— Любезная хозяйка, а ведь у тебя две фамилии, хотя ты и вышла замуж за Великого Мастера. Значит, ты на самом деле высокородная дама?
— Да, я из женского рода Каррина, — спокойно ответила Эсса. — Моя мать успела меня научить многому из секретов нашего рода, но наверняка не всему. Например, этикету высшего общества она меня обучала по минимуму, считая, что мне он понадобится достаточно редко и мало. А вот травничеству и целительству — вовсю.
— А как высокородная дама оказалась замужем за простым мастером-кузнецом? За Великим Мастером — я бы все понял, тут о неравном браке не стоит даже и говорить, тем более что в семье сходятся две таких традиции и две таких силищи, — продолжал принц.
Тут со двора раздался какой-то шум, и Тор с Косъатиром отправились разбирать пьяные недоразумения.
— Моя мать оказалась под прицелом высокородного охотника, который искал лишь мимолетных порочных наслаждений, а не любви, как ты. Она срочно вышла замуж за подмастерье, который, может быть, стал бы Первым учеником, если бы не эта любовь. Отцу пришлось немедленно держать экзамен на мастера и уезжать из столицы. Но мать никогда не жалела об этом и говорила, что вся обстановка придворного разврата и интриг портит людей. А вот тебя это не испортило почему-то.
— Я не придворный, я воин. И я не на охоту выходил, а на военную кампанию, — сказал принц. — А на войне я всегда веду себя по законам чести, если противник ведет себя так же. Воспоминание о том, как ты вложила свой кинжал в мою руку, останется у меня на всю жизнь. Это было красиво и в высшей степени благородно. А уж как я был счастлив! Надеюсь, что и ты тоже!
— Я была прежде всего крайне взволнована, боялась за тебя и жалела тебя. А ты так мужественно переносил рану, и в тебе не было ни капли злости и стремления отомстить. Это меня и очаровало. А когда я клала кинжал тебе в руку, я даже не знала, что творю, поскольку половина моего существа кричала: "Да", а вторая половина: "Ни в коем случае!". Но теперь я благодарна Судьбе и Элир Любвеобильной за все. — сказала Эсса.
По поводу Победителей был некий общий ритуал. Считалось, что подлинных их имен люди все равно не знают, и поэтому в молитвах и ритуалах их называли лишь по функциям и эпитетами. Даже эпитеты были подобраны так, чтобы Победители не могли заподозрить молящихся в лести и разгневаться на них. Все знали, что Победители очень не любят, когда низшие существа пытаются их славить или льстить им. Упоминание же имени Победителя или Победительницы означало ограждение от того, чтобы данные слова они случайно не приняли за просьбу или молитву. И те, кто в религиозном экстазе или от благодарности, желали восславить божество, всегда называли его по имени, чтобы это славословие не поднялось выше слуг Победителя.
На улице гам перешел в переговоры о поединке. Эсса хотела подняться и посмотреть, что там, но принц придержал ее.
— Твой муж и Косъатир хорошие командиры, они со всем справятся и не допустят смертоубийства. А добрый бой лишь украсит праздник. Да, между прочим, я привез тебе свои подарки. После боя я их вручу тебе и твоему мужу.
Они еще посидели, пока, прислушавшись, принц не сказал:
— Вот сейчас бой начнется. Будет невежливо, если мы им не полюбуемся, и ты не вознаградишь победителя.
На дворе была огорожена канатами площадка. Там стояли солдат принца и старший подмастерье Он Турийрон. В руках у них было оружие с надетыми защитными чехлами. Все явно ждали лишь принца. Он подошел к ограждению, держа за руку Эссу, которая тем временем отдала приказы служанке и рабыне, и взмахнул рукой. Бой длился всего минуту, и выбитый мощным ударом молота меч отлетел далеко в сторону, а воин покатился, схватившись за плечо. Принц бросил воину пару золотых монет и сказал: "Не обижайся. Даже я получил отменный удар от их господина, и своих вассалов он обучил прекрасно. Ты сражался достойно."
Эсса подала подмастерью серебряное кольцо с камешком, рабыня же поднесла ему новый плащ, сбросила с себя верхнюю часть платья и жадно поцеловала молодого симпатичного мужчину. Подмастерье остолбенел, подхватил на руки рабыню и понес ее под приветственные крики всех в свою каморку. Воин, держась за плечо, облизнулся: понимал, что, если бы победил, то такая сладкая награда досталась бы ему. Но Эсса попросила служанку налить ей большой бокал вина и собственноручно преподнесла побежденному, после чего велела своим служанкам обработать его рану. Проигравший тоже расцвел от удовольствия.
Принц велел Косъатиру принести подарки. Это была троица: серебристое белое танцевальное платье фасона, памятного Эссе по тому злополучному приглашению в замок, нефритовый пояс, белая кобыла. Эсса чуть-чуть помрачнела.
— Разве твоя мать не объяснила тебе значения цветов танцевального платья? — спросил принц. — Судя по твоему поведению тем вечером, я считал, что они тебе прекрасно известны.
— Нет, — просто ответила Эсса.
— Бордовый цвет означает: "Пылаю страстью, ищу нового любовника", красный — "Готова сыграть роль дичи в любовной охоте, попробуйте изловить", серебристо-белый — "Люблю своего Короля Любви и лишь его". Есть еще много других цветов, но тебе, конечно же, стоит нанять учительницу этикета высших кругов. Твой муж на самом деле этот этикет прекрасно знает, и умеет его нарушать не по невежеству, а намеренно, — и принц ухмыльнулся Тору, а Тор — принцу.
— Я думаю, что нефритовый пояс означает чистоту и неприступность, — сказала Эсса.
— Да, во всяком случае в момент, когда он надет, — ответил принц. Сбросить такой пояс — все равно что отдать кинжал девственницы, — улыбнулся принц. — А сейчас мы вчетвером поедем к барону, давать ему возможность загладить конфуз. Эсса, тебе стоит надеть платье и пояс, а кобылу можешь взять свою.
Эсса быстро умастилась, переоделась, и маленькая кавалькада двинулась к замку. По дороге принц сказал Эссе, что ей стоит произнести ритуальную фразу: "Мой единственный и неповторимый король любви разрешил мне быть королевой танцев твоего пира и сам будет танцевать со мной первый и последний танец".
Барон встретил принца немного настороженно. От фискального чиновника он уже слышал, что канцлер с недоверием относится к столь титулованным особам, особенно же к тем из них, кто имеет военные заслуги. Но тем не менее весь ритуал приема был соблюден. Принц велел объявить прибывших следующим образом: "Принц Клингор Энгуэу, победитель северных варваров, владетель Карлинора и всей его провинции, прибыл в сопровождении своего друга, почтеннейшего Великого Мастера Тора Кристрорса, его жены, высокородной Эссы Линномор Каррины, и своего приближенного вассала, рыцаря Империи Линя Косъатира". Барон несколько поморщился, что мастера он вынужден принимать наравне с принцем, но делать было нечего. С другой стороны, в некотором смысле оружейник был теперь принцу родня через жену, а сын Мастера вообще был неизвестно, то ли его, то ли принцев бастард. Так что на самом деле основания принять ремесленника среди знатных гостей были.
