— И как же лучше шпионить за нами, если не через новую жену? У Деллы будет доступ ко всем нам и нашим планам.
— Каким образом лучше обеспечить нам выживание? — отец наклонился ко мне. — Если я знаю ее отца, то Делла Дайр воспитывалась в жесточайших традициях нашего народа. Она будет чтить своего нового супруга. Таковы наши устои.
— Я все еще не понимаю, какую выгоду принесет мне этот брак.
— Свейвиллу может и не нравиться лорд Дайр, но он знает о могуществе и влиятельности семьи Дайр. Твоя смерть от рук Свейвилла станет смертельным оскорблением, и лорд Дайр будет вынужден отомстить за тебя. Он один из немногих людей при Дворе, чье влияние может свергнуть Свейвилла с трона. Свейвилл не рискнет его оскорбить.
Я печально вздохнул.
— Так женитьба на Делле гарантирует нам безопасность… или просто станет безопаснее.
— Тысяча раз да!
Я сглотнул. Возможно, так будет лучше для Амбера…
Коннер заметил:
— По крайней мере подожди пока увидишь ее, а потом уже решай.
— Хорошо, — сказал я. В его словах была доля истины, возможно Делла пошла в своего отца. — Я подожду.
Отец улыбнулся, и я знал, что он думает, что Фреда победила. И возможно так и было.
Во благо Амберу…
Обед тем вечером был проведен формально, со всеми церемониями государственного обеда. В количестве более ста человек мы пиршествовали в большом банкетном зале и сидели за длинным широким столом, который протянулся практически через весь зал. Я сидел во главе стола, отец — слева от меня, а лорд Дайр — справа. Фреда сидела сразу за отцом, а леди Дайр рядом со своим мужем. Коннер сидел за Фредой, а далее следовала различная знать из окружающих земель. Большинство были третьими из четырех сынов герцогов, баронов, считались голубых кровей в ближайших Тенях, но вряд ли унаследовали что-нибудь дома. Коннер и я заманили их сюда обещаниями новых титулов и земель в обмен на их помощь в обустройстве этого нового мира.
Лорд Дайр все еще носил тот утренний меч, и мне стоило огромных усилий не пялиться на него. Я так хотел поближе его рассмотреть. Жаждал подержать в руках. Но как?
Пока мы поедали молоденьких поросят, фаршированных фазанов и жареную оленину, я заставил себя любезно пообщаться с лордом Дайром. С виду его вопросы казались безобидными, но подоплека их была глубока.
— Сколько людей под вашими знаменами? — спросил он, как бы невзначай, жестом охватывая весь Амбер.
— О… мне и не сосчитать! — хихикнул я. Я тоже мог играть в эту игру. — В нашем последнем сражении мы выставили более миллиона бойцов. Амбер по-прежнему быстро растет. Если будет еще сражение подобное этому, думаю мы выставим по крайней мере в два раза больше.
Конечно, это было еще то преувеличение… но имея достаточно времени и сил для найма в Тенях, мы могли бы выставить и десять миллионов. Непрактичной и наверное невозможной такую армию делали лишь вопросы логистики, обмундирования и размещения.
Неожиданно леди Дайр шикнула на меня. Я практически выронил из рук нож.
— У… да, миледи? — я сглотнул желчь подступившую к горлу.
И она спросила:
— Вы это говорите о вашей битве с королем Свейвиллом, лорд Оберон?
— Да, миледи, — я не смог придумать, что еще сказать, и сосредоточился на своей тарелке. Надеюсь это выглядело как будто я голоден, а не как будто меня тошнит от моей будущей тещи.
Лорд Дайр, впечатленный названными мной цифрами, медленно кивал. Потом его взгляд где-то завитал, как будто у него в голове назревал какой-то план.
— Мой отец что-то упоминал о ваших собственных военных достижениях, лорд Дайр, — вспомнил я. Отец упоминал, что он может быть в силах свергнуть Свейвилла при подходящем моменте. Возможно мне удастся вложить эту мысль ему в голову… если она уже ему не пришла.
— О? — он немного загордился. — Конечно же я служил.
И тут, наконец, я не сдержался.
— И я не мог не заметить меча, который был на вас утром. Надеюсь вы позволите мне рассмотреть его поближе. Безусловно великолепное оружие.
Он улыбнулся, кивая головой.
— Да. Прекрасное. Его имя Барын-киллер. Он был выкован самим Иккарионом для битвы против Барын Болара во времена Ледникового Бунта.
Мой отец удивленно вздохнул, и я с волнением посмотрел на него. За всю свою жизнь я видел его таким удивленным всего пару раз.
— Ты уверен, что это работа Иккариона? — спросил отец с просочившейся в голос ноткой волнения.
Фреда переводила взгляд с одного из них на другого.
— Я думала все мечи Иккариона были уничтожены в войне с фейнимами, — сказала она. И это тоже заставило меня насторожиться.
— Не все, — самодовольно заметил лорд Дайр. — Этому удалось спастись. Хотя я редко его ношу. Многие попытались бы забрать его украв или предав, поэтому я держу его взаперти… кроме очень особенных, личных случаев, как вот этот.
— Он выглядит слишком тяжелым для любого практического применения, — заметил я.
Дайр хихикнул.
— Он легкий как перышко. Я бы орудовал им в битвах, когда был молодым, будь он у меня тогда, но годы берут свое. Боюсь, битвы для молодых, а политика — удел стариков.
— А кто этот Иккарион? — поинтересовался я. — Почему его мечи так важны?
Лорд Дайр одарил меня удивленным взглядом.
— Похоже ты пренебрегал своими уроками истории, король Оберон.
— Похоже на то, — сказал я. Иккарион? Барын Болар? Ледниковый Бунт? Никогда не слышал об этом. — Так что же я пропустил?
Мой отец сказал:
— Иккарион был лучшим оружейником при Дворе Хаоса, хотя и дожил всего до двадцати шести лет. Всего он выковал десять мечей, каждый из которых — произведение искусства. Говорят лезвия Иккариона неразрушимы… Должно быть он вложил в них первозданные силы Хаоса, используя приемы, которые никто с тех пор не смог повторить.
— И что с ним стало? — поинтересовался я. — Его убили?
— Нет, — покачал головой Дайр. — Магия, которую Иккарион использовал, убила его. Обнаружили лишь маленькую часть его тела. Того, что они нашли… ну, этого было достаточно, чтобы определить, что он погиб и достаточно ужасно.
Фреда добавила:
— Ужасно по меркам Хаоса это совсем неприятно, Оберон.
— Так что там такого в этих мечах? — спросил я. Неразрушимые, легкие как перышко мечи меня очень заинтересовали. И ими воевали против фейминов. — Что с ними стало?
— Большая часть была утеряна во время войны, — ответил Дайр. — Я знаю о существовании двух. Один из них мой, а второй…
— Дайте-ка угадаю, — сказал я усмехнувшись, — второй у Свейвилла.
