заказала легкий ужин в номер и провела ночь, узнавая новости из других городов посредством зеркальной связи. Она даже успела подремать пару часов после рассвета, готовясь выйти под давящий пресс солнца.
В отличие от фривольного Цонне, купеческий Ласкарис любил видеть женщин закутанными в глухие платья, с прикрытыми волосами и желательно с накидкой на лице. Сказывалось влияние близких кочевников. Конечно, до полного копирования варварских обычаев дело не доходило и дойти не могло, но в целом нравы отличались куда большей строгостью. Селесте это было только на руку, она даже зонтик взяла, чтобы защититься от солнечных лучей. Пара гвардейцев, отказавшихся оставить её без присмотра, нацепили широкополые шляпы. Спорить с ними госпожа не стала, хотя спокойно обошлась бы сопровождением людей.
Для начала она решила просто осмотреться. Интересные для неё места условно делились на три группы — известная властям собственность общины, неизвестная и ухоронки. Последних всегда было много, чем старше становился вампир, тем лучше понимал необходимость иметь никому неизвестную лежку. У Селесты в Ласкарисе когда-то имелась парочка, хотя в городе она бывала редко, но с тех пор прошло много времени, и они наверняка пришли в негодность.
Как ни странно, ошиблась она наполовину. На месте одной из лежек построили новый дом, зато вторая, скрытая под кладбищенским склепом, оставалась не найденной. Единственный недостаток заключался в куче мусора, набившейся в убежище. Госпожа прикинула фронт работ, мысленно махнула рукой и не стала ничего исправлять — расположение она помнит, а случись что, и в грязи поваляется, не впервой.
Следуя в сторону одного из рынков, который, она точно знала из докладов, принадлежит вампирам, она думала о часто возникающей проблеме собственности. Кто является реальным хозяином купленного дома — община или её глава, выделивший деньги? Если деньги общинные и это можно подтвердить, то вопрос снимается, а если свои? Или свои частично? Ещё одна проблема заключалась в свите, которой со временем обзаводился каждый старый вампир. Птенцы, ученики, маги, обычные смертные, служащие ему из поколения в поколение — кому они должны подчиняться в первую очередь? Очень актуальный вопрос в случае конфликта влиятельного восставшего с главой общины города. До сей поры Селесте приходилось разбирать каждый конкретный случай, ориентируясь на здравый смысл и существующие традиции, но дальше так продолжаться не могло. Вампиров становилось слишком много, требовалась полноценная законодательная база.
Наверное, хорошо, что ей приходится задумываться о таком. Лучше погрязнуть в бюрократии, чем жить по праву сильного. Даже если сильнейший — ты.
Ласкарис являлся одним из ключевых узлов в сплетенной вампирами сети, опутавшей страны и позволявшей им достаточно комфортно жить. Существовать. Подобно тому, как Цонне считался своеобразным медицинским центром, а Барди — внутренним банком, так Ласкарис заслуженно называли главной торговой площадкой. Продавали и покупали здесь всё, начиная обычным камнем и заканчивая неведомо какими путями доставленными морепродуктами. Как следствие, общине требовалось много зданий, складов и прочих сооружений, чтобы вести дела. Вернее, не самой общине, а служащим ей обычным или не совсем обычным людям.
Под необычными в данном случае понимаются маги. Темная Гильдия хоть и числила основным домом Талею, сама по себе была слишком разобщенной организацией, чтобы ограничиваться одним ядром. Здесь, в Ласкарисе, власти относились к ним снисходительно, позволяя продавать свои изделия и оказывать купцам различные услуги, не всегда законные. Другое дело, что простой народ магов по-прежнему недолюбливал. Странное положение — колдовскими способностями обладали почти все дворяне, гордились ими, развивали, в то время как остальные сословия в лучшем случае старались игнорировать. В худшем — обнаруженного чаровника могли убить. Те же торговцы, активно использовавшие артефакты или зелья, предпочитали держаться на расстоянии от изготовителей, ограничиваясь чисто деловыми отношениями по принципу «ты мне — я тебе».
Маги, естественно, отношение чувствовали. Кто мог — старался пристроиться поближе к правящему классу, занимая должности советников или астрологов, у кого не получалось — сбивались в кучки и, постепенно, оказывались под протекторатом Темной Гильдии. Качество человеческого материала не самое высокое, зато в силу профессии часто имеют доступ к конфиденциальной информации, каковой готовы поделиться с благодетелями.
Впрочем, и среди них попадались настоящие уникумы. Люди, привлекшие особое внимание Селесты, ценимые ею, ставшие её личными агентами.
— Здравствуй, Хоми, — убедившись, что кроме них в лавочке никого нет, поздоровалась госпожа. — Встань. Сколько можно повторять, что передо мной простираться ниц не надо?
— Конечно, Госпожа.
Он всегда так отвечал, продолжая поступать по-своему. Селеста не пыталась узнать, что там у него в башке творится — ей хватало того, что в верности Хоми она не сомневалась.
— Наконец-то я могу увидеть твою замечательную лавку своими глазами, — оглядываясь вокруг, заметила она. Телохранители встали у дверей снаружи, явно собираясь никого не пускать внутрь. — Признаться, я представляла её несколько больших размеров.
— Для продажи чая достаточно этого помещения, Госпожа. Иные товары я держу в задней комнате.
— О? Там есть нечто, чем ты хотел бы похвастаться?
— Если ничтожному слуге будет позволено, — улыбнувшись, поклонился Хоми, одновременно приглашающе указывая рукой.
Соседи считали Хоми преуспевающим торговцем редкими сортами чая, люди осведомленные знали о его принадлежности к Темной Гильдии, единицы могли назвать внутренний, довольно высокий, ранг. Для Селесты он оставался обычным уличным мальчишкой, из жалости подобранным и отданным Хастину в обучение.
Усадив гостью на почетное место и заварив её любимый сорт чая, Хоми дождался, пока она сделает первый глоток, и только тогда отпил из пиалы сам. Надо же — помнит, что она недолюбливает местные круглые чашки с квадратной ручкой, и держит подходящую пару по её вкусу.
— Вот здесь, — не вставая, хозяин надавил на сучок на стене, отодвигая в сторону фальш-панель, — я держу то, за чем ко мне на самом деле приходят важные господа. В основном их интересуют зелья от импотенции и яды, что-то другое заказывают редко. На витринах образцы.
— Надо же, — искренне впечатлилась Селеста, оглядывая плотно набитые флакончиками с приклеенными ярлыками ряды. — В магазинах Цонне ассортимент побогаче, но в них девяносто процентов товаров — косметика. Хотя честно скажу, нас они в данном вопросе превосходят.
— Вполне естественно, Госпожа, эдикты связывают магам руки. Сложно развивать науку, когда на плече лежит
