— Так умный или «совсем глупый»? — ввернул Сергей, усмехнувшись. — Ты уж определись.
— Умный-умный, — подтвердила она. — Так что скажешь?
— Но так же не делают, — уже неуверенно возразила довния.
— Ты мне все равно денег не даешь, так хоть позволь на парикмахерской сэкономить.
— Ладно, — скрепя сердце, согласилась Канея.
— Ой, спасибочки! Ты — самая заботливая вектига! — обрадовалась Луденса.
— Отлично, ты договорилась с моей хозяйкой, — заговорил Сергей, — теперь осталось договориться со мной.
— Что?! — возмутилась хорния. — Договариваться с кари? Канея, заставь его!
— Сегри… — неуверенно начала довния.
— Хозяюшка, когда я огорчаюсь, меня тянет на сладкое, — намекнул Серый. — А у тебя на полке акору стоит целая корзиночка сахара…
— Эмм… пожалуй, я не буду его заставлять, — решила Канея. — Сама договаривайся.
— Вижу, что ты уж чересчур умный, — фыркнула Луденса. — Хорошо, чего ты хочешь?
— Если ты не работаешь, у тебя много свободного времени. Значит, ты можешь часть времени потратить на меня, отплатив за уход.
— Ну, не то чтобы я уж совсем ничем не занята… — ответила она задумчиво. — А что именно тебе от меня надо?
— Для начала, научи меня читать.
— Читать?! Тебя?! — восторженно воскликнула хорния. — Конечно, научу! Я тебе принесу свитки по истории Эвлона, если ты поможешь мне с кое-какими исследованиями!
— В общем, договорились. Давай сюда свою гриву.
— Теперь, Сегри, она от тебя не отстанет, — весело зафыркала торговка.
Снизу раздался звон колокольчика, и Канея, не договорив, заспешила в торговый зал. Серый вспомнил, что свою работницу она отправила с поручением, и внизу никого не было.
— Что она имела в виду? — спросил он, принимаясь за работу.
— Ой, она просто зануда, — фыркнула Луденса. — Ей кроме ее лавочки ничего и не интересно. А я думаю так, если ты хочешь научиться читать, то ты собираешься что-то читать. Правда?
— Ну да, логично, — покивал Сергей.
— А что ты будешь читать?
— Вот тут свитки лежат, может их?
— Да, если тебя интересует, сколько арини продала Канея в прошлом сезоне и прочие жутко занимательные вещи, можешь почитать и эти свитки.
— А ты что предлагаешь?
— Я предлагаю настоящие былины, истории, хроники, и вот я думаю, если ты прочитаешь свиток, то ты же будешь размышлять о том, что там написано? Значит, у тебя появятся свои собственные мысли и выводы. А если учесть, что ты не экус, я даже представить себе не могу, к каким выводам ты придешь! И мне невероятно интересно будет это услышать!
К учебе приступили сразу, как только Сергей закончил ее причесывать. Видимо хорнии так не терпелось заполучить помощника, что она чуть ли не сама стала понукать его к занятиям. К счастью, письменность экусов оказалась почти фонетической, если не считать отсутствия гласных — они просто опускались при письме. Конечно, было множество слов-исключений и прочих правил, но запомнить два прайда букв было все равно легче, чем тысячи иероглифов. Сами буквы состояли только из горизонтальных и вертикальных штрихов без наклонных или закругленных линий, из-за чего их написание было несколько однообразным. Различать схожие буквы оказалось непросто. Например, нарисованы две скрещенные черты, перекрестие может быть в верхней части, в средней и в нижней — это три разных буквы, но если верхнее перекрестие от нижнего еще достаточно легко отличалось, то со средним всегда получалась заминка, требовалось определить, это действительно среднее перекрестие, или небрежно начертанное верхнее или нижнее. Определенные сложности возникали и из-за цифр, чье написание совпадало с написанием букв.
Один раз они прервались, чтобы спуститься за едой. В разгар дня внизу было много покупательниц, и Канея с Виридой метались по лавочке, стараясь всех побыстрее обслужить. Заметив своих подопечных, белая довния махнула копытом, намекая чтобы они побыстрее брали что нужно и возвращались наверх. Не дожидаясь ответа, она повернулась обратно к клиенту.
— Ты любишь корки у мело? — тихонько спросил Серый у своей учительницы.
— Конечно, люблю, — ответила она. — Мякоть — слишком пресная, а корки — приятно пожевать.
— Отлично, тогда берем мело на двоих, — решил он.
К мело Сергей взял себе еще парочку мелких фруктов, а Луденса отсыпала зерна. После обеда они вернулись к занятиям, и к вечеру Серый уже читал по слогам, правда, с подсказками.
— Ой, уже темнеет! — спохватилась хорния, когда в комнате сгустились сумерки. — Я принесу тебе завтра жеребячьих свитков!
— Хорошо, давай только я тебя расплету перед сном.
Перед самым уходом эква вдруг замерла и вскинула голову.
— Прости, Сегри, я вспомнила, что завтра — королевский день, — произнесла она. — Боюсь, наша учеба откладывается.
— Ты завтра будешь отдавать свою магию? — спросил он.
— Да, и несколько дней буду в отключке, — кивнула Луденса.
Проводив хорнию, Серый сходил за ужином и подождал когда поднимется Канея. Выполнив вечерние обязанности кари, он отправился спать.
***
Еще стояли утренние сумерки, когда Канея растолкала Серого. Эква уже успела одеть свою сбрую, но вместо простых ремней, что она носила вчера, эти выглядели дороже и качественнее. На них даже виднелись перламутровые вставки. На груди у довнии висел такой же значок, как у ее элоки.
— Сегри, заплети побыстрее, — попросила она, когда Сергей, недовольно морщась, сел на кровати. — Мне надо бежать на церемонию, чтобы забрать Луденсу.
— Конечно, сейчас, — потянувшись, он взял щетку и принялся за работу. — А мне можно с тобой?
— Нет, туда никто не ходит с кари.
— Так не ходят, потому что их кари глупые, а я буду тихо себя вести и, если что, могу помочь. Все увидят, какой у тебя кари дрессированный, и позавидуют.
— Эмм… ладно, — согласилась Канея. — Только не отходи никуда, и тебе придется одеть поводок.
— Зачем? Разве нельзя обойтись?
— Без поводка нас туда просто не пропустят.
Серый доплел колосок, недовольно кривясь, одел ошейник и следом за хозяйкой спустился вниз. Позади дома во дворе стояла небольшая тележка. Привычно впрягшись в нее, белая эква вдруг вспомнила, что не привязала поводок и попросила Сергея сделать это самому. «Я знаю, что это глупо, но не хочу, чтобы следящие за порядком лишний раз нас останавливали», — пояснила она. Привязавшись, он забрался в повозку, и Канея выбежала за ворота. В такую рань улицы были еще пусты, только когда они миновали уже половину богатого квартала Серый заметил еще пару экв с тележками, спешащих в ту же сторону что и они. Судя по простой сбруе, это были служанки. Видимо луни не слишком горели желанием вылезать в такую рань из кроватей ради своих элок.
