– Ну, я по большей части мечом люблю помахать, но с сотни шагов в щит попаду, если пристреляюсь из арбалета. У каждого есть индивидуальные особенности, – сказал я и задумался, а с каких это пор я числюсь стрелком? Хотя на Земле я вполне прилично стрелял из карабина, но арбалет и огнестрельное оружие не совсем одно и то же.
– Яська, дай сюда самострел, – крикнул Данька. После того, как стрелок выполнил распоряжение наставника, бугай выстрелил в дерево расположенное приблизительно в сотне шагов от нас, после передал мне странный агрегат и сказал: – Вон там мой болт видишь?
Я присмотрелся и кивнул. После натянул тетиву руками и понял, что до настоящего арбалета этот примитивный самострел пока не дорос – дуги у него были сделаны не из стали, а из обычного дерева. Значит сила натяжения маленькая и стреляет он недалеко. Придется поднимать угол градусов на тридцать или сорок. Первый болт слегка не долетел до дерева. Второй угодил в крону, а вот третий попал почти туда, куда надо. Если бы я стрелял в щит, то болт бы воткнулся ближе к нижней кромке. Конечно не в яблочко, но думаю, за несколько выстрелов я смогу найти правильный угол наклона.
– Как-то так, – произнес я и передал самострел Яське.
– Учись, бездарь, – воскликнул Данька и дал подзатыльник парнишке. Тот, видимо понимая, чем ему грозит прикосновение ладони размером с лопату, моментально пригнулся и шустро юркнул в кусты. – Старая школа. Видал. Два пристрелочных и попал почти в куда надо. А ты что? Натянуть сложно, дай ему козью ножку. Ох, обалдуй.
– А тут к нему заряжающий рычаг имелся? Тут же дуги из дерева. Их и рукой можно натянуть, – удивился я.
– Ох, Мих-Костóнтис, такое можем только ты, да я, а остальным не дано. Силенок маловато, – тяжело вздохнул Данька. – Слушай, а оставайся в княжестве.
– Зачем? – удивился я.
– Будем вместе ваннов бить и в секрете сидеть, – мечтательно произнес богатырь, – а то наши ратники совсем от рук отбились, а ежели их такой наставник гонять начнет, то они хоть чуток подтянутся.
– Такой, это какой? – с подозрением уточнил я.
– Старый, седой, но сильный, – пояснил Данька. – Если позову на бой с одноглазым ведуном, пойдешь?
– Я что совсем с ума сошел? – усмехнулся я.
– Эх, хороший ты человек, Мих-Костóнтис, – тяжело вздохнул богатырь. – Можно сказать, душевный. О, до заставы дошли. Сейчас детвору Саньке сдадим и в терем воеводы заглянем. Надобно старшому должиться.
На небольшом пригорке расположилась деревянная крепость. Когда-то давно в советских фильмах именно так показывали города Древней Руси. Частокол из бревен, массивные терема с узкими окнами-бойницами и обширное подворье с десятком небольших домиков.
Мы въехали в ворота, а если быть точнее, верхом прибыли только Лиська и Микаська, а мы передвигались пешком. Детей мы передали фигуристой женщине лет двадцати пяти в просторном сарафане и платком на голове. Она скромно потупила взор, и Данька распорядился собирать на стол, пока он вместе со мной сходит до воеводы. Элька начала разгружать вещи, а мы вышли за изгородь.
Местные дружинники приветствовали богатыря с почтением, и он предложил мне разыграть местных лентяев, устроив им показательную порку. Данька вошел на местный полигон и криком созвал свободных воинов. Когда несколько десятков мужчин собрались во дворе, он произнес зажигательную речь и предложил им показать молодецкую удаль в поединке со стариком.
Воины мялись и с неохотой выходили на площадку. Когда количество противников превысило десяток, Данька сообщил:
– Тот, кому удастся одолеть этого седого воина, войдет в личную охрану князя. Будете сидеть во дворце, и скучать на крыльце. Явите мне удаль.
Мне предложили взять тренировочный щит и меч, но я выбрал копье, так как двуручных мечей в их арсенале не было. Поединки проходили буднично и словно по шаблону. Обычно соперник выходил в круг и проводил пробную атаку. Какое-то время я медлил, давая ему возможность удивить меня. Оценив навыки владения оружием, я проводил серию уколов в разные уровни, и когда он закрывал щитом голову, делал подсечку и приставлял затупленное острие к лицу. Как говорится, чистая победа.
Так продолжалось до того момента, как на полигон не вошли семь человек в обычной одежде, подпоясанные двумя мечами. Чуть в стороне стоял белобородый старец и убеленный сединами воин в дорогой броне. Я не совсем разбираюсь в трех разновидностях и не всегда понимаю, что в данный момент передо мной: юшман, колонтарь или бахтерец. Во всех трех видах защитной амуниции в кольчугу вплетаются металлические пластинки, но иногда они бывают крупными и лежат внахлест, иногда между ними имеется расстояние, заполненное колечками кольчуги, а самые сложные имеют много небольших пластинок так же лежащих одна на другой. У воеводы, а это вероятнее всего был он, на груди имелся круглый щиток, а по бокам шли крупные пластинки связанные кольчугой. Теоретически это колонтарь, но я не уверен.
Новые зрители следили за поединками. Вскоре старец дал команду и на площадку вышел один из семи двуручных мечников. Жилистый мужчина оказался ниже меня и тоньше в кости. Хотя, если вспомнить тех дружинников, кого я победил, то они тоже были меньше меня. Получается что ванны действительно высокие люди, раз я в их ряду оказался середняком. Но обдумать этот вопрос мне не позволил новый противник. Он обнажил клики и начал крутить какую-то странную вязь, теоретически так должна выглядеть веерная защита, но я не знаток двуручного боя, поэтому затруднялся в определении. Меня смущал тот факт, что воин использовал отточенную сталь, в то время как я продолжал держать тренировочное копье с затупленным наконечником.
– Ну что Мих-Костóнтис, покажи чему научился у одноглазого ведуна. Очень мне интересно, смогут ли ратники жреца составить мне компании в охоте на сына посланника богов, – с усмешкой произнес богатырь.
– Данька, а ты не хочешь ничего объяснить? – задал я вопрос.
В принципе я понимал, что этому Даниилу можно давать Оскара за отлично сыгранную роль придурковатого ловеласа. Видимо подсознательно я перенес образ благородного, честного и порядочного Добрыни Никитича из мультфильма на Даньку, и поверил ему. Давал дурацкие советы, а он, наверное, выслушивая мои речи, мысленно ржал как жеребец.
– Зачем? Князь дал наказ захватить ученика ведуна. Вот я и сидел тут много дней подряд. Как же я обрадовался, когда тебя увидел. А ты хорош. Тебя лучше толпой задавить, но перед этим жрец предложил проверить, чего стоят сыны божьи в настоящем деле. Он утверждает, что они готовы взять ведуна голыми руками, а я стесняюсь их сильно бить.
– Скажи, а что в действительности произошло с Баратией? – спросил я.
– Дак в погребе под княжеским теремом сидит. Ты же ее обрюхатил, вот и ждет первенца, – усмехнулся Данька. – Но ты не думай. Ее никто не пытает. Зачем нам лишние сложности? Просто подрезали ей сухожилия на запястьях, чтобы клинки в руки не брала, а так целехонькая.
– Данька, скажи, а Баратия не рассказывала, как я сюда угодил, и чем занимался у древних камней? – поинтересовался я.
– Нет, а мне какая разница, – удивился богатырь.
– Дурак ты Даниил из рода Борятей, – оскалился я. – Так, значит, хочешь проверить, чего стоят воины вашего бога? Хорошо, зови их всех. Я покажу тебе, чего ждать от ведуна, и насколько вы ничтожны против него.
– Яви нам удаль стариковскую, – ухмыльнулся Данька и кивнул ратникам.
Остальные шесть воинов вошли на площадку и стали вокруг меня. Шансов вырваться у меня не было, и я осознал, что доживаю финальные моменты жизни. Я надеялся разозлиться как в прошлый раз перед осенним равноденствием, когда мое тело начало гореть. Если уж я не научился пускать огненные шары, как настоящий маг Костóнтис, то хоть сам воспламенюсь и сожгу их всех к чертям собачьим. Жаль, что не смогу помочь Баратии, но тут уж простите, как говорилось в анекдоте: «не шмогла я, не шмогла». Интересно, а Данька правду сказал о беременности амазонки? За пять месяцев у нее должен округлиться животик. Я стану отцом. Хотя сейчас это неважно. Главное то, что она сидит в подвале и мой ребенок станет рабом. Рабо-о-ом?! Не допущу!
