— Я еще не поблагодарил тебя за свое спасение и за то, что ты вернула мне возможность жить нормальной жизнью, — с этими словами он привлек меня к себе и поцеловал. От прикосновения его губ у меня подкосились ноги, и закружилась голова. И, чтобы не упасть, я была вынуждена обхватить его за талию, а он все не отпускал меня от себя и, зарывшись лицом в мои волосы прошептал:
— Ты первая меня поцеловала, помнишь?
Я вспыхнула, надеясь, что опустившиеся на берег сумерки скроют мою неловкость. Когда он отстранился, я отвела взгляд и увидела, как к нам приближается Альрик. Увидев нас стоящих рядом, он сначала немного удивился, а потом расплылся в широкой улыбке. Бьерн взял мою руку в свою и переплел наши пальцы. Я стояла, все еще не веря собственному счастью. И хотя он ни слова не сказал мне о своей любви, я чувствовала ее, исходящую от него теплыми волнами, своего рода волшебство.
— Я вижу, вы поговорили вполне удачно, — сказал Альрик.
Бьерн прижал меня к себе.
— Никто не должен узнать об этом, — предупредил он брата, — Если до Хельги дойдет слух…
— Я все прекрасно понимаю, — Альрик подмигнул мне и посмотрел на Бьрна, — Я сделаю все так, как мы договорились, ты можешь полностью положится на меня. А теперь пойдемте домой. Нам не стоит опаздывать к ужину.
Направившись по дороге в Харанйоль, я чувствовала переполнявшую меня радость. Бьерн продолжал держать меня за руку, при этом нежно поглаживая большим пальцем мою ладонь, и от этих простых прикосновений меня пронзала странная дрожь. Альрик шел впереди. Когда до поселения оставалось всего ничего, Бьерн внезапно остановился.
— Послезавтра я уезжаю, — сказал он, — Я не хотел тебе говорить это сегодня, но все-таки решил, что чем раньше ты узнаешь, тем лучше.
Я похолодела.
— Как? — спросила я. Значит Квета сказала правду, мелькнуло у меня в голове.
— Я хочу уехать отсюда и основать свой Харанйоль, понимаешь? — он внимательно посмотрел мне в глаза, — Я не могу избавиться от Хельги, потому что она жена моего отца, и он любит ее, но знаю при этом, что если останусь здесь, то она не даст мне спокойно жить и любить тебя. И все это может закончиться довольно плачевно.
Альрик остановился и оглянулся на нас. Он прекрасно слышал каждое слово, произнесенное братом.
— Почти все мои люди едут со мной, — продолжил Бьерн, — И все они оставляют здесь свои семьи. Я вернусь за тобой, ты должна верить мне. Но захочешь ли ты ждать меня?
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Но почему ты не заберешь меня с собой сразу? — спросила я, — Я ведь могу пригодиться, ты ведь знаешь, что я разбираюсь в травах и умею лечить.
— Нет, — сказал он, — Это слишком опасно, я не смогу быть свободен в своих действиях, если постоянно буду волноваться о твоей безопасности, а здесь я оставляю тебя на попечении Альрика. Я уверен, что он не даст тебя в обиду. К тому же я отдаю тебе свой дом на утесе, если не хочешь жить под одной крышей с Хельгой, то можешь переехать туда. И Майя останется с тобой.
Я опустила глаза. Да, подумала я, кошка — идеальная альтернатива любимому человеку, но промолчала.
— И когда ты планируешь вернуться? — спросила я.
— Не знаю. Может через полгода, может раньше, не могу сказать определенно. Но ты так и не ответила мне, будешь ли ты меня ждать? — спросил он.
Я приподнялась на носочки и, обхватив его за шею, притянула к себе и поцеловала. Мне казалось, такой ответ будет лучше всяких слов.
Со времени отплытия корабля Бьерна прошел целый месяц. Я все чаще проводила свободное время у моря, вглядываясь в далекий горизонт, ожидая его возвращения и прекрасно понимая, что пройдут еще многие месяцы, прежде чем мы снова увидимся. Я вспоминала наше расставание на берегу, когда он на глазах у всей своей дружины крепко прижал меня к своему сильному телу и так поцеловал, что я еще долго вспоминая этот поцелуй, глупо хихикала, как влюбленная дурочка, которой я, впрочем, и была. Погода все последние дни стояла солнечная, но холодная. Море и небо утратили свою яркость и стали блеклыми и серыми. Уже вовсю чувствовалось приближение скорой зимы. Деревья в лесу сбросили последние листья и стояли обнаженные на холодном ветру. Остатки пожелтевшей сухой травы клонились к земле, как дитя к родной матери. Все чаще поутру стекла покрывались инеем.
Я изучила все травы, о которых знала Отта, она же объяснила и подробно рассказала, где надо искать какую травку и когда ее надо собирать, чтобы она не утратила своих полезных свойств. Дни без Бьерна для меня тянулись очень медленно. Я не переехала в его дом, но почти каждый день ходила туда, кормила Майю и потом вместе с ней забиралась на кровать, на которой когда-то спал он, и могла часами сидеть, глядя на пламя в разожженном камине и вспоминая Бьерна. Я ужасно скучала по нему, так сильно я не скучала даже за родной семьей. Но тешила себя надеждой на скорую встречу.
Отношения с Хельгой, вопреки ожиданиям стали более напряженными. Она постоянно цеплялась ко мне по малейшему пустяку и если бы не защита Альрика и не покровительство Харальда, я, наверное, скоро сбежала бы жить на утес.
В один из холодных солнечных дней, сидя на лавке возле дома Отты, я внезапно увидела одинокий парус военного корабля, приближающегося к нашему берегу. Судя по виду рыбаков, они знали владельца судна, потому что хоть и выглядели немного взволнованными, но зажигать сигнальные огни, обозначающие приближающегося неприятеля, не спешили. И правда, когда корабль подошел настолько близко, что можно было разглядеть людей, находившихся на его палубе, я увидела вывешенные за борт щиты, означавшие, что прибывшие плывут к нам с миром. Я увидела Гринольва, вышедшего на берег и поспешила к нему.
— Это Йорван, — сказал старый кормчий, когда я спросила, чей это корабль приближается к причалу.
Я удивленно посмотрела на Гринольва. В последний раз, Йорван уезжал из Харанйоля находясь в бешенстве и угрожая расправой всему роду Харальда Волка, а здесь прибыл сам. Интересно, не хочет ли он еще раз попытаться сосватать дочь в невестки нашему вождю? Или у него какие-то другие намеренья? Одно я знала точно, ничего хорошего от Йорвана ждать не приходилось.
Высадившись на берегу, Йорван в окружении нескольких воинов, направился в поселение. Я проводила их взглядом и переглянулась с Гринольвом.
— Он что-то замышляет, — внезапно сказал мне кормчий, — Неспроста он появился у нас спустя столько времени.
Я согласно кивнула.
Когда вечером я вернулась домой, то первым делом встретила Весту. Она поманила меня за собой на кухню и попросила помочь ей обслуживать гостей.
