Указав в реферате о лечебных свойствах подорожника последним пунктом “поплевать и приложить к ранке”, Драко с гордостью оглядел свое творение и, не обращая внимания на хмыкнувшего Флинта, отложил пергамент в сторону. Следующим на повестке дня стояло домашнее задание по чарам. Прокашлявшись и выпрямив спину, Малфой взмахнул палочкой и громко и четко произнес:
— А–мухо–моры!
Флинт, давясь от смеха, закрылся книгой.
— А–мухо–моры! — с серьезными минами повторили Крэбб с Гойлом за своим предводителем.
— А–мухо–моры! А–мухо–моры! А–мухо…
— Алохомора, — пробормотал Флинт себе под нос.
— Что? — встрепенулся Драко.
— Нет–нет, ничего, — Флинт снова уткнулся в книгу.
— А–мухо–моры! — Драко продолжил безуспешно махать палочкой. — А! МУ! ХО! МОРЫ!
— Алохомора, — с нажимом повторил Флинт, отложив книгу и глядя прямо на Малфоя.
— Я так и говорю: “Амухоморы”!
— АЛОХОМОРА! — рявкнул Флинт, сделав страшные глаза.
В тот же миг распахнулись все двери, шкафы и шкафчики, выдвинулись ящики столов, раскрылись книги, расстегнулись мантии и, с характерным звуком, — ширинки.
— Ого! Стихийная магия… — восхищенно выдохнул кто‑то.
— Тайные желания Маркуса Флинта, — поправил его Дэррик, застегивая штаны.
— Ну‑ка повтори! — взревел Флинт, медленно поднимаясь со стула и буравя Перегрина взглядом.
— Может лучше займемся трансфигурацией? — тихонечко пискнул Драко, хватая Маркуса за рукав. — Нам надо превратить карандаш в червяка, а у меня не получается.
Еще раз сверкнув глазами на Дэррика, Флинт опустился на стул:
— Что в этом сложного? — Маркус отодвинул учебники и пергаменты, освобождая на столе место, и положил перед Драко карандаш. — Просто представь себе червяка.
— Не могу, — надул губы Малфой. — Я их никогда не видел.
— Что значит – не видел? — удивился Флинт. — Вон, на Нотта посмотри!
Драко с открытым ртом уставился на Маркуса. Не то, чтобы он дружил с Ноттом, но…
— Самый что ни на есть червяк! — Флинт протянулся через стол и двумя пальцами подцепил лежащего перед Ноттом трансфигурированного червяка. — Червячнее некуда!
Подобные странности в поведении Флинта продолжались весь следующий месяц, и скоро Драко к ним привык. Никого уже не удивляло, что Флинт сидит рядом с Малфоем в Большом Зале, помогает ему с домашними заданиями по вечерам и тормошит при каждом удобном случае.
Жизнь Драко вошла в колею, за повседневными заботами он и не вспоминал о наследнике Слизерина, пока на первой встрече Клуба Дуэлянтов, проводимой профессорами Локхартом и Снейпом, Поттер не отчебучил нечто из рук вон выходящее.[18]
Для Драко все шло замечательно до того момента, как пришло время разбиваться на пары для тренировки разоружающего заклятия. С криком “О, Забини! Забини!” обрадованный Малфой уже было бросился к своему однокурснику, но тут его окликнул профессор Снейп:
— Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как Вы справитесь со знаменитым Поттером.
Драко скривился. После злополучного квиддичного матча добрые слизеринцы не упускали случая напомнить Малфою о его нездоровом увлечении Поттером, поэтому Драко изо всех сил старался избегать очкарика, но часто не мог удержаться от соблазна выставить ненавистного гриффиндорца идиотом – например, закидать его глазами рыбы–луны на уроке зельеварения.
Натянуто улыбаясь и не сводя с противника глаз, Драко подошел к Поттеру и слегка кивнул.
— Палочки в исходное положение! — прокричал профессор Локхарт. — Когда я сосчитаю до трёх, произнесите заклинание, чтобы обезоружить партнера… только обезоружить… нам не нужны несчастные случаи!
Пока профессор считал до двух, Драко успел досчитать до семнадцати и, не в силах более терпеть, направил палочку на Поттера и выкрикнул “Эвердо статим” в надежде опрокинуть гриффиндорца, но тот устоял и в ответ запустил заклятие “Риктусемпра”. Еще месяц назад Драко умер бы на месте, так как очень боялся щекотки, но общение с Флинтом закалило его – Маркус находил очень забавным то, как Малфой извивается, верещит и умоляет прекратить щекотаться, поэтому он останавливался, лишь доведя Драко до полуобморочного состояния. Мысленно поблагодарив Флинта, Малфой направил палочку на колени Поттера и, еле дыша, выдавил:
— Таранталлегра!
Очкарик пустился в пляс, но Снейп быстро прекратил веселье заклятьем “Фините Инкантатем”. Пока профессора разбирались с остальными покалечившими друг друга учениками, Драко поспешил ретироваться за спины Крэбба и Гойла, решив, что общения с Поттером на сегодня хватит. Однако профессор Снейп так не считал, и, когда Локхарту потребовались добровольцы для демонстрации блокирующих заклинаний, предложил Малфоя и Поттера.
Драко передернуло. Декан Слизерина явно был заодно со своим факультетом и собирался еще раз проучить Малфоя за неподобающее поведение во время квиддичного матча.
— Вы заслужили это наказание, мистер Малфой, — прошептал Снейп на ухо Драко, когда они вместе вышли в центр зала. — Я надеюсь, Вы осознали свою ошибку и впредь будете вести себя, как следует.
Драко, потупившись, кивнул, а потом нацепил натренированную слизеринскую усмешку и поднял глаза на нервничающего Поттера.
— Профессор, не могли бы вы показать эту защиту ещё раз? — неуверенно пробормотал очкарик, обращаясь к Локхарту.
— Испугался? — оскалился Драко.
— Размечтался, — зачем‑то стихами ответил Поттер и продолжил препираться с Локхартом.
Пользуясь моментом, Драко перебирал в уме все знакомые ему заклинания, которые можно было бы применить против Поттера. Он долго не мог выбрать между тем, чтобы превратить очкарика в резиновую уточку и наколдовать ему большие развесистые рога, а потом вспомнил одно забавное заклинание из отцовской любимой книги “Веселые заклятья для шумной компании”.
Профессор Локхарт скомандовал “Начали!”, Драко с готовностью взмахнул палочкой и выкрикнул:
— Серпенсортия!
Из его палочки, рассержено шипя, вылетела огромная черная змея и плюхнулась на пол в центре зала.
“Ничего себе веселье!” — бледнея, Драко отступил за спину профессора Снейпа.
— Не двигайся, Поттер, — с деланым спокойствием проговорил Снейп, и Малфой заметил выступившие у него на лбу капельки пота. — Я от нее избавлюсь.
Но тут вмешался Локхарт:
— Позвольте мне!
Он взмахнул палочкой, раздался грохот, и змею подбросило в воздух. Шлепнувшись обратно на пол, змея метнулась к группе хаффлпаффцев.
— Ахщщщпфф! — сказал Поттер, и змея замерла.
Драко остолбенел. Без сомнения, это был парселтанг – язык змей, язык, которым владели Салазар Слизерин, Темный Лорд и… Поттер?! О, нет! Только не Поттер! Пусть это будет Невилл Лонгботтом, Крэбб, Гойл… да хоть весь слизеринский факультет, но только не Поттер! Почему все самое лучшее всегда достается Поттеру? Драко был готов расплакаться.
