На залитой тускнеющим светом поляне стояла незнакомая девушка. И, наверное, только слепой не смог бы различить в ней знатности рода, к которому та принадлежала. Светлую кожу будто выточенного изо льда лица оттеняли тёмно-рыжие вьющиеся волосы, распущенные и только от висков убранные к затылку. Можно было поклясться чем угодно, что девица-то тоже из верегов. Такой жестоко-холодной красоты в здешних землях не встретишь. Если только баба какая от северянина дочку не прижила.
Девушка постояла немного, покручивая в пальцах сорванный где-то сухой стебелёк ковыля и снова пошла к капищу. Зашелестело её длинное, из плотного льна платье, которое касалось подолом земли и в зыбких сумерках казалось изумрудно-зелёным. У ворота и по краю рукавов оно было богато расшито золотой нитью. Не иначе привезённой из далёкой Диархавены.
Млада продолжала таиться и перебирала в голове всё, что ей правдами или неправдами удавалось выведывать в пути о князе и тех, кто его окружает. Некоторые – большей частью женщины – поговаривали что-то о девице, которую Кирилл якобы привёз с Медвежьего утёса себе в жёны. И, вестимо, это была дочка конунга – иная князю по роду не положена. И свадьбу сыграли, как Боги заведали, а счастливой жизни у них не сложилось. И княгиней жена князя не стала.
Вот только, как зовут девушку, Млада припомнить не могла. Важным её имя тогда не показалось. Мало ли, с кем князь ложе делит.
И Млада уже хотела выйти навстречу – а то девица испугается чего доброго – но из тени яблоневого сада следом показался Хальвдан. Ноги будто приросли к земле. Воевода шёл так же неспешно и ехидно разглядывал спину девушки. Та, видно, уже услышала его шаги, но оборачиваться не торопилась. Только напряглась едва заметно, приостановилась. И до капища не дошла.
Ругая на чём свет стоит обострившееся не ко времени любопытство, Млада прижалась спиной к забору. Поразмыслив, дёрнулась выйти, но снова замерла. Проклятье! Душу терзала злорадная удаль. А чего бы и не послушать, о чём говорить будут? Может, чего полезного в словах и сыщется.
— Геста! – протянул верег. – Давно я тебя не видал. Куда же ты пропала? – в его голосе слышалась насмешка.
Млада медленно выглянула, не опасаясь, что её увидят. Уж научена от чужих глаз скрываться. А тут, в сумерках, чего проще. Воевода стоял перед Гестой, скрестив руки на груди, на его лице играла приветливая улыбка, но глаза сквозили холодом и неприязнью.
— Я тоже рада видеть тебя, Хальвдан, – тоном, от которого того и гляди покроется инеем трава, ответила девушка. – Что ты тут делаешь? Думала, ты оставил своих Богов на Севере, как и свой род. А ты, оказывается, тоже захаживаешь сюда. Уж сколько лет в Кирияте живу – и не знала. Для чего? Просишь послать тебе в постель ещё сотню девиц? Сам уже не справляешься.
Хальвдан скабрезно усмехнулся. А в его глазах по-прежнему не мелькнуло и тени улыбки.
— С девицами я разберусь уж как-нибудь без их, — он кивнул на капище, — помощи. Просто хотел понаблюдать, как ты будешь молиться чужим Богам о том, в чем тебе не смогли помочь наши… Любопытство меня взяло. – Воевода подошёл к Гесте почти вплотную. Склонился с высоты своего роста и тронул её за подбородок. Не ласково – требовательно. Та дёрнулась. – Ты же позволишь мне глянуть на это? В конце концов, я чуть не стал тебе родственником.
— Перебьешься… — выплюнула Геста и отошла подальше.
— Я всё тешу себя надеждой, что вот проснусь однажды, а ты отчалила на Клипбьёрн, — беззаботно продолжил Хальвдан, обходя девушку сбоку. – Но судьба, видать, много меня баловала, чтобы одарить ещё и этим.
— Ох, договоришься ты, Хальвдан, – с угрозой процедила Геста, отбросив в сторону надоевшую травинку. – Не сдобровать тебе, как только я стану княгиней…
Воевода прервал её оскорбительно громким смехом. Геста вспыхнула и сжала маленькие кулачки. Воинственная, хоть, наверняка, и оружия-то ни разу в руках не держала. Что там Вагни говорил про северных женщин? Может, в каждой из них сидит криг’хэррэ.
— Ну, уж со мной ты можешь не притворяться, – Хальвдан наконец успокоился, – я прекрасно знаю всё о тебе и твоих уловках, которые, впрочем, не сослужили пока хорошей службы. Кирилл что-то не торопится княжеский венец тебе на голову надевать. Сколько уж лет тебя в постель просто так таскает?.. Стар стал, не помню. Да ты другого и не заслуживаешь. И даже молитвы всем на свете Богам не помогут тебе стать княгиней.
Геста молчала, и казалось, воздух сейчас треснет от напряжения, которое нарастало с каждым мгновением. Они не сводили друг с друга ненавидящих взглядов. Хальвдан нагло улыбался. Северянка мяла в пальцах ткань платья.
Млада почувствовала себя ещё гаже, чем раньше. Подслушивала ведь сродни распоследней сплетнице в доме. И дёнул её бес здесь прятаться! Решительно, день не задался с самого утра.
Она вздохнула и, громко прокашлявшись, неспешно вышла к собеседникам.
Первым её увидел воевода. А затем повернулась и Геста. На лице северянки промелькнул испуг, который тут же сменила гримаса недовольства. Полыхнули злобой глаза необычного янтарного цвета. Но Хальвдан не дал девушке высказаться.
