- Я знал, что найду тебя где-нибудь здесь, - подошёл к ней незаметно Проксен, с которым у неё были вполне дружеские отношения. - Ты говорила мне в прошлом году, что это место много для тебя значит.
- Я искала своего Филопемена, в каждом лице, каждом имени, и я нашла его.
- Зена действительно схожа с ним, словно фракийские ветры послали нам героя, дабы мы не забывали о том, кто мы есть. Всегда так бывает, мы обретаем что-то и что-то теряем, круговорот никогда не прекращается.
- К чему ты это говоришь?
- Ты ещё ничего не знаешь, да и мало кто в городе знает, ибо тогда было много смертей и среди граждан, поэтому мало кто обращал внимание на путников. Твой отец, Габриэль, по своему обыкновению отправился в наш город по торговым делам, слухи о разбойниках его не остановили, однако они настигли его караван в паре стадиев от Тегеи.
- Что ты говоришь?
- Я сам обнаружил его тело близ дороги, был дождь, всюду лежали разбросанные части поклажи, тела слуг с отсечёнными руками или головами, и он был среди них. Они не тронули его тела, лишь маленькая рана под правой грудью, я думаю, это было копьё, поэтому я совершил обряд сожжения со всем достоинством. Тогда не было времени выбирать, я мог только устроить хороший погребальный костёр, через несколько дней же я похоронил прах на нашем некрополе, что на южном холме, и насыпал небольшое возвышение там.
- Что ты говоришь... - шептала Габриэль, опустившись на землю рядом со статуей. Проксен хотел её обнять, но увидел, что она уже перестала быть девушкой за этот год, скорее у неё появились черты Зены, и сейчас она сдерживала себя, хотя в глазах её и поселилась печаль. Она сказала:
- Это боги наказывают меня за то, что покинула родной дом, или отнимают дорогое, чтобы я не возгордилась своим счастьем. Он никогда не боялся путешествовать, говорил, что на родной земле нечего бояться...
- Круговорот никогда не прекращается, я вижу, что ты это понимаешь, ты стала другой...
Вечером Зена вышла, кутаясь в хламиду по старой памяти, хотя ночи в этих южных землях были значительно теплее, из предоставленного им дома поговорить с Александром, они расположились в небольшой беседке в саду. Она освободилась только сейчас, долгое время утешая Габриэль, которая, вернувшись, не стала более сдерживаться, плакала долго, и ласки любимой не помогали, лишь к ночи она заснула, и Зена смогла отлучиться.
- Мне жаль Габриэль, рок играет с людьми безжалостно, - говорил Александр, - теперь эта война станет для неё ещё и личным делом.
- Я боюсь за неё, боюсь, что её сердце ожесточится, - ответила Зена, открыв на мгновение ему свои глубинные чувства, но потом быстро вернулась к делу. - Сколько людей собралось к концу дня?
- Я внёс в список ещё сорок в дополнение к тем, что записались к тебе ранее, всего же вышло сто десять человек. С этими силами мы разгромим врагов уже очень скоро.
- Не спеши так. Сколько из них воинов? Среди тех, что записала я, мне понравились лишь половина в лучшем случае, остальные будут только обузой. Чувствую я, что наш противник многое знает.
- Ты думаешь, что она ждала именно тебя?
- Мне показалось, что она знала, кто я, когда смотрела там, на дороге, она использовала моё имя, чтобы призвать меня, но теперь, как видишь, она вовсе не торопится встретиться со мной, отступает и тянет время. Мне это очень не по душе. Впрочем, теперь у нас есть люди, завтра соберёшь их перед городом, проведём смотр. Надо будет сказать ещё магистратам, что нам нужно больше оружия, пусть открывают городские арсеналы.
Через несколько дней Тегея выглядела словно преображённой, внешний вид стен и зданий не изменился, но на улицах появились конные и пешие воины, потянулись вверх дымки от работавших с полной загрузкой оружеен, ибо сразу многие заказали себе оружие и доспехи, перед городом же каждый день совершались учебные манёвры. Слуги юношей, бывшие рабы, и люди случайные всё ещё оставались в отряде, но теперь там появились и люди совсем иного рода. Среди жителей города, особенно же окрестных сельских поселений обычай кровной мести ещё не был забыт, и многие мужчины и юноши, потерявшие родственников, вошли в отряд, став его лучшей частью. Для того, чтобы упрочить свою решимость, они проводили древний обряд над могилами убитых, и первым человеком, совершившим его, что стало примером для других, была Габриэль.
Как-то вечером она стояла рядом с Зеной на городском некрополе у того места, где Проксен похоронил её отца, она закуталась в чёрный плащ в знак скорби, опиралась на копьё, и ветер чуть гладил её волосы, уложенные в несколько тугих кос. Зена спрашивала её раньше, не хочет ли она отправиться домой, дабы утешить семью, перенести прах отца, но она сказала лишь, что хочет совершить ритуал. Сейчас Габриэль подождала, когда заходящее солнце окрасит горизонт в алый цвет, взяла копьё и вонзила его глубоко в землю могилы, сказав, что клянётся вынуть, лишь когда отомстит за убийство, и призывает в свидетели всех богов.
- Теперь тебе стало легче? - спросила Зена. - Ты должна успокоиться сейчас, месть - это сложный ритуал, не лёгкое дело, но, будучи со мной и сохраняя сердце своё твёрдым, ты справишься с этим. Поверь, я знаю, что это такое.
- Ты когда-нибудь давала такую клятву? - голос Габриэль был твёрд, хотя головы она не поднимала.
- Один раз, когда мне было семнадцать, как тебе сейчас, я вонзила копьё в могилу брата, это было в Амфиполе, тогда я смогла вынуть его уже через два месяца, ибо свершила месть. Однако потом был ещё один человек, я поклялась отомстить ему, чего бы мне это не стоило, но до сего дня этого не произошло, ибо нить судьбы не всегда следует нашей воле.
- На этот раз она не сможет мне противиться, иначе же мне лучше умереть.
- Не надо так, пойдём, расскажешь мне, каким был твой отец, а я скажу, что ты достойна его, и что люблю тебя...
С того вечера на некрополе появилось много копий, и каждый лелеял в сердце надежду исполнить задуманное, но Зена знала, что не всем удастся вынуть копья обратно, о враге же уже неделю не было никаких известий. Александр учился командовать выделенным ему отрядом пеших и гонял людей нещадно, поддаваясь своей горячности, Проксен отвечал за снабжение отряда оружием и налаживал продовольственные вопросы, Габриэль искала утешения в красоте города, Зена же следила за всем и ждала неизбежного. В один из дней двое прибежали по дороге со стороны Мегалополя, они сказали, что посланы из Мантинеи сообщить, что разбойники объявились близ города Фенея, стоявшего на самом севере Аркадии, и готовятся напасть на него. По этому поводу собрали большой военный совет, на котором долго обсуждали все детали, Зена сомневалась, что разбойники осмелятся захватить город, но все вести говорили обратное, лишь к вечеру постановили, что необходимо выступать к Фенею. Двигаться решили напрямую до Мантинеи, чтобы сократить путь, потом же по дороге на север до самого Фенея. Зена настояла, чтобы путь был проделан за двое суток, иначе можно было и не успеть.
