Бароны Рибблшира еще не знали о приближении своего сеньора с королевской армией Гвинденхолла.
Для баронских отрядов я выделил место в восточной части осадного лагеря.
Собственно теперь у меня было четыре лагеря. Тевтонцы со своим обозом с запада, рядом лонгширцы капитана Гризелла, на юге мои пехотные полки.
Конные реджименты под командой капитана Гринвуда размещались вокруг моего — пятого лагеря. С севера на горных кручах, что нависали над городом, были размещены три роты горцев с арбалетами.
На третью ночь мятежники решились на вылазку. Их целью стали не позиции бомбард в центре, а лагерь баронов Рибблшира.
Отсутствие дисциплины и боевой выучки сказалось сразу. Мятежников заметили еще на подходе. На валах у частокола при свете костров и факелов завязалась кровавая свалка.
Мои люди не вмешивались ,и бароны одолели голодранцев.
С утра на валах пленных мятежников рубили на части как свиные туши — секирами.
Дикие крики четвертуемых доносились даже до моей палатки. Грета отказалась от завтрака и сидела бледная на постели, закрывая уши ладонями. А мне аппетит это не испортило.
— Мятеж простолюдинов должен быть подавлен немедленно и жестоко!
Ричард, наливавший мне вино в кубок, вздрогнул, перелил через край. На белой скатерти образовалось ярко–красное пятно.
— Разве с пленными баронами мятежники поступили бы милосердно, Ричард? Если бы одержали верх?
— Полагаю, что нет, государь…
Когда мои люди подошли к городу, то в лощине в миле от него с западной стороны сделали ужасную находку — сотни трупов. Голые окровавленные тела… Тяжелый смрад стоял над лощиной. Сюда отвезли убитых в Риббле во время мятежа. Множество женщин и детей с размозженными черепами и распоротыми животами, переломанными конечностями.
Разбирать эту груду тел было уже поздно. Опознать здесь кого‑то невозможно, да и никто не пришел для этого. Тление началось, и я приказал воинам забросать лощину землей. С повязками на лицах, задыхаясь от вони, две тысячи воинов с лопатами почти целый день забрасывали землей гигантскую братскую могилу…
Замок Иглнест расположен с двух милях от Риббла с запада, на вершине пологого холма.
Сюда я перебрался со своими телохранителями и приближенными на следующий день. Подальше от кровожадных баронов.
Замок разграблен и покинут обитателями. Мои дозоры обнаружили это еще в первый день, когда мы вышли к городу. В двух близлежащих деревнях ни души. Хотя трудно назвать деревнями это скопище жалких лачуг и землянок, крытых дерном. Такой бедности селян я не видел еще не в одном графстве.
В жаркий день за каменными стенами замка было прохладно.
Иглнест построен в виде треугольника неправильной формы, на каждом углу по башне. Одна из угловых башен — квадратный донжон.
С внутренней стороны стен двухэтажные жилые постройки и конюшни. Двор мощен, но камни лежат неровно. Только спотыкаться!
Вокруг замка расположились в палатках горцы и латники. С верхней площадки донжона открывается вид на восток на Риббл, окруженный моими людьми. На север дальше до самой долины Дойла стоят безлесные бугры гор. Лес извели за последние сто лет на древесный уголь для плавилен лордов Джаспер.
Замок принадлежит лорду Джасперу, как мне сообщил Фостер. Это один из десяти его замков в Рибблшире.
Золото короля Эдмунда разместили в донжоне, по моим расчетом его около трех тысяч фунтов. Конечно, в Драконьем Зубе золота больше, но он так далеко от меня!
Что ж, теперь я мог покупать корабли флотилиями, а наемников тысячами…
И все благодаря королю Эдмунду, умершему триста лет назад!
Камин растоплен. Блики огня скачут по лицам. Уже стемнело за окном. Гринвуд, Фостер и Грета за столом рядом со мной. Молли перебирает струны лютни.
Ее чуть хрипловатый голос в тишине разносится по сводчатым залам старого донжона.
…Но не сомкнуть кольцо седых холмов
И узок путь по лезвию дождя
И не ищи, ты не найдешь следов,
Что воин вереска оставил, уходя
И не ищи в морозной мгле следов,
Что воин вереска оставил, уходя…
Колонна войск была замечена утром моими дозорами на подходе с запада из Честшира.
К полудню отряды достигли подступов к Рибблу.
Эти полдня были заполнены довольно неприятным ожиданием — кто это? Друзья или враги?
К моей радости и удивлению отряд вела герцогиня Лонгфордская, сидя на коне по–мужски и в легкой броне.
Я подскакал к ее свите. Габриель натянула поводья и ждала меня, прищурясь по своей привычке и впереди всех.
На ветерке она разрумянилась и была так ослепительно хороша!
Я ощутил укол в сердце. Она не моя и никогда не будет моей…
Подъехав совсем близко, так что наши колени соприкоснулись, я поцеловал руку герцогини Лонгшира, протянутую мне с ленивой грацией.
— Приветствую вас среди нашего доблестного войска, герцогиня!
— Ты скучал по мне?
Я вздохнул.
— Разве не видно?
— Ты коротко обрезал волосы…
— В походе длинные волосы только помеха…
Я смотрел в лицо Луизы, но видел Габриель. Несчастную калеку с водырями от ожогов и грязной повязкой на пустых глазницах… Тихого библиотекаря… Гибкую купальщицу …
Ведьму, танцующую на гарде меча… Гордую дочь герцога, уезжающую в неизвестность…
Я видел ее разной, а теперь она герцогиня и лицо Луизы носит как собственное…
— Ты все еще любишь меня? Брат…
— Брат?
— Отпусти же руку, Грегори! Я раскопала архивы моего отца. Мой дед был сыном дракона, сыном твоего отца! Вот откуда мой магический дар!
Я был ошеломлен.
— Ты уверена в этом?
— Абсолютно!
— Но тогда я тебе не брат… Старшим братом мне был твой дед, а значит, я твой двоюродный дед!
О, Великий Эрхард, отец драконов! Я не могу в это поверить!
— Я привезла доказательства.
— Твой конвой весьма велик!
— Здесь моя гвардия и мои вассалы. Пять тысяч мечей, и ты волен распоряжаться ими как тебе будет угодно!
— Я предпочел бы распоряжаться тобой!
— Это невозможно, милый дедушка!
Она засмеялась и провела ладошкой по моей щеке.
Я читал бумаги, что привезла мне Габриель. Как судьба бросает кости, стоит только удивляться!
Прадед Габриель, вернее сказать муж ее прабабки, был бароном и владел только Лонгфордом, что тогда был небольшим поселением у замка в месте слияния двух рек — Дач и Дойл.
Лонгшир в те времена разделялся на пять графств и баронств.
