Олио глядел в его сторону, но у Эдейтора складывалось ощущение, что принц смотрит сквозь него. Он увидел, что в руке у него кубок.
— Вы ведь не… — он не смог закончить вопроса.
Олио помотал головой, словно выходя из глубокого транса. Моргнув, он посмотрел на Эдейтора так, будто впервые его видит.
— Эдейтор? Когда вы пришли сюда? И почему так поздно?
— Что у вас в кубке? — не давая сбить себя с темы, спросил Эдейтор.
Олио поднял кубок.
— Вода, — ответил он, кивая на небольшой бочонок на столе. — Всего лишь вода. Не хотите выпить?
Эдейтор понюхал воздух.
— Я как раз говорил, как сожалею об опоздании… — Он остановился и снова принюхался. В воздухе пахло еще чем-то, чем-то необыкновенным, чем-то таким, что ему довелось почуять лишь раз в жизни.
— Пациент еще жив? — рассеянно спросил он.
— О да, — ответил Олио.
— Тогда, возможно, нам следует начать. Где священник?
Олио пожал плечами.
— Когда я прибыл, он был здесь. А где он теперь — не знаю.
— Понимаю. — Эдейтор покинул кухню и прошел в специальное помещение, отведенное для пациентов, которых они с Олио должны были исцелять. Там лежал единственный юноша, вполне здоровый и спящий. Спокойно спящий.
Он вернулся на кухню.
— Священник положил в палату не того пациента.
— Нет, он не ошибся.
— Не понимаю. На мой взгляд, тот юноша выглядит вполне здоровым.
— Так оно и есть, — ровным тоном подтвердил Олио.
— Должно быть, я старею или впадаю в маразм, — промолвил Эдейтор. — Но мне непонятно, что же здесь происходит.
Он покинул кухню, снова зашел в специальную палату и склонился над спящим юношей. С ним определенно все было в порядке. Эдейтор сделал глубокий вдох и очистил разум. И снова был поражен тем же запахом, но теперь намного более сильным. Он быстро огляделся кругом. Откуда мог взяться этот запах? Впечатление складывалось такое, словно палату зарядили…
Нет. Он этого не мог.
Прелат вернулся на кухню. Олио смотрел на него чуть ли не застенчиво.
— Вы сами воспользовались Ключом, не так ли?
— Да.
Эдейтор выдвинул стул и сел за стол рядом с Олио.
— Что произошло?
— Я не совсем уверен. Я стоял над пациентом, ожидая вашего прихода, когда все это просто случилось.
— Такое не может просто случиться, ваше высочество, — возразил Эдейтор. — Магия так не действует.
— M-может, в этом Ключе сокрыто больше, чем просто м-магия, — предположил Олио.
— Почему вы не остановились? — резко спросил Эдейтор. — Почему не подождали меня?
— Почему вы так озабочены из-за этого?
— Я ведь предупреждал вас о мощи Ключа. Вы же знаете, что именно он может сделать с вами, если вы станете применять его без помощи мага. Так почему же вы все-таки это сделали?
— Потому что мог, — просто ответил Олио.
— Ваше высочество…
— Я устал от этого допроса, Эдейтор.
— Вижу, — медленно произнес Эдейтор.
— Вы так сердитесь оттого, что вас оставили в стороне? — спросил Олио.
Эдейтор покраснел от внезапного гнева.
— Я этого не заслужил.
Сообразив, насколько обидными были его слова, Олио тоже покраснел.
— Извините, д-друг мой. Я н-не это имел в виду. Но по-пойми-те пожалуйста, я м-мало управлял своими действиями в той палате. Я знал, что могу это прекратить, если по-настоящему сосредоточусь, но не хотел прекращать. Казалось, мне бы-было предназначено быть т-там именно в это время, чтобы выполнить именно эту за-задачу.
Прелат не знал, что и сказать. Он боялся за Олио, ведь тот не был обучен магии, а Ключ Сердца являлся куда более мощным магическим предметом, чем любой, с каким доводилось сталкиваться даже ему. Наверное, он мог повлиять на принца до такой степени, что тот уже не вполне отвечал за свои действия.
За дверью раздались шаги, и через мгновение на кухню вошел священник.
— А, отец! — Олио встал, здороваясь с ним. — Я все гадал…
Следом за священником вошел второй человек.
— П-примас П-поул, — медленно произнес Олио. — Безмерно рад.
Эдейтор тоже встал.
— Это неожиданно, — сумел произнести он.
— Ничуть не сомневаюсь, — невесело улыбнулся им Поул. — Пожалуйста, ваше высочество, прелат Фэнхоу, садитесь. Вы оба выглядите изможденными.
Они сели. Священник невнятно извинился и покинул кухню. Поул остался стоять, внимательно глядя на двух визитеров.
— Думаю, я могу наконец услышать объяснение, — сказал он.
Олио и Эдейтор быстро переглянулись.
— Мы собирались прийти к вам, — начал Эдейтор, — но все не представлялось подходящего случая.
— Теперь представился, — указал Поул.
— Похоже на то, ваша милость. Мы — то есть принц и я… Или теперь скорее принц сам по себе… Мы — я имею в виду, теперь он, но раньше со мной или с кем-то вроде меня — то есть, разумеется, с магом… На чем я остановился?
— Он х-хочет сказать, — вмешался Олио, — что мы договорились с вашим предшественником. Эта договоренность позволила мне исцелять умирающих, применяя одновременно силу Ключа и способность м-мага, обычно вот этого п-прелата.
— Значит, я не очень сильно ошибался, — заключил Поул. — Я полагал, что к этому имеет какое-то отношение Ключ, но полагал также, что вы, ваше высочество, лишь предоставляли его, в то время как всю настоящую работу делал прелат.
— И что вы теперь намерены предпринять? — спросил Олио.
— В смысле?
— Вы собираетесь закрыть приют или рассказать Ариве о том, чем мы занимаемся?
Удивление Поула было очевидным.
— Закрыть приют? Зачем? И разве Арива уже не знает?
— Когда приют открывали, молчаливо подразумевалось, что причастность к этому принца будет сохраняться в тайне, — объяснил Эдейтор. — Меня тревожило, как бы принца не стала осаждать толпа страждущих, если бы пошел гулять слух о том, что он может исцелять больных.
— Это и впрямь чудо, — признал Поул. — Но ведь наверняка можно было открыть какое-то официальное учреждение…
— Олио не может слишком часто совершать исцеления, иначе пострадает от этого.
Поул ждал дальнейших объяснений, но Эдейтор не желал больше ничего сообщать.
— Пострадает? — подтолкнул его примас.
— Я от этого устаю, — признался Олио.
Поул склонил голову и с миг подумал.
— Это ведь не просто утомляет вас, не так ли? — спросил наконец он. — Двое моих послушников нашли вас однажды на улице, помните?
Олио безрадостно вздохнул.
— А, так это вы тогда были в той комнате?
— Да. Не беспокойтесь, вашей тайне ничто не угрожало даже с моей стороны: примас Нортем отказался объяснить мне суть происходящего. Однако ваше пьянство не было тайной ни для кого, кроме вашей сестры.
