разобрал, что побудило уйти. С Максимусом и остальными было надежно, но Федора тяготило, что он для них обуза, а не равноправный партнер. «Пора становиться самостоятельным», – решил Федор, и было ему в тот момент сладко и горько одновременно.
Он шел, куда глаза глядят, при свете луны. Главное, удалиться подальше от лагеря. Сердце переполняла уверенность: Федор поступает правильно. Да и время нужно экономить: чем быстрее раздобудет живую воду, тем больше шансов будет у Алены. Он осторожно пробирался между деревьев, чутьем угадывая выступающие корни и ветви, мешающие проходу.
Он собирался пройти примерно час, а потом остановиться на ночлег, но шагалось легко, словно кто-то расчищал дорогу. Федор не задумывался об этом, адреналин переполнял кровь. В Федоре поселилась убежденность, что все получится: ведь он знает слагаемые успеха и не сомневается в себе. Вперед, к победе – нужно лишь верить в это.
В ночном сумраке лес манил и пугал одновременно. Казалось, за кустами прячутся чудовища, готовые наброситься на случайного путника и разорвать его на клочки. Но в то же время Федор ничуть не удивился, если бы из-за стволов деревьев перед ним появился белоснежный единорог. Казалось, может случиться как чудесное, так и ужасное.
Федор вышел на поляну, она хорошо освещалась луной. Посреди нее Федор не сразу заметил знакомый силуэт. А когда заметил, кровь бросилась в лицо. Алена?! Откуда?! Как она нашла его?! Федор резко затормозил, а после бросился бежать: господи, не может быть! Вот же чудо! Живая и здоровая!
Он подхватил Алену и закружил. По его лицу текли слезы, но Федор не замечал их. Чувства бурлили, как перебродившее варенье в банке, грозя разорвать ее на осколки. Федор не мог промолвить ни слова, сходя с ума от эмоций.
– Ты?! – с трудом проговорил он, вложив в это слова все свои надежды и страхи.
– Я, – смеясь ответила Алена. – А ты, что, не ожидал?
– Конечно, не ожидал, – подтвердил Федор. – Ты же в коме была. Я ради тебя и отправился сюда.
– Ну а вот, – Алена обвила руками его шею, – меня вылечили, и теперь мы можем идти домой.
– Как ты меня нашла?! – Федор, наконец, поставил Алену на землю и жадно всмотрелся в ее лицо.
– У мамы твоей спросила, – Алена снисходительно улыбнулась: мол, откуда еще. – Она мне все рассказала.
– А-а, ну точно, – Федор смутился: как сам не догадался?
– Я так скучала, – Алена прильнула к нему.
Федор обнял ее, растекаясь от счастья подтаявшим мороженым. Сбылась мечта! Алена здесь, возле него. Теперь можно возвращаться домой, а не блуждать по лесам Заручья в поисках незнамо чего. Сердце толчками гнало кровь по жилам, но Федора охватил озноб – на нервной почве, наверное.
– У тебя руки холодные, – Алена принялась растирать его пальцы. – Давай, согрею.
Она подышала на кисти рук Федора, но почему-то теплее от этого не стало.
– Что-то я замерз, – зубы выстучали странный ритм.
– Не заболел? – Алена заботливо потрогала его лоб. – Вроде не горячий.
– Переволновался, видимо, – Федора начало потряхивать.
Он стал подпрыгивать и махать руками, на некоторое время это помогло. Алена смотрела на него с жадным любопытством, а потом снова прижалась к нему.
– Так лучше? – спросила она.
По телу Федора разлилось умиротворение, хотелось закрыть глаза и заснуть. Он с трудом удержал зевоту. Казалось, он лежит в воде, и волны колышут тело. Федор зевнул и с опозданием прикрыл рот. Алена что-то прошептала, но ее голос доносился будто издалека. На мгновение Федору почудилось, что это не Алена, а мама, поющая колыбельную. Федор попытался нашарить подушку, чтобы положить голову поудобнее, но пальцы схватили лишь пустоту, и он резко открыл глаза.
Луна поднялась высоко над головой: не обычное полнолуние, а на полнеба – суперлуние. Деревья обрели объемность, их тени резко выделялись при призрачном свете. Алена тоже отбрасывала тень, и сейчас Федор рассматривал темный силуэт, мучительно соображая: что с ним не так? Алена стояла боком к ночному светилу, но ее спина, точнее, спина тени, была странной формы – вогнута внутрь. Федор даже вытянул шею, стараясь разглядеть тень тщательнее, но Алена одернула его.
– Ты что там забыл? – ее голос прозвучал сухо.
– Ничего, – Федор не мог оторваться от изучения тени: больно уж странная, живет собственной жизнью.
Тень зашевелилась, меняя форму. Она резко вытянулась и обвилась вокруг тени Федора. Ему сделалось неприятно, точно от укуса пиявки.
– Посмотри на меня, – потребовала Алена, но Федору почему-то не хотелось встретиться с ней взглядом.
– Ты как сюда попала? – спросил он.
Она замешкалась в поисках ответа, и в этот момент пазл сложился: Федор уже знал ответ.
– Военные не пускают обычных людей в Заручье, – продолжил он. – А сама через мост ты бы не прошла. Ты не Алена.
Федор резко отпрянул от лже-Алены. Возникло ощущение, что он сорвал с себя липкую паутину.
– Ты кто?!
Она молчала. Федор вновь посмотрел на тень: у той не было спины. Нити холода поползли по телу, сковывая сердце и волю. Ужас волнами захлестывал Федора. Он сглотнул: необходимо взять себя в руки, иначе пропадет. Что говорил Полкан? Вроде про мавку, которая прицепилась к Федору.
– Ты мавка? – уточнил он. – Что тебе надо?
Она взглянула на него одновременно безразлично и с вожделением. Так смотрят на вкусный десерт в предвкушении сытного ужина, совершенно не сокрушаясь о его дальнейшей судьбе. От ее взгляда внутри Федора все оборвалось: он понял, что ему уготовлено.
– Я мерзну, – без эмоций произнесла она. – Мне нужно твое тепло.
…Тени. Они неестественно тянутся от деревьев к Максиму, точно стали сущностями и обрели подобие жизни. Максим не замечает этого: он стоит около девушки, которую считает самой прекрасной во всем мире. Лиза – так зовут ее. Северная кровь: светло-серые глаза, выбеленная кожа, такие же волосы – Лиза могла бы стать лучшей Снегурочкой, если бы объявили кастинг. Но при ее виде в груди Максима разливается тепло, жар охватывает тело, сердце нежно трепещет, как пойманная ласточка, и хочется плакать от счастья.
Он даже ног не чует и дышит через раз, все отошло на второй план. Максим нежно прижимает Лизу к себе и утыкается носом в ее макушку. От Лизиных волос пахнет медом, Максим вдыхает запах любимой. Если бы мог, слился бы навечно с ней, чтобы всегда быть рядом, не расставаться ни на минуту. Как андрогин – безупречный человек по Платону: четверорукий и четвероногий, разделенный жестоким Зевсом и обреченный на поиски второй половины.
Максиму повезло: он встретил Лизу, свою идеальную половину. Теперь все сделает, чтобы сохранить,
