Если бы этому заклинанию сопротивлялся Желтый рыцарь, так же как и Пифия вырванный из Древней Греции, было бы понятно…
Но когда человек, даже не осознающий силу такого заклинания умудряется стоять неподвижно и не получать вреда от самых сильных заклинаний…
Не остается ничего другого, кроме как использовать самое сильное заклятие древнегреческой мифологии.
-«Если и оно не сработает, то лучше будет сбежать»,- подумала колдунья.
Это заклинание получило свое название благодаря конфликту богов древней Греции. Конфликта, в котором олимпийцы свергли титанов, заняв их место.
Никакая магия не сможет сравниться по силе и ужасу с этим волшебством. Оно стирает с лица планеты все, что заклинатель считает врагом.
А единственный враз для Пифии только Пурпурный рыцарь.
-ТИТАНОМАХИЯ!
Ее крик пронзает пещеру.
Его слышно везде, в каждом углу подземелья. Уходя на многие мили вдаль, громогласный голос дельфийского оракула извещает только об одном…
Жиль де Рэ умрет через мгновение.
Заклинание было применено.
Эта часто пещеры озарилась ярким всепоглощающим светом.
И сквозь ярчайший блеск Титаномахии пробивался лишь один голос.
-Твоя фора закончилась.
Жиль…
Оранжевая сглотнула.
Он не мог выжить после такого. Никто бы не смог. Как бы ни была сильна защита от волшебства у человека, его тело не смогло бы противиться тому, что разрушает саму магию.
Если бы такое заклинание коснулось драконов, они бы немедленно погибли. Даже Боги-драконы Ар, Он и Ди не выдержали бы такой разрушающей мощи заклинания.
-Ты…
Пыль постепенно оседала, и Пифия, наконец, смогла увидеть Жиля де Рэ.
Его лицо было абсолютно спокойно. На теле ни одной царапины. Однако, был поврежден доспех. Кольчуга была уничтожена, и всю защиту составляли лишь поножи и латные ботинки.
А так же перчатка на левой руке.
Все это было зачаровано магией дракона.
Сам же барон не пострадал по другой причине.
-Твоя магия на меня не подействует, Оранжевая.
-Чт?...
-Так и не поняла?- Пурпурный все так же спокоен.- Благодаря моим магическим экспериментам при жизни, я получил очень хорошее сопротивление вредоносному волшебству. И когда Белый призвал меня в это время, защита была усилена в несколько тысяч раз.
Иными словами, ни одна магия, пусть даже и самая мощная, не могла даже коснуться тела Жиля де Рэ. Не говоря уже о том, чтобы уничтожить его.
Оранжевая до конца считала его беспомощным психом, который может лишь трепаться. Даже не смотря на то, что он убил Борс, мнение о Пурпурном у нее не менялось…
Но теперь она дрожит.
Впервые в жизни Пифия не знает, что же ей делать.
Способности к предвидению перестали работать. Они не хотят подсказывать ей как быть… отказываются показать будущее.
Это было лишь однажды.
Наркотические пары, что пропитывали храм Аполлона в Дельфах помогали ей пророчествовать. Однако, случилось так, что ее способности исчезли. Это стало для нее неожиданностью, и пророчица хотела покинуть храм…
У нее не вышло. Пифия сорвалась с треножника, на котором проводила все свое время, и, ударившись головой об пол, умерла.
Способности оракула прерывались за несколько секунд до смерти…
Как и сейчас.
Фора, данная ей Жилем, окончилась. Более его ничего не сдерживало.
Пурпурный подбежал к Пифии, надеясь атаковать ее левой рукой в живот. Колдунья постаралась защититься острым концом посоха, который всегда упирался в землю.
Она взмахнула оружием, целясь в живот Жиля.
Пифия была не воином. Хоть и умела постоять за себя, но ее противник находился на несколько уровней выше ее по мастерству. Его главным спектром был ближний бой, а не волшебство, как у Оранжевой.
Это и решило исход всей их битвы.
Пурпурный схватился левой рукой за острый конец посоха, сломал его и подкинул вверх.
Ошарашенная колдунья не успела ничего сделать. Ее реакции было недостаточно, чтобы защититься от следующей атаки противника, раздробившей ей грудную клетку.
Пифия почти потеряла сознание, как почувствовала, что ей стало невозможно дышать, а во рту почувствовался металлический привкус.
Поймав отломанный конец посоха, Жиль де Рэ вонзил его в горло Пифии.
Колдунья попыталась зажать рану рукой, чтобы хоть как-то остановить кровопотерю. В такие моменты сознание человека перестает понимать что к чему, и не в состоянии сделать логический вывод.
Даже маг не может побороть самые первые инстинкты. Только поэтому Пифия не может свернуть кровь с помощью магии… она не понимает, что это необходимо…
-Я иду за ней!
-С ума сошла что ли?
Галахад не вмешивался в разговор Сиреневой и Персиваля.
Эта Мулан была поистине безрассудной девушкой. Даже не зная ситуации, она хотела спасти свою подругу, невзирая ни на что.
Персиваль, в свою очередь, хотел уберечь ее от поспешных действий. Ведь если Пурпурный смог победить Борс, то он, несомненно, окажется очень сильным противником.
-Не мешай мне, камелотский!- вскрикнула Мулан.- Если ее оставить одну, то плохо может стать всем нам!
-Почему? Что может быть плохого в том, что она выигрывает нам времени!?
-Да то и плохо! Выигрывая нам время, она может перестать себя контролировать. Хоть Пифия и не является сильнейшим рыцарем, по сравнению с ней Пурпурный и Борс вместе взятые — пустые сошки. Она способна стереть всю Британию с лица земли одной лишь силой мысли! И если разойдется, то погребет нас в этой пещере!
После этих слов Персиваль не ответил. Стоя под холодным взглядом Галахада, он принимал решение. Думал, как же ему поступить в такой ситуации…
С одной стороны был Грааль. Долина павших королей была недалеко, и добраться до нее можно было за несколько минут.
Но… нельзя же оставлять все бои на девушек.
-Иди.
Рыцарь креста обернулся.
Галахад , до этого с презрением смотревший на цветных рыцарей, отпускает Персиваля вместе с Сиреневой.
-Гал…
-Я найду Грааль. За меня не беспокойся, со мной Господь Бог. А вот отвлечь этого монстра не помешает. Если ты не сможешь, я уже не знаю, кто его остановит.
Мулан молчала, ожидая решения рыцаря.
-Я пойду с ней, Гал. Извини,- после минутного раздумья, отвечает Персиваль.- Идем!
Указав Мулан жестом, что он готов, Персиваль следует за ней и скрывается в мраке пещеры.
