«То-то же, — буркнул я и улыбнулся про себя. — Всё объяснять надо, как маленькому».
Карта, правда, оказалось очень мелкой. Но я надеялся, что точка от дротика для дартса окажется не слишком уж крупной, и мы сможем точно определить местонахождение сестры.
Затем я отошёл на несколько шагов, закрыл глаза, размахнулся и бросил стрелку, пожелав увидеть сестру Игоря. Это я уже потом понял, что мне надо было бы попросить её фото, чтобы визуализировать. Ну или приоткрыть мозг Туманова. Всё-таки без надобности я предпочитал к нему в черепушку не лезть.
«Что за… — проговорил Игорь, когда я открыл глаза. — Ты не попал».
Дротик действительно не попал в карту. Более того, он не просто прошёл мимо огромного куска бумаги, растянутого мною по стене, а улетел в другую сторону.
И торчал из портрета молодой и красивой женщины, чем-то напоминавшей мать Игоря.
«Кто это? — спросил я, кивая на портрет. — Родственница?»
«Да, младшая сестра моей мамы, — ответил Игорь, всё ещё не понимая, что произошло. Будешь кидать ещё раз?»
«Зачем? — удивился я, причём настолько искренне, что некоторое время мы оба молчали, пытаясь понять друг друга. — Я уже кинул».
«Но в карту же не попал, — всё ещё не догонял Туманов. — Надо, наверное, перекинуть?»
«Дорогой мой, я — Рандом, — в который раз ответил я. — И это работает именно так».
Глава 9
Кузьма и Варфоломей Селивановы зашли в поместье Озеровых по-свойски. Почти, как к себе домой. Более того, вели они себя довольно развязно и буквально на грани норм приличия.
— Ну что, хозяйка, — сказал Варфоломей, считавшимся одним из богатейших купцов Смоленска, поэтому более следивший за речью. О манерах, правда, говорить не приходилось. — Отдавай Светку, да и поедем мы, время-то уже позднее, — он усмехнулся в рыжие усы. — А у нас ещё чаи не питы.
— Вы что же это, батенька, ополоумели? — строго поглядев на него, ответила Ксения Альбертовна Озерова. — Чаю-то я вам, конечно, налью. А вот племянницу мне достать неоткуда. Извините.
— Ксения, — совсем уж по-свойски проговорил Селиванов. — Что ж вы нам мозги-то крутите? Мы же все взрослые люди. Всё понимаем. Так что давайте без истерик, соплей и вот этого всего… женского, — говорил он с ужасной одышкой, словно только что пробежал огромный кросс, но, скорее всего, она образовалась из-за курения и пристрастия к алкоголю.
Ну и ещё одной его чертой было то, что практически всё, не устраивавшее его в жизни, он назвал «вот этого всё… женское». Всегда одним и тем же тоном с одной и той же паузой перед последним словом.
— Вы русского языка не понимаете? — Ксения Альбертовна и не собиралась сдаваться. — Нет у меня Светланы Тумановой. Нет, и всё, — она развела руками.
Кузьма покосился на отца. А старший Селиванов тяжело вздохнул. Затем полез куда-то в карман необъятного плаща и добыл оттуда довольно дешёвый телефон, завёрнутый в пластиковый пакет.
— Её телефон, — бросил он с пренебрежением, показывая, что терпеть не может, когда его обманывают. — Наши люди отследили его по сигналу и нашли в вашем озере. Вы можете как-то объяснить это, кроме как тем, что Светлана находится у вас?
— Ага, — с сарказмом кивнула Ксения Альбертовна. — Прибежала ко мне в слезах, чтобы скрыться от вас, а телефон бросила в озеро. Это же так логично. Очевидно же, похитители подбросили, чтобы запутать следы.
Но на Варфоломея Селиванова её слова не произвели большого впечатления. Он ещё раз тяжело вздохнул и посмотрел на сына.
— Ну раз вам сложно, — вступил в разговор Кузьма, который считался бы весьма завидным женихом, если бы не внешность. — Давайте мы сами посмотрим, — предложил он. — Вдруг моя невеста спряталась куда-нибудь, а вы и не заметили.
— Вы что себе позволяете? — сквозь зубы процедила Ксения Озерова, всем своим видом показывая, что гости ей не по нраву. — У меня отец при смерти, племянница пропала, с… племянник едва на тот свет не отправился. А тут вы приходите и заявляете, что хотите обыскать мой дом? Только в присутствии полицейских, и никак иначе!
— Да не обыскать! — взвился Кузьма, оскорблённый таким отношением со стороны хозяйки. — А посмотреть. Вдруг без вашего ведома спряталась где! Телефон-то тут нашли! Значит, и она здесь!
— Мальчик, — проговорила Ксения с видом учительницы младших классов. — Ты, видимо, не понимаешь, как действуют преступники. Они специально путают следы. Как зайцы. Знаешь таких зверьков? У них ушки ещё длинненькие такие… И зубки, как у тебя.
— Прекратите, — сказал Варфоломей и сделал,знак сыну, чтобы тот сел. — Я вижу, что по-хорошему вы не хотите. Ладно, будет иначе.
— Да не хочу я с вами ссориться, — устало проговорила Ксения Альбертовна и потёрла пальцами лоб, что сразу выдало её возраст, который она усердно скрывала. — Просто и так всего навалилось, а тут ещё вы. Может, чаю?
Селивановы согласились. Варфоломей хотел ещё что-то сказать, но в этот момент в гостиную вошла прислуга с подносом и чайником. Была она страшна и уродлива. На её фоне даже Кузьма выглядел писанным красавцем.
Голова у неё была сильно склонена и слегка вывернута, лица почти не видно, в отличие от жёстких волос, торчащих над верхней губой, а выше них угадывался крючковатый нос. На темени красовалась огромная плешь.
Селиванов-старший аж скривился.
А вот сынок, видимо, страдал от спермотоксикоза, так как, проводив девицу взглядом, не отрывал его от пятой точки прислуги. А затем чуть ли не слюни ронял, когда она наклонилась с чайником и принялась разливать чай по чашкам.
— Надо же, — он размахнулся и шлёпнул девушку по заднице со всего маху. — Такую жопу рожей испортила!
Карма настигла Кузьму мгновенно. Девушка всплеснула руками, разгибаясь и огненно-горячий чай оказался на коленях и не только у младшего Селиванова.
— А-а-а! — заорал он от боли. — Твою мать! — и замахнулся на девушку.
Всё тот же кипяток, практически ещё не остывший, взвился в воздух и, словно кончиком кнута обвил запястье Кузьмы, обжигая его и оставляя взбухшую полоску покрасневшей кожи, где позже образуются волдыри. И эту руку он уже не смог сдвинуть с места. Словно её силач схватил.
— В моём доме только я имею право поднимать руку на свою прислугу, — прошипела Ксения Альбертовна, яростно глядя в глаза молодому человеку. — Заруби себе это на носу, юноша.
— Совсем охренели! — взорвался он и, почувствовав, что рука свободна, прижал её к телу и принялся баюкать. — Вот бабы! Совсем забыли своё место! Ну ничего, скоро мы иначе заживём! Скоро наведём порядок.
— Заткнись, — бросил ему Варфоломей, быстро блеснул глазами на Ксению и снова обратил взгляд на сына. — Мы уходим, — сказал он уже мягче, а затем процедил совсем другим голосом: — Пока.
— Скатертью дорожка, — сказала им вслед Ксения Альбертовна. — И больше без официальных бумаг чтобы я вас в своём поместье не видела!
* * *
Селивановы добрались раньше нас, и это для меня стало сюрпризом. Надо будет проверить, какому богу они там поклоняются.
Впрочем, столкнувшись на крыльце с младшим, я сразу понял, кто покровитель.
Но сначала мы увидели машины. Одну спортивную, какую в здешних местах и не встретить, потому что это, как для рыбы самокат, по местным колдобинам только сервисы кормить.
Вторая же была респектабельная и уже к реалиям России приспособленная. «Аурус» в самой шикарной комплектации.
На крыльце усадьбы отец Селиванов солидных размеров отвешивал лещей сыну.
— Какое приличное общество⁈ — басил он, замахиваясь в очередной раз. — С таким поведением нас и к нищим Тумановым перестанут пускать!
В этот момент он увидел меня и мгновенно замолчал. А заговорил только тогда, когда я стал подниматься по лестнице.
— Доброго вечера, Игорь Николаевич, — сказал он и посмотрел на Кузьму, который быстренько мне поклонился, но без особого усердия. — Вот сестру вашу ищем. По всем данным тут, а тётушка ваша противится, говорит, нет её тут. А вы какими судьбами?
