— Тогда ограничусь банкой пива. Все же хочется взглянуть на это место.
Он пожал плечами:
— Не слишком там много такого, на что стоит посмотреть. Не здесь…
Он вытер руки, оторвал с настольного календаря листок и быстро набросал мне карту. Я увидел, что бар располагался чуть в глубине острова, поближе к птицам и мангровым деревьям, грязи и красному дереву. И был он к югу от того места, где я был прошлым вечером. Бар следовало искать на реке, здание располагалось над водой на сваях, сказал он мне, и я мог подвести лодку прямо к причалу, примыкавшему к нему.
— Думаю, съезжу туда сегодня вечером, — проговорил я.
— Помните, что я вам сказал.
Я кивнул, сворачивая «карту».
Вторая половина дня прошла быстро. Нагнало тучи, прошел короткий дождь — буквально на четверть часа — и затем солнце вернулось, чтобы высушить палубы и свежевымытый мир. Снова рабочий день закончился для меня рано, благодаря тому, что с работой мы управились быстро. Я принял душ, сменил одежду и отправился на поиски легкой лодки.
Рональд Дэвис, высокий темноволосый человек с диалектом Новой Англии, сказал, что я могу взять быстроходную моторку, пожаловался на свой артрит и пожелал хорошо провести время. Я кивнул, развернул моторку в сторону Андроса и пошлепал туда, надеясь, что в «Чикчарни», помимо наркотиков, есть и что перекусить; не хотелось терять времени, останавливаясь где-нибудь еще.
Море было спокойным, и чайки ныряли и вертелись, издавая хриплые крики, когда волны, поднятые моторкой, достигали их заповедных краев. У меня не было никаких идей насчет того, что я сделаю потом. Я не любил действовать подобным образом, но иного выбора у меня просто не было. Не было настоящего плана работ, не было ни единой зацепки. Поэтому я решил набрать как можно больше информации, причем побыстрее. Именно скорость казалась мне особенно необходимой, когда у меня не было идей, не было наметок предстоящего решения.
Андрос вырастал передо мной. Я определил свои координаты от места, где мы ели вчерашним вечером, затем отыскал устье реки, которое Валонс набросал для меня на карте.
Поиски заняли минут десять, и я сбавил газ и медленно последовал по извилистому руслу. Время от времени я поглядывал на отвратительную дорогу на левом от меня берегу. Листва разрасталась все гуще и гуще, и, наконец, я полностью потерял ее из виду. В конце концов ветви сомкнулись над моей головой, замкнув меня на несколько минут в аллее и в преждевременных сумерках, прежде чем река снова повернула, заставив меня обогнуть угол и открыв мне то место, которое мне нарисовали.
Я направился к причалу, к которому было пришвартовано несколько других лодок, привязал свою, взобрался на причал и огляделся. Здание справа от меня — единственное, внешне похожее на маленький сарай и вытянувшееся над водой — было срублено из дерева и так покрыто заплатами, что я усомнился, осталось ли что-нибудь там от материала первоначальной постройки. Около него стояло с полдюжины экипажей и выцветшая надпись гласила, что название бара — «Чикчарни». Продвинувшись вперед, я поглядел налево и решил, что дорога, мимо которой я проплывал, была лучше, чем я предполагал.
Войдя, я обнаружил отличный бар из красного дерева, возвышающийся надо мной футов на пятнадцать, выглядевший так, как будто перенесен сюда с борта какого-либо лайнера. Восемь или десять столов было расставлено по всему помещению, несколько из них были заняты, и дверная занавеска висела слева от бара. Кто-то нарисовал вокруг нее грубый нимб из туч.
Я двинулся к бару, став его единственным посетителем. Бармен, толстяк, который нуждался в бритье вчера точно так же, как и днем раньше, положил газету и поднялся.
— Что закажем?
— Пива, — ответил я. — И могу я получить что-нибудь перекусить?
— Минуточку.
Он двинулся дальше вниз; щелкнул маленький холодильник.
— Сэндвич с рыбкой и салатом? — спросил он.
— Пойдет.
— И хорошо. Потому что это все, что у нас есть.
Он приготовил сэндвич и протянул мне, пододвинул и пиво.
— Это вашу лодку я слышал только что? — поинтересовался он.
— Верно.
— В отпуск?
— Нет. Я только что устроился на Станцию-Один.
— О, водолаз?
— Да.
Он вздохнул:
— Значит, вы вместо Майка Торнлея. Бедняга.
Я предпочитаю в подобных случаях слово «преемник», потому что оно кажется мне более подходящим для человека и не напоминает процедуру замены изношенной детали. Но я просто кивнул:
— Да, я все об этом слышал. Паршиво.
— Он часто бывал здесь.
— Я это тоже слышал — тот парень, с которым он погиб, тоже работал здесь.
Он кивнул:
— Руди. Руди Майерс, — сказал он. — Работал здесь пару лет.
— Они были хорошие друзья, да?
Он покачал головой.
— Не особенно, — помолчав, сказал он. — Они были просто знакомыми. Руди работал в заднем зале, — он глянул на занавеску, — вы знаете.
Я кивнул.
— Главный проводник, высший медицинский чиновник и глава посудомоек,
— сказал он с отрепетированным легкомыслием. — А вас интересует…
— А что за фирменное блюдо в вашем заведении?
— «Розовый рай», — ответил бармен. — Неплохая штука.
— И как?
— Немного дрейфуешь, чуть-чуть паришь и ясно светишься.
— Может быть, в следующий раз, — сказал я. — А они с Руди часто плавали вместе?
— Нет, это единственный раз… А вы побаиваетесь?
— Меня все это не слишком порадовало. Когда нанимался на работу, никто не предупредил меня, что я могу быть съеден. А Майк когда-нибудь рассказывал о необычных морских событиях, о чем-нибудь вроде этого?
— Нет, что-то не припомню.
— А как насчет Руди? Он что, так любил плавать?
Бармен уставился на меня и начал хмуриться:
— А чего это вы спрашиваете?
— Потому что мне пришло в голову, что я могу найти концы. Если Руди интересовался всякой такой всячиной, а Майк наткнулся на что-то необычное, он мог прихватить с собой приятеля, чтобы посмотреть вместе на это диво.
— Диво — это вроде чего?
— Черт бы меня побрал… Ну, если он на что-то наткнулся, и это что-то было опасным, я должен об этом знать.
Бармен перестал хмуриться.
— Нет, — ответил он. — Руди ничем таким не интересовался. Даже если бы мимо проплывало лох-несское чудовище, он не двинулся бы с места, чтобы поглазеть на эту тварь.
— Тогда почему он поплыл?
Бармен пожал плечами:
— Понятия не имею.
У меня возникло подозрение, что если я спрошу еще о чем-нибудь, я только разрушу наши с ним чудесные отношения. Поэтому я поел, выпил, расплатился и ушел.
Я вновь двинулся по реке до ее устья, а потом на юг вдоль берега. Димс говорил, что этим путем надо пройти мили четыре, если считать от ресторана, и что это низкое длинное здание прямо на воде. Все верно. Я надеялся, что она вернулась из того путешествия, о котором понимал Дон. И худшее, что она могла сделать — приказать мне убраться. Но она знала ужасно много такого, что полезно было бы послушать. Она знала район и знала дельфинов. И я хотел выслушать ее мнение, если оно у нее было.
