Николай Бородин - Хозяин Пророчества

Эльф, явно осознавая, что сейчас все внимание сосредоточено на нем, двинулся вперед нарочито медленно, явно наслаждаясь каждым движением после нелегко давшегося даже ему невероятного чародейства. Но он мог по праву гордиться собой — не только его чернокнижники из братства Цепи, но даже союзники глядели на него почти как на живого бога.

По крайней мере, он получил оружие, наделенное чудовищной, непредставимой мощью всех шести зверей, и союзникам было страшно даже представить участь тех, против кого это оружие будет обращено.

Но первый удар эльф, не переставая удивлять окружающих, нанес по собственным приспешникам. Перехватив посох обеими руками, он резко развернулся на месте и махнул шестом в сторону уцелевших братьев. Трудно было сказать, что с ними произошло на самом деле, но колдуны без следа исчезли в тот же миг. Радимир вроде бы уловил отзвуки заклятия мгновенного переноса, но не поручился бы за собственные ощущения.

Проверив свой посох в деле, эльф вгляделся в буйство огней внутри набалдашника, счастливо улыбнулся чему-то увиденному, щелкнул по камню пальцем и перевел взгляд на союзников. Неторопливо оглядел распростертых на земле древних магов. Одобрительно кивнул, наблюдая за тем, как Кьяр уверенно теснит порядком уменьшившуюся орду младших элементалей. Едва ли не отечески улыбнулся, взглянув на лежащих рядом Альтемира и Сетэль. С неожиданным участием присмотрелся к недвижному, но, безусловно, живому Наран-зуну. Скользнул взглядом по Ширшу и Снору, кипевшим от бессильной ярости. С некоторой озабоченностью отметил, что Мурен и Харад-аль почти разобрались с вцепившимися в них цепями. Скупым жестом отсалютовал безмолвно застывшим охотникам. Затем внезапно глубоко поклонился:

— Благодарю за прекрасную игру, господа.

И, воздев посох к небу, с невероятным облегчением расхохотался, радуясь своей безусловной победе. А затем, все еще смеясь, вскинул руку к лицу, оборотился сперва языком бледного пламени, а потом небольшой искрой, которая поднялась ввысь и, рванувшись с места, стремительно унеслась на восток, в сторону восходящего солнца.

Битва за последнее место Силы окончилась.

Стоило эльфу скрыться, как с древних магов спало его заклятие. Цепи, составлявшие компанию всем остальным, тоже рассыпались прахом.

Медленно вставало солнце.

Снор, смачно лязгнув доспехами, прыжком вскочил на ноги. Ярла сейчас интересовала строго определенная вещь, и он двинулся к ней с целеустремленностью… пожалуй, гнома, который стремится хлебнуть черного подгорного. Но божественный напиток сейчас, как это ни странно, интересовал Эрдессона лишь во вторую очередь. Хотя потом хлебнуть было бы недурственно.

А пока…

Гном плюнул на пепел, оставшийся от Короля Армон-Дарона, и взял его молот.

Кьяр смотрел на это, улыбаясь краем рта. Снор, любовно оглаживая древко реликвии и не сводя с нее глаз, поинтересовался:

— Ты понимаешь, брат?

— Да. — Наугер ухмылялся теперь уже открыто. — Гном достойного рода, что примет ношу Молота из рук павшего в битве Короля и поведет своих братьев в бой, да станет следующим Королем сам.

— Похоже, мы все-таки победили, брат.

— Да и свидетелей у нас предостаточно, — заметил наугер.

Последнее было жизненно важно. Эрдессоны отлично понимали, что им еще придется доказывать старейшинам всех кланов свое право на обладание реликвией. И множество свидетелей, особенно известных своими достойными деяниями, помогли бы им разобраться в хитросплетениях гномьих обычаев в свою пользу. Потому что передача власти и титула Короля в боевых условиях сопровождалась, разумеется, огромным количеством условий.

Но все это было, по сути, не так уж важно. А по-настоящему важно было то, что Снор Эрдессон сейчас держал в руках власть над всей страной своего народа. Сам же ярл предпочитал думать об этом как о восстановлении справедливости, в конце концов, у него были все шансы стать законно избранным Королем. Если бы не этот…

Гном с непередаваемым чувством растер свой плевок сапогом и огляделся по сторонам. Альтемир лежал без сознания, хотя и живой. А значит, общую ситуацию надо было прояснять самостоятельно. Так что ярлу пришлось взять на себя обязанности паладина и начать задавать вопросы:

— Что это было?

Радимир как раз в этот момент изучал состояние паладина и демонессы. Оба были в порядке, не считая некоторых поверхностных повреждений и общего расстройства энергетических каналов. Если бы эльф бил прицельно и целенаправленно, некроманты сейчас уже пытались бы вернуть эту пару с того света, а так оба отделались сравнительно легко. Тому же Наран-зуну пришлось куда хуже. Охотник не просто принял основной удар на себя, но преобразовал оставшийся импульс так, чтобы только лишь освободить зверя из орка — или, быть может, даже освободить орка от зверя. Сейчас над вождем уже склонился дервиш, неодобрительно хмурящийся по поводу его состояния, но довольный тем, что тот сохранил в целости душу и тело.

Архимаг, оценив ситуацию за долю секунды, едва заметно кивнул собственным мыслям и вернулся к своим подопечным. Подлатав паладина и демонессу на скорую руку, он одарил каждого толикой энергии и лишь потом поднял голову, посмотрев на гнома:

— Думаю, сейчас мы это узнаем.

— Как?!

Вместо ответа архимаг глянул на восток, туда, где скрылся остроухий чародей, и сотворил на руке маленькую молнию, тут же ее развеяв:

— Эх, жаль, его уже не достать — он уже самое меньшее над морем. А узнаем, — Оцелот повернулся к остальным и неожиданно быстрым шагом подошел к тому месту, где минуту назад стоял эльф, — вот так!

Маг, нагнувшись, подобрал с камней крохотный зеленый кристалл — изумруд, если судить по прозрачности и игре света на многочисленных гранях. Поднес его к лицу, вглядевшись, и хмыкнул:

— Ну разумеется, записывающее заклятие. Думаю, это, — он показал кристалл всем союзникам, — классическая речь злодея в одном шаге от победы. Правда, в нашем случае это скорее речь победившего злодея… Эльфы всегда были позерами, а их предводитель, по логике вещей, — самый запущенный случай. Что ж, посмотрим.

Оцелот аккуратно положил кристалл на землю и провел над ним рукой, пробуждая запись. В воздухе во весь рост появился полупрозрачный эльф, смотрящий куда-то поверх голов союзников, но находящийся в прекрасном расположении духа.

— Итак, позвольте мне поприветствовать тех, кто пережил последнее сражение войны за Пророчество. Разумеется, я не знаю, кто это, но уверен в том, что вас немало.

Древние маги мрачно переглянулись — уверенность из остроухого, пусть и иллюзорного, била фонтаном. Создавая кристалл, он был абсолютно уверен в успехе своего плана — никаких «если вы слушаете эту запись»… Впрочем, он имел на это право.