Разъяренный внутренней двойственностью, которая мешала ему думать и действовать, Аритон не знал, как поступить. Первой мыслью было спрятаться за слова и отправить бойцов с каким-нибудь поручением подальше от себя, дабы не повредить им. Но имеет ли он право помешать этим людям защищать жен и дочерей, если тем грозит опасность? Сейчас он должен отбросить все внутренние переживания и понять, как наилучшим образом выстроить защиту.
Не говоря ни слова, Аритон взял меч и передал его ошеломленному Джирету. Потом, развязав оружейный пояс, бросил его ближайшему бойцу.
— Возьми и крепко свяжи мне ноги. Пусть кто-нибудь тетивой от лука покрепче стянет мне руки за спиной.
Бойцы недоуменно глядели на него.
— Сделайте это! — прикрикнул на них Аритон. Соленый пот жег ему глаза. А может, то были слезы.
— Даркарон вас побери, я не шучу! Мне это очень нужно.
Пояс лежал в траве, поблескивая пряжкой. Никто из бойцов не шевельнулся.
— Умоляю вас, свяжите мне руки! — закричал тот, кому они совсем недавно приносили клятву верности. Голос Аритона дрожал от душевной муки. — Я ничего не придумал. Ясновидение показало мне... это очень опасно. Не знаю, что может произойти, если я не буду связан по рукам и ногам.
— Нечего поручать мальчишке такие дела! — крикнул ему боец с испещренным шрамами лицом.
Он вышел вперед, готовый вмешаться и оттеснить Джирета.
Аритон мог бы ему сказать, что не так давно другие мальчишки занимались совсем уж не детскими делами. Но смолчал. Воин неохотно принялся связывать ему ноги.
— Стяни их потуже, — потребовал Аритон.
— Ты, должно быть, спятил, — сказал кто-то сбоку от него.
— Да, — сверкая глазами, ответил наследный принц Ратана.
У него не было времени на объяснения. Джирету, опасливо держащему в руках Алитиель, он сказал тихо, но со всей возможной убедительностью:
— Клятва обязывает нас помогать друг другу. Поэтому слушай, что я скажу. Я попробую с помощью магии выяснить обстановку на берегу. Ты должен стоять наготове с мечом в руках. Если увидишь, что со мной происходит нечто вроде припадка, позови меня по имени. Если я не очнусь или если вдруг начну рвать путы, кольни меня мечом. Кольни хорошенько, чтобы показалась кровь.
— Но зачем? — удивленно воскликнул кто-то из бойцов. Аритон продолжал смотреть только на Джирета.
Джирет Валерьент не дрогнул под этим острым, испытующим взглядом. Железные кольца, пришитые к его мальчишеской куртке, тускло вспыхивали на солнце, выдавая его учащенное дыхание. Но мальчик ни разу не отвел серо-карих глаз. Пока только они с Аритоном знали о бойне на пригорке, к востоку от Талькворина. И принц, и будущий кайден Ратана, не сговариваясь, понимали: другим незачем знать об этом зверстве. Аритон глядел на маленький квадратный подбородок Джирета, который тот унаследовал от Стейвена, на волосы цвета темной меди — наследство Дэнии — и чувствовал застрявший в горле комок.
— Ты мне веришь? — спросил у мальчика Аритон. Он не собирался скрывать от Джирета тягостных предчувствий. — Ты можешь ради своей семьи сделать то, о чем я прошу?
— Постараюсь, — тихо ответил Джирет.
На мгновение суровое лицо Фаленита просветлело и на губах появилось что-то вроде улыбки. Затем Аритон скрестил за спиной руки и с нетерпением стал ждать, пока лучник их свяжет.
— Моих распоряжений не менять ни в коем случае, — предупредил он с оттенком угрозы в голосе. — Слышите? От этого зависит жизнь каждого из вас.
Лучник умел связывать руки. Он потрогал тетиву и убедился, что она не развяжется. Где-то вдалеке заливался дрозд. Легкий ветер шелестел в папоротниках, играл листьями берез и бузины. Пахло разогретой хвоей и землей; запахи были нежными, как материнское объятие. Терзаемый этой безмятежностью природы, Аритон поспешил закрыть глаза. Столь же поспешно он вошел в транс, чтобы не тратить силы на обуздание взбудораженных чувств. Бойцы, окружавшие его, перестали существовать. Он не ощущал прикосновения залитых солнцем листьев, коснувшихся его тела, когда у него подогнулись колени и он рухнул на землю. Его сознание пребывало сейчас в другом месте...
В ельнике явно кого-то рвало. Эти звуки заставили Пескиля, в это время разглядывавшего талисман на шее убитого мальчишки, выпрямиться и обратиться в слух. Его воины, забрызганные грязью и чем-то напоминавшие сейчас грабителей, забравшихся на скотный двор, сделали то же самое. Но звуки больше не повторялись. Сгорая от нетерпения, предчувствуя, что они наконец-то наткнулись на неуловимых дозорных Стейвена, Пескиль велел своим людям окружить это место и прочесать кусты.
Прежде чем кольцо сомкнулось, из-за кустов выскочил ребенок и опрометью понесся к реке. У этого мальчишки не было кинжала и куртки с железными или костяными застежками — только рубаха, перепачканная травой и илом. Совсем еще сопляк, не более семи лет от роду, он, не чуя под собой ног, удирал от страшных людей с окровавленными мечами. На голове у него была взрослая лисья шапка, и ее светло-коричневый мех то мелькал в просветах, то скрывался во мраке леса.
— Догнать, — коротко приказал Пескиль.
Его зубы блеснули в улыбке, а в следующее мгновение он даже негромко присвистнул от удивления.
Маленький беглец сорвал с головы шапку, обнажив гриву длинных темных волос.
— Раздави меня колесом Дейлиона! — воскликнул Лизаэр. — Да это же девчонка!
— Совершенно верно. — Пескиль вытащил меч. — Вперед. Скальп ценится независимо от пола его бывшего носителя. Если я прав, мы разыщем лагерь, в поисках которого погиб Гнадсог.
— Но что ей здесь понадобилось? — удивился Лизаэр. Он прижал к телу забинтованную руку, приготовившись бежать.
— Как она тут очутилась? Неужели эти варвары и такую мелюзгу гоняют в дозор?
— Скорее всего, увязалась за своим братцем, — ответил Пескиль.
Командиру не стоялось на месте. В глазах зажглись зловещие огоньки. Он повернул к принцу рябое от следов оспы лицо.
— Так вы будете рассуждать или охотиться?
Ключица и ребра Лизаэра не были настроены участвовать в погоне. Но он стиснул зубы и догнал остальных воинов.
Видение оборвалось.
Из горла Аритона вырвался крик отчаяния, плечо его прорезала боль. Сверкнул ослепительный белый свет. Звонкая, чистая гармония разорвала тьму безумия, и от этого удара у Повелителя Теней заломило в костях. Затем волна паравианской магии схлынула, оставив ощущение пустоты. Он упал на спину, обливаясь слезами.
Когда Аритон немного успокоился и смог оглядеться, он увидел на лезвии своего меча угасающее магическое свечение — отсвет той таинственной упавшей звезды, из металла которой был выкован Алитиель. Меч, который Джирет продолжал держать над Аритоном, был подобен полоске дымчатого стекла. На лезвии пламенели капли крови Повелителя Теней. Пальцы Джирета дрожали, по щекам ручьем катились слезы.
