— Перенервничала, — со знанием дела произнес хозяин. — Принесу корпии и что-нибудь для перевязки.
— Эмма, не плачь… ну не плачь, храбрая моя девочка…
Заслоняя лицо рукой, я ткнула пальцем в сторону Кароля.
— Я не твоя девочка! И это просто пьяные слезы, понятно? Мне будет за них завтра стыдно…
Он отвел мою ладонь, с чарующей улыбкой заглянул в глаза:
— А ты случайно не припасла для меня хотя бы одного пьяного поцелуя?
Я фыркнула, и Кароль быстро коснулся губами моего лба. Я услышала сухой голос полицмейстера:
— Я должен умилиться и тактично удалиться?
— Да, — сказал Кароль.
— Нет, — сказала я.
— Разумеется, я послушаюсь даму… вот все, что я нашел.
Я попыталась перевязать ноги сама, но вскоре у наблюдавшего за этой процедурой Кароля лопнуло терпение: он толкнул меня в кресло и велел расслабиться. Закончив перевязку, принялся растирать мои ноющие лодыжки и икры. Руки одновременно жесткие и ласковые… Фандалуччи поглядел-поглядел и заметил:
— Я тебе даже где-то завидую, приятель.
— И я даже знаю где! — Кароль поднялся с пола. — Так, ноги перевязали, чулки и ботинки купим, но что делать с твоей квартирной хозяйкой?
Я вздохнула.
— Вот в чем вопрос… Я совершенно не собиралась менять место жительства. А теперь, видимо, придется, ведь дама Грильда — последний оплот добропорядочности в нашем испорченном мире.
Мужчины одновременно хмыкнули. Помолчали.
— Разве что…
— Милена?
— Да, я тоже про нее думаю. Она все уладит.
— Кто она? Где эта волшебница?! — потребовала я. — Я сейчас же пойду и кинусь к ней в ноги!
Кароль легким толчком отправил меня обратно в кресло.
— Далеко ты сейчас не уйдешь. Посиди здесь, пока мы все устроим…
Я даже уже успела задремать, когда меня осторожно подхватили на руки.
— Кароль?
— Тшш… спи. Мы едем к Милене.
Я обняла его за крепкую шею, хотя и сочла своим долгом предупредить:
— Но я тяжелая!
— Обожаю фигуристых женщин!
— Да, я помню о твоей поварихе… А Эрик что… не будет проверять меня на предмет ведьмачества?
Кароль помолчал.
— А надо?
— Я бы на его месте обязательно проверила! Тот, кто находится рядом, — тот и самый подозрительный… О-а-у, как же я хочу спать!
Он щекой прижал мою голову к своему плечу.
— Спасибо за совет. А теперь — прекрати болтать и спи.
Глава 18
В которой дама Милена оказывает гостеприимство
Я проснулась недопустимо поздно. И недопустимо долго валялась в кровати, нежась на пышной перине под пуховым одеялом, наслаждаясь теплом, мягкостью и ароматом надушенного чистого белья. Я сразу вспомнила, что произошло вчера и как ночью меня, сонную, сдавали буквально из рук в руки хозяйке этого дома. А вот как я очутилась в спальне — убей, не вспомню…
Наконец я с сожалением покинула уютное гнездышко. Переползла через безбрежную кровать, осторожно ступая распухшими ногами по пушистым коврам, подошла к окну. Отдернув штору, зажмурилась, ослепленная ярким солнцем. Распахнула высокие, складывающиеся гармошкой створки, чтобы как следует оглядеться.
Я находилась в Верхнем городе — районе Риста, примыкающем к королевскому дворцу. Улицы здесь широкие, дома высокие, при домах парки или хотя бы небольшие скверики за узорчатыми коваными оградами. Мурлыча легкомысленную песенку, я наслаждалась открывшимся видом. Уходящие вниз черепичные крыши, синяя утренняя дымка, еще лежащая в проулках, четкие линии серой дворцовой стены на фоне голубого неба…
— Живописно, не правда ли?
Подпрыгнув от неожиданности, я развернулась: ни звука отворяемой двери, ни шагов, но женщина уже стояла в паре ярдов от меня. Темные яркие глаза рассматривали меня беззастенчиво и критически.
— Впрочем, вы и сами весьма… живописны.
Я сообразила, что в своей тонкой нижней рубашке на фоне солнечного окна все равно что нагая, и поспешила отступить в тень портьеры.
— У вас фигура богини! — милостиво заметила женщина.
— Надеюсь, все-таки не Моры,[3] — пробормотала я. — Дама Милена, я полагаю?
— А вы, я полагаю… — она сощурила блестящие глаза, — его новая любовница?
Изысканной любезностью меня легко привести в смятение, поскольку соответствовать получается не всегда, но вот грубость и напор совершенно не смущают.
— Нет, у меня другое имя и другая фамилия, — ответила я спокойно, берясь за одежду, заботливо разложенную в ногах кровати. Ночью ее почистили и даже починили особенно вопиющие прорехи. — Эмма Торенц, к вашим услугам.
Если кто и живописен, так это сама хозяйка! Черные локоны, темные глаза, карминовые губы, точеный профиль. Даже домашнее платье необычно яркое — фиолетовое, отороченное лиловыми кружевами. И писать ее следует исключительно маслом…
Милена мой пристальный взгляд расценила как вызов, потому что вскинула голову и тряхнула тугими локонами; но прежде чем раскрыла рот, я произнесла сердечно:
— Большое спасибо, дама Милена, что приютили меня на ночь! Я понимаю, наше позднее появление вызвало некоторую…
— Ажитацию, — холодно подсказала хозяйка, наблюдая за мной сквозь роскошные — на зависть опахалу! — ресницы.
Я не стала спорить:
— Ее. Поэтому, с вашего позволения, я оденусь и сейчас же покину ваш гостеприимный дом.
Совершенно не представляя, куда направить свои стопы — и в смысле географическом (Верхний город я знаю плохо), и в бытовом (наверняка мой сундук давно упакован и стоит у дверей, поджидая загулявшую хозяйку). Навряд ли Грильда даст мне рекомендации для других почтенных домовладелиц. Да и стопы мои сейчас босы и голы…
Глаза Милены сузились. Кажется, она не ожидала такой реакции. Или — что вероятнее — ей были даны совершенно иные указания. Например, «держать и не пущать». Потому что она произнесла почти человеческим голосом:
— Не дурите. К завтраку приглашена ваша квартирная хозяйка, которой было сообщено, что я осматривала ваши картины и так увлеклась, что задержала вас до поздней ночи. Посему вы и заночевали у меня дома. Позвонить горничной?
— Зачем? — удивилась я, одеваясь под прикрытием балдахина.
— Действительно, — процедила Милена, когда, подвязывая рукава, я явилась пред ее ясные очи. Прошедшийся по моей одежде выразительный взгляд рассмешил меня: и впрямь горничная к такому ни к чему! — Итак, покажите же мне какую-нибудь вашу картинку!
— Картинку?
— Вы ведь рисуете на заказ? Должна же я поддерживать разговор о чем-то с вашей квартирной хозяйкой… Вероятно, цветочки и миленькие котики?
