, откуда я приехал, сплетни — это просто сплетни, и там все ненормальные.
— Это больше похоже на сказку, чем на правду, — ответила она и посмотрела на меня. Наши взгляды встретились. — Хорошо, Ник. — Она усмехнулась: видимо, ее рассмешило решительное выражение моего лица. Она допила остатки воды. — Вот как это случилось. Расставшись с Венди, Веет и Мелиссой, я после обеда пришла домой. В тот день мы с девчонками ходили по магазинам, и я купила себе отличные джинсы. Я подошла к дому и увидела, что машины отца и матери стоят на своих местах, тут ничего странного. Было лето, и у отца закончились занятия. Входная дверь была открыта. Я вошла, бросила пакеты с покупками и вдруг почувствовала запах… этот ужасный, неприятный запах…
Силла облизнула пересохшие губы и немного помолчала.
Затем продолжила хриплым голосом:
— Это была кровь. Я нашла их в кабинете. Правда, мы называли его папиным офисом. Они лежали друг на друге. Огромные отверстия зияли в груди матери и в голове отца. Все выглядело так, словно кто-то не пожалел галлона ярко-красной краски, чтобы облить все вокруг. Пол был липким от крови. Я остановилась в дверях, не в силах сдвинуться с места. Этот запах и… они обхватывали друг друга руками. Кровью был залит и письменный стол, и книжные полки. Жаль, я не додумалась обратить внимание на детали, но кто мог?..
Покачав головой и сморгнув слезы, Силла прижала кулачки к коленям. Ее взгляд был обращен в пустоту, она тяжело дышала.
На мгновение я подумал, что рассказ закончен, но она тихо добавила:
— Примерно через час меня обнаружил Риз. Я стояла на коленях на полу и не шевелилась. Джинсы мои пропитались кровью. Он вытащил меня из дома и оставил сидеть на солнце, а сам в это время позвонил в полицию. Я сама в полицию не позвонила. Я нашла родителей мертвыми, в их собственной крови, но ничего не сделала.
Я не стал произносить банальных фраз, типа: «А что ты могла сделать?» или «Не дано себя винить».
— Так вот почему люди называют тебя чокнутой? — спросил я.
— Нет. — Силла криво улыбнулась. — Они считают меня ненормальной потому, что в официальном сообщении, или как там оно называется, говорилось, что мой отец в припадке безумия убил маму, а потом покончил с собой. Я буквально вышла из себя, когда они озвучили мне свою версию, и это, естественно, получило огласку.
— Ну… по мне, это вполне нормальная реакция. На твоем месте я бы тоже рассвирепел.
— Это было самое страшное преступление в истории нашего города. Моего отца все любили. Он был спокойным, добрым и по-настоящему хорошим учителем. Но в глубине души он, видимо, были психом и убийцей. — Она замолчала, сжав зубы.
— И это испугало людей? Он же работал в школе, а значит, общался с детьми, — догадался я.
Она с удивлением посмотрела на меня:
— Ну да, так оно и было. Они, это сборище трусов, никогда не верили в невиновность отца. Я хочу сказать, что, если бы они по-настоящему верили в него, им надо было приложить больше усилий для того, чтобы поймать того, кто сделал это.
Ее щеки покрылись красными пятнами, было видно, что она испытывает сильное душевное волнение. Она судорожно терла ладонь большим пальцем.
Осторожно взяв ее руку в свою, я стал поглаживать ее ладонь. Она наконец согрелась, стала почти горячей. На коже виднелась тонкая розовая линия, похожая на давнюю рану. Она пересекалась с линией жизни и уже заросла новой кожей. Это мог быть след от ножа или от острого камня, о который она поранилась во время прогулки, а может, она порезалась об осколки разбитой тарелки. Могло быть все, что угодно.
Но я чувствовал, что все мои предположения неверны. Более того, я знал это так же точно, как и то, что не хочу провести в этом ковбойском городишке остаток своей жизни. Силла сама нанесла этот порез. Намеренно.
Вдруг она отдернула руку.
— Силла… — произнес я, глядя ей в лицо. «Расскажи мне про магию», — мысленно молил я.
Она смотрела куда-то мимо меня:
— Мне надо уходить.
— Тогда пойдем.
Я встал и вновь потянулся к ее руке.
— Ник, тебе уходить не надо… я хочу сказать, ты должен остаться.
— Ну нет. Я так не поступаю. Честно говоря, меня так и подмывает взять в руки топор и проучить этих сплетников, и это вовсе не из желания покрасоваться перед тобой.
— Ты можешь подбросить меня до дому? — спросила она.
Мое лицо исказилось в гримасе.
— Не могу, — с тяжким вздохом ответил я. — Я без машины. Сегодня утром у меня лопнула шина.
Силла слегка растерялась, даже ее нижняя губа чуть отвисла, но через мгновение она решилась:
— Тогда пешком?
— Хорошо.
И мы, держась за руки, вышли из амбара. Я заметил Эрика и помахал ему на прощание. Несколько человек беззастенчиво рассматривали нас. Они видели, что наши руки сомкнуты и мы уходим вместе. Мне было плевать па все это.
— Как пойдем? — спросил я.
Силла потянула вправо.
— По этой дороге всего две мили, — ответила она, указывая направление.
— Нет проблем. А ты не замерзнешь?
— Переживу.
— На случай переохлаждения у меня есть для тебя есть виски.
Она остановилась и посмотрела на меня:
— А что для тебя?
Мой рот непроизвольно растянулся в улыбке.
— Надеюсь, тут и мне хватит.
Несколько минут мы шли молча. Здесь не было тропинки, поэтому мы плыли в море высокой травы, цепляясь за колючки. После этой прогулки надо будет отдавать брюки в химчистку. Я пожалел, что не надел что-нибудь более практичное, например джинсы. Ну и ладно. Силла вот ничуть не заботилась о своем внешнем виде и одежде. Я, пытаясь вспомнить, когда под моим ногами было что-либо, кроме асфальта или искусственного газона, засмеялся.
— Над чем смеешься? — поинтересовалась Силла.
