– А она чего? – выдохнули оба прапора в один голос.
– А она посмотрела на меня, как на Джека-Потрошителя и осевшим таким голосом спрашивает: "Это у вас что, шутки такие?"
– А вы?
– А я: "Нет, мадам, это у вас дело без срока давности. Сумма больно уж велика"… – Борис развернулся на стуле и увидел вошедших, – А, друзья! Заберите меня отседа. Высшее командование в благодарность за успешно проведённую операцию и учитывая моё нынешнее состояние представило меня к Ордену Сутулова первой степени с закруткой на спине!
– Не знаю, как там насчёт "Сутулова" различных степеней с закрутками, а вот то что ты сейчас – лауреат Всесоюзного конкурса "Лейся, пейся", это уж наверняка, – хмыкнул Рэм, – Воротилов тебя за такое пьянство завтра с дерьмом да без сахара…
– Подавится. По его собственным словам, моё нынешнее поведение после всего происшедшего вполне объяснимо. Короче, дядя шеф на нас сердиться не изволят! помотал головой Борис, – Дядя шеф дозволили мне сейчас отбыть на место постоянного проживания и хорошенько проспаться.
– Угу. А мне приказано тебя сопроводить до места твоего постоянного возлежания. В смысле – до кровати. Но вот леди… – кивнул Рэм в сторону Юли.
– Что – "леди?" – поднял бровь Борис, – Леди хочет, чтобы я остался здесь и развлекал дежурных? Я могу, я же этот, как его… во! Победитель Фестиваля Молодёжи и студенчества "Юность безысходная моя".
– Ага. А ещё победитель конкурса "Овца по жизни" – хмыкнул Рэм, – Солист Трижды Краснознамённого ансамбля Песни и Пьянки…
– Леди, – вмешалась Юля, – Леди оспаривает у капитана честь сопроводить героя-орденоносца и лауреата до места проживания.
Борис укоризненно посмотрел на Рэма:
– Эх вы, герр капитан! Как там в песне: "Снегопад, снегопад!"… Знаешь такую? Исполняет ВИА "Венеры" из Польши, руководитель – Мацал Кошек…И вообще! Как ты думаешь, вас самих-то скоро распустят?
– Тому, кто тебя поволочёт до хауса, велено считать себя на сегодня свободным, – ответил Рэм, – Но и остальных, вроде бы, долго не пропарят. Останется вдвое усиленный контингент в дежурной части, по два ответственных от каждого отдела, ну и, само собой, "спецы" всем калганом. Прочим – около девяти вечера придадут ускорения в сторону дома.
– Вот и славно! – обрадовался Борис, – Тогда прошу всех обитателей нашего кабинета ко мне в "группу продлённого дня".
– Стажёров тоже? – поинтересовался Рэм.
– Если никто из них не идет в музыкальную школу или не занимается в кружке "Умелые ручонки". В общем, по желанию. Карету мне, карету!
Один из прапоров вышел из дежурки, едва не помирая со смеху. Через пару-тройку минут из коридора раздался его крик:
– Ваше высокородие! Вам с бубенцами, или как?
– Бубенцы – это мещанство. С бубенцами пусть ездит начальник строевого отдела, у него слабость к наворотам, – крикнул в ответ Борис, – Клаксон на вашей трахоме имеется?
– Обижаете, ваше высокородие! – хохотнул второй прапорщик, оставшийся с ними в дежурке, – Всё по высшему разряду.
– Тогда, перед тем, как тронуться, – пробормотало "их высокородие", всё сильнее заплетаясь, – Пусть мальчик дуднёт в него два раза.
– Так попы на извозчике в свет выезжали, – хихикнула Юля, помогая ему встать со стула.
– Тогда пусть дуднёт не два, а три раза, – настаивал Борис.
– Дуднёт, дуднёт! Держись за меня, горе луковое!…
…и "мальчик", которому оказалось около сорока пяти лет, дуднул. По пути Борис рассказывал дежурному водителю скабрезные анекдоты, периодически извиняясь перед Юлей, что он такой пошляк. И она, и водитель, его охотно извиняли, потому что анекдоты были – как на подбор. Из того набора, который не рекомендуется рассказывать как раз именно водителям, потому что они могут не справиться с управлением. Но всё обошлось и Борис был благополучнейшим образом доставлен сначала к самому подъезду, а потом без приключений сопровождён Юлей до своей квартиры.
6.
В тот момент, когда Борис захлопывал дверь своей квартиры, ему в голову пришла неожиданная мысль. Он развернулся к Юле и спросил:
– Слушай, я – свинья! Ты же уже столько времени не была дома!
Она вздохнула:
– Ну и что?
– Так, может, тебя уже, как говорится, "ищут пожарные, ищет милиция". Родные, небось, с ума сходят!
– Никто меня не ищет. Родные на Югах, приобретают не свойственный нашим северным широтам загар. Фрукты-яблоки лопают. Вот только переодеться бы не помешало…
– Так иди переодевайся и снова сюда! – приказным тоном сказал Борис и добавил, предвосхищая её возражения, – За меня не бойся, в ванной башкой об стену не грохнусь. Я, если честно, там, в Конторе, больше притворялся. Очень уж не хотелось сегодня рапорта строчить. Вот, возьми ключ. Придёшь, сама двери откроешь.
Он протянул ей связку запасных ключей. Юля на секунду задумалась, затем согласно кивнула и взяла протянутый ей атрибут полного доверия.
– Жди меня и я вернусь! Заодно чего-нибудь пожевать прикуплю. Я так понимаю, ожидаем гостей?
Борису понравилось это "ожидаем". Он и сам уже не мог бы себе представить, что совсем недавно это самое "ожидаем" наверняка вызвало бы у него раздражение. Впрочем, тут ещё бабушка надвое сказала: раньше было – "раньше". И раньше не было этой удивительной девушки Юли. Поэтому он улыбнулся и согласно кивнул:
– Именно, – он протянул ей кошелёк, – Деньги возьми… Нечего, нечего! Что за гусарство. Не прикидывайся дочерью Рокфеллера.
Она пожала плечами, но деньги всё-таки взяла. Чмокнула его в щёку и через несколько мгновений он услышал дробь её каблучков на лестничной клетке. Зачем-то дождавшись звука захлопываемой подъездной двери, он с довольным видом потянулся и полез под душ.
Из ванной он вышел минут через пятнадцать и по его внешнему виду уже никак нельзя было бы сказать, что совсем недавно, в Управе, он был больше похож на завсегдатая какой-нибудь рюмочной приблизительно к моменту её закрытия. Он не соврал Юле: его пьяный облик процентов на семьдесят пять действительно был не более, чем простым притворством. И ему не просто не хотелось сегодня писать рапорта, просто он чувствовал, что после сегодняшней "операции по ликвидации" спокойно разговаривать с руководством он вряд ли сможет. Наверняка бы не сдержался и наговорил руководству чего-нибудь такого, что оно вряд ли бы ему спустило с рук так же, как спустило сегодняшнее "якобы пьяное поведение". Переодевшись, он завалился на диван и включил телевизор, твёрдо намереваясь весь остаток дня убить полным ничегонеделанием. В ожидании возвращения Юли и возможного прихода сослуживцев, он прыгал с канала на канал (коммерческие каналы, кстати, почти все заработали, но по всем ним, без исключения, шла такая мутелёвина, что он не задерживался ни на одном дольше одной минуты, попросту гоняя их по кругу) и не заметил, как пролетело что-то около часа. Мультяшки, реклама, и вот, в тот момент, когда телевизор поведал о целебных свойствах тампонов "Тампакс", сообщив что-то вроде того, что у девицы, которая ими пользовалась в течении недели, совершенно пропала перхоть, а её одежда в области подмышек перестала прилипать к телу, в коридоре раздался звонок в дверь.
