Джейм помнила, но смутно. В Восточных Землях стекловарение очень ценилось, настолько сильно, что Воровская Гильдия имела специальный суд (или двор) для оценки украденных стеклянных изделий. Сама Стекольная Гильдия была известна тем, что посылала наёмных убийц к тем своим членам, кто пытался вывезти их секреты в другие города.
— Как бы то ни было, Гильдия задолжала мне услугу, и я попросил дозволения посмотреть, как они делают свои изделия. Естественно, они не думали, что большой, неуклюжий страж вроде меня сможет понять их таинства. Для них, всё это было просто шуткой.
Он ухмыльнулся, стряхивая кирпичную пыль с бороды, которая, как с внезапной острой болью отметила Джейм, была теперь больше белой, чем красной. Во всём остальном она не сомневалась: Марк мог сыграть неповоротливого идиота так же легко, как он изображал берсерка на сотнях разных полей битвы. Зачем убивать одного противника, если можешь напугать до состояния удобрения двадцать. Кроме того, он никогда не питал вкуса к крови.
Марк пожал плечами. — Я не говорю, что всё понял. Но я узнал больше, чем они рассчитывали.
— Так кирпичи и башенка?
— Ох. Тай-Тестигон не столь исключительный, как они думают. Один из солдат гарнизона показал мне руины стекольного производства прямо здесь, в Готрегоре, в пустынных залах. Тысячелетней давности, должно быть; и имей в виду, на них обрушилась стена, но я считаю, что оставшиеся целыми огнеупорные кирпичи всё ещё вполне годные, там так же есть несколько глиняных тилей, которые не раздавило. Если я смогу встроить печи в эти башенки, их можно будет загружать с нижнего этажа, а отдушины вывести наверх, как и свирепый жар, который они будут создавать.
— Без сомнений, — сказала Джейм, скривившись. — Только помни, пожалуйста, что мой брат живёт на верхушке двух западных башен. Я, может, и взбешена на него, но не слишком хочу, чтобы он поджарился живьём.
Так что она оставила Марка радостно заниматься своим делом, пусть её собственное настроение и оставляло желать лучшего.
Ха. Её старый друг кендар прав: она была мелочной. У Торисена была своя работа, так же как у неё — своя, здесь в училище… где она пропустила ещё двенадцать дней тренировок, в дополнение к всему тому времени, потерянному в течение лета из-за ранений и других осложнений. Ну почему её жизнь никогда не бывает простой?
Потому что ты — потенциальная немезида. Фактически, ты последняя возможная Немезида, Третье Лицо Бога. И в этом нет ничего даже отдалённо простого.
Тёплая масса за спиной со стоном зашевелилась и она вцепилась в одеяло, чтобы не лишиться его снова.
Дни? Да она на годы отставала от своих товарищей кадетов во всех, за малым исключением, дисциплинах. Они тренировались с самого детства. Ну, как и она, тоже, но совсем по-другому, под руководством особенного мастера. В некоторых моментах она было очень и очень хороша; в других же — ужасна. Однако, ей казалось, что её успешное прохождение Осеннего Отбора было просто случайной удачей, а то и несправедливостью по отношению к другим, возможно, более способным кадетам, которые провалились.
И ещё, те, кто остался, должны были получить возможность заново повторить первый год обучения, если провалятся на заключительном Весеннем Отборе, но её это не касалось. Тори этого не позволит. В Канун Осени она почувствовала, что он вовсю надеется, что она провалится, так что он уже принялся размышлять о том, что делать с ней дальше, перспектива, от которой её одновременно пробирало холодом и возбуждением. Хотя это не сработает, подумала она, если они не будут считаться равными. Она, как консорт своего брата, заточённая в пределах Женского Мира? Учитывая устройство Кенцирата и то, чему учил их отец, какой шанс, что из этого получится что-то ещё, кроме беды?
— Безродная и бездомная[19].
Джейм наблюдала, как над головой выцветали звёзды, вспоминая проклятие Бренвир, родившееся из её ужасного горя из-за повторной смерти Эрулан в виде потери её испачканного пятнами крови знамени, которое всё ещё удерживало душу мертвой девушки своей пленницей.
— Будь проклята и изгнана.
Никогда не знать своего угла, бездомная навечно… Чем была вся её жизнь до сих пор, если не отчаянным поиском чего-то, чему она могла принадлежать, места, чтобы сделать передышку? Она пыталась снова и снова, только чтобы быть снова изгнанной — из пограничного замка отца, из Тай-Тестигона, из Женского Мира, отовсюду, кроме самого Тёмного Порога, откуда она сама сбежала так быстро и скоро, как только смогла.
Трое, даже её образ души не имел крыши, только броня, против всего того, что было брошено против неё. Защищайся, да ещё с голым задом.
Предки, презираемый Трёхликий Бог, который в самом начале вторг нас в эту неразбериху, дай мне оружие.
Её когти скользнули наружу, десять блестящих ножей слоновой кости. Ну, да. Её отец ненавидел их и изгнал её прочь как только они появились, но они были там всегда, часть её самой, часть её судьбы. Какой дурак будет отрицать то, что уже существует? Каждый использует то, что имеет.
И был жеребенок раторна. Джейм представила, как скачет на нем верхом, не в суматохе и наспех, как это было один или два раза до этого, а когда два тела сливаются в единое целое, двигаясь со всей этой дикой, вздымающейся волной силой, этой свирепой свободой… аххх.
Вздох её страстного желания перешёл в разочарованный. Пусть она и оказалась по случайности связана кровью с жеребёнком раторна, но она всё-таки не заполучила его в действительности. Пока нет. И будь она в самом деле проклята, если добьётся своего, сломав его при этом.
Что же до крыш, то она и Марк делили между собой открытый чердак в Тай-Тестигоне задолго до того, как её путь пересёкся с Проклинающей Брендан. Возможно, ей просто не нравятся крыши, если только не скакать по ним, играя в сорвался-упал вместе со стаей улюлюкающих Облачников. В отличие от большинства кенцир, высота её не смущала. А вот закрытые пространства — да. Мысли о том, чтобы провести ещё одну зиму, запертой в помещениях Тентира, как это было в Женском Мире, заставляли её стискивать зубы.
Вот, снова: скрип и шуршание сапог по жесткой обрывистой почве, которое её разбудило. Кто-то приближался. Быстрый перестук копыт, в сопровождении приглушенного тяжелого удара непонятного происхождения. Голова Джейм зазвенела за компанию и продолжила вибрировать, даже когда с неё сдернули одеяло и винохир Бел-Тайри, с которой она его делила, испуганно вскочила на ноги.
Мастер-лошадник Тентира обходил ближайший валун, покачивая при движении свом кожаным мешком с инструментами. Следовавший за ним жеребёнок раторна тряс своей закованной в слоновую кость головой, его красные глаза слегка перекрестились. Похоже на то, что попытка подстеречь в засаде Эдирра и сильный удар по носу стало их обычным приветствием.
