— Мне нужно уйти домой, хотя бы на ночь, — сказала она, замерев посреди комнаты. — Подновить запасы и подумать, что ещё можно сделать. Но вы не бойтесь, я позвоню Антонио, чтобы он приехал, ладно?
Вета усмехнулась, глядя в пол. Антон, старый лис, он ведь специально прислал её днём, чтобы сменить на ночь. Неужели он до сих пор не понял, что ничего не выйдет. Рука Веты дрогнула, и комок ветра болезненно сжался, ощутив её тревогу.
— Понимаю. Конечно, идите.
Надя постояла под лампой ещё. Может, ей хотелось оправдаться в своём отступлении. Напрасно — Вета и так видела, что она делала всё, что могла. И чертила на обоях символы чёрным карандашом — наверное, только они и спасли оконные стёкла от вторжения фантома. И рассказала всю правду о том, что Городу ничем нельзя помочь. Правда дорогого стоила. Антон никогда бы не сознался, он бы юлил и умалчивал.
Надя ещё покопалась в сумке и бросила Вете связку брелоков на большом кольце: пластиковая летучая мышь, деревянный шахматный конь, крошечный стилизованный кинжал.
— Держите пока, вам нужнее. Это будет защищать вас, пока я жива. Вернёте, когда сможете.
Хлопнула входная дверь. Вета крутила в пальцах связку потёртых брелоков. Хуже всех выглядела летучая мышь: одна пластиковая лапа отвалилась совсем, клыки погнулись и пожелтели.
* * *
Ровно в полночь в комнату вошла Сабрина. Надя подняла голову от собственных исписанных тетрадок. Чернильные крючки расплылись перед глазами. К сожалению, в институте им не рассказывали, как бороться с фантомом города.
— А тебе чего не спится?
Сабрина по-турецки села на кровать, медленная, как кошка, и такая же гибкая. Сидеть вот так и наблюдать за Надей она могла бы сколько угодно. До утра, если потребуется.
— Антонио сказал присмотреть за тобой.
Надя озадаченно почесала за ухом остриём карандаша.
— А за мной-то зачем?
— Как это, зачем? Ты ведь дочка Веры, а Вера вызвала фантом. Судя по тому, что говорят о её одноклассниках, их дети погибают. Антонио сказал, так фантом добирается до родителей — убивает детей, чтобы родители стали уязвимее. Поэтому ты в опасности.
Надя хмыкнула. В окно к ним заглядывала обкусанная облаками луна, жёлтая, как фонари на набережной. Надя ощутила голыми плечами ночной ветер, покосилась на плед, но вставать и идти за ним было лень.
— Не беспокойся, я не собираюсь прыгать из окна. Да тут всего-то второй этаж.
Сабрина не шевельнулась и, кажется, даже не моргнула.
— Ладно, сиди, я не против. Что на самом деле плохо, так это то, что у меня нет ни одной идеи, как хотя бы смягчить нападение второго фантома. Я уже не говорю, чтобы уничтожить его. Наверное, после неудачи поисковиков это невозможно. У нас ещё не таких методов. Я только могу предполагать — он почему-то полюбил высоту и крыши. Не зря же последние убитые — прыгали из окон. Может быть, и нет. Может быть, мне только кажется.
Она с таким же успехом могла бы разговаривать сама с собой. Надя поднялась и закрыла окно. Отчего-то подползающая к самому подоконнику ночь вызывала теперь в ней острую тревогу. Впрочем, с чего бы, интересно? Дом она защитила куда лучше, чем квартиру Веты.
Эту защиту Надя строила годами. Эфемерная безопасность большого города не могла её обмануть. Когда-то давно Надя на собственной коже ощутила всю хрупкость окружающего мира. Она знала, кто такие эти сущности, многих она знала даже лично.
Теперь: кирпичная крошка под порогами, символы на окнах она рисовала прозрачным маркером каждую вторую пятницу месяца. Над входной дверью висела безобидная, на первый взгляд, безделушка: вышитая крестом собака. Конечно, были и тряпичные куклы: всего четыре, по четырём углам дома. И самое главное: никто не сможет войти, если хозяин дома действительно воспротивится этому. Надя знала, что это значит: воспротивиться по-настоящему. Но для этого она не должна была спать, потому что спящий не может сопротивляться.
Возвращаться к тетрадкам не хотелось. От яркого света резало глаза — Надя приглушила настольную лампу и легла на край кровати.
— Всего пять минут, и я вернусь к работе.
— Ну да, — вздохнула Сабрина. То ли сарказм, то ли сожаление. Она провела рукой по Надиным волосам. — Бедная ты моя.
В ночном небе по одному гасли отражения фонарей.
Надя заснула и очень скоро ощутила, как её накрывают пледом. В бледном свете лампы она открывала глаза: присутствие рядом Сабрины явственно ощущалось, она и правда лежала рядом, глядя на Надю. Было же сказано — присмотреть.
В шесть утра улицы были пусты, в открытые окна пели птицы.
— Куклы были разорваны, — делано спокойно произнесла Сабрина. — Символы стёрлись.
— Значит, ты спала, когда она ушла? — повторил Антон.
— Я не спала, — в третий раз повторила Сабрина, спокойно и даже холодно, но не верить ей он почему-то не решился. — Я клянусь, что я ни секунды не спала. У меня был приказ охранять её.
— Тогда как Надя ушла?
Между ними повисла тишина. Вета, сидящая на полу под окном, опустила лицо в раскрытые ладони. Бессонная ночь туманом стояла в голове. Вете то хотелось рассмеяться из-за какой-нибудь совершеннейшей глупости, то — зарыдать, обхватив руками спящий тут же Город.
Антон взял со стола мобильный, слепо потыкался в кнопки. Сабрина стояла напротив него, в дверном проёме, сжимая и разжимая кулаки.
— Она не отвечает.
— Я… нет. — Он выбрал, наконец, какой-то номер, нажал на вызов и отвернулся к стене, как будто боялся, что Сабрина прочитает на его лице что-нибудь эдакое. — Дежурный?
Они молча ждали, когда Антон закончит выслушивать отчёт пол мучительной минуты, или даже целую минуту. Потом он хлопнул крышкой мобильного и сунул его в задний карман джинсов.
— Плохая новость. Примерно в час ночи умерла ещё одна девочка из класса. — Он быстро глянул на Вету, но ей было всё равно, ничто уже не заставляло сердце зайтись. — Анна. Её охраняли поисковики, но, кажется, не очень-то качественно охраняли.
— Как она погибла? — перебила его тяжёлым вздохом Сабрина.
— Бросилась с крыши. Причём уехала от своего дома в противоположный конец города. Как будто специально, чтобы не остановили. Как будто специально, нашла здание повыше.
Сабрина закрыла глаза, открыла. В её лице ничего не поменялось. Вереница цветастых браслетов перепуталась на запястьях. Город встрепенулся под рукой Веты. Она успокаивающе коснулась его.
— Он не убьёт Надю, — сказал, наконец, Антон и под испытывающим взглядом Сабрины добавил: — Пока что она — единственная, кому более или менее удалось выйти с ним на связь. Скорее всего, он воспользуется ею, чтобы установить контакт с нами.
