— Дак это при вас. А пока вас не было, вот и пекла!
— Так значит, вчерашние они?
— Нет, эти сегодняшние. Утрешние. Я-то думала вы спать отправитесь с дороги.
— Авдотья, матушка, это ведь я не для себя. У нас Софья с Ольгой похудеть мечтают. А ты их пирогами потчуешь. Девки оттого и грустные: боятся, что их замуж не возьмут. Все лечение ты ими портишь. Все старания наши с Василь Василичем коту под хвост получаются, - откусив щедрый кусок пирога с птицей, Саша закрыла глаза: тонкая корочка, насквозь пропитанная топленым маслом, снизу чуть хрустела, птица с лучком просто таяла во рту.
— Вот, ить по глазам вижу, какая ты довольная от их, от пирогов-то. А поешь и жизнь добрее, - заметив Сашино выражение лица, ответила Авдотья и, прихватив из угла веник, пошла к задним дверям. – Ладно, хватит болтать. Дел у меня полно.
Саша ела и понимала, что отказать себе в существующем таком вот пироге ни она, ни тем более Олюшка с Софьей точно не смогут. И придется просто запрещать.
Думать о деле не хотелось. О нем думалось отлично в горячем источнике, куда она собиралась сразу после обеда. Но сейчас поняла, что осилит и остальные два куска, а после них придется полежать.
Надежда сейчас была лишь на одного человека. И он как раз должен был за время в дороге накопить в душе столько желания посекретничать, что через неделю Саше пришлось бы решать, кому сидеть возле телефона.
Матушка Софьи обещала «не раскрывать места», в котором остановилась ее дочка. Саша провела с ней в дороге запланированную и отрепетированную до единого слова беседу. Удачно сложилось, что ехала она аж в столицу. Понимая, что похвастать чем-то редким – единственная возможность отличиться среди себе подобных, Александра настаивала о сохранении тайны. А что чаще всего становится явным? Именно! Секрет!
21.
Подобие аквааэробики, которым Светлана Борисовна владела на достаточном уровне понравилось, и Ольге, и Софье. Это был единственный вид спорта, которым с радостью занималась Светлана. Даже суставы, которые нет-нет да побаливали, не мешали делать упражнения в воде. Саша теперь просто показывала движения, которые девушки с охотой повторяли.
Пироги, которыми потчевала их в отсутствие Саши Авдотья, были «отработаны» в полной мере за пару дней.
Девушки с хорошим настроением начинали день после тренировок в теплой воде на свежем воздухе, много гуляли и читали. Ольга оказалась хорошим преподавателем и организатором: Софья начала писать свои заметки, которые позже планировала превратить в книгу.
В этом мире модно было писать книги, только вот трудно было попасть к издателю. Женщины брали мужские псевдонимы или просили своих братьев и мужей, чтобы те сами пошли к издателю. Мода принесла и много минусов: книги были однотипными, героини похожими одна на другую.
Это Саше поведала Олюшка, а еще, сообщила, что книги, которые писала до момента пропажи отца Саша, вполне имели право на жизнь, поскольку, как она их называла, фантазийные романы были большой редкостью.
Саше некогда было пока ознакомиться с рукописями девушки, в чьем теле она сейчас жила, но обещала себе, что как только получится собрать хоть одну группу, обязательно прочтет.
— Это чего за бумага такая? – Надежда с интересом рассматривала лист, который Александра повесила в кухне.
— Здесь все блюда, которые ты будешь готовить. Кроме них больше ничего. Как только нам удастся заселить поместье гостями, ты уже должна все их знать назубок, - ответила Саша, передавая Надежде листы, где на каждом был рецепт всех этих простеньких, но вкусных обедов и ужинов.
— Ой, думаю, матушке вашей не понравится. Да и Дарья встанет грудью за свои оладьи.
— Ладно, пусть Дарья для матушки делает свои оладьи, а ты будешь готовить для отдыхающих, - согласилась Саша.
— Я случайно услышал ваш разговор, - кашлянув, сказал Василий. Саша обернулась.
— И что вы думаете на этот счет? Тоже хотите питаться оладьями? – ответила Саша.
— Думаю, в воскресенье и я буду не против. Дарья ваша готовит их лучше всех. Я редко бывал в вашем доме в Москве, но угощали меня ими постоянно.
— Василий, если получится, Дарья вас ими закормит. Лишь бы средства были, - вздохнув тяжело ответила Саша. – Я как раз хотела поговорить с вами, - она обернулась к Надежде, которая бросила изучение меню и внимательно следила теперь за их беседой.
— Идемте ко мне в кабинет. Теперь, когда я прибрал там, думаю, могу показать вам мой уголок, – заметив, что Саша не хочет говорить при кухарке, предложил Василий.
В его комнате, которую он называл кабинетом, на деле было две большие комнаты. В первой, как и в отцовской, стоял заваленный бумагами стол, удобное кресло, а позади него вся стена, не считая дверного проема, представляла собой огромную книжную полку.
Слева от стола большое окно, выходящее на лес. Подоконник его служил местом для хранения склянок непонятного назначения и пухлого саквояжа, скорее всего, с медицинскими инструментами.
— Там лаборатория и место, где я сплю, - он указал на дверь за столом и предложил присесть. Саше показалось, что он не хочет, чтобы она прошла в его личные покои.
— Значит, вы, как и отец, работаете там, где живете? – она осмотрелась, даже смогла прочитать на некоторых корешках названия книг. Все они были так или иначе связаны с химией и медициной.
— Да. Воду в источниках нужно проверять ежедневно. Ближе к лету количество минералов в ней будет совсем другое, нежели сейчас.
— Мне это все очень интересно, но, если быть честной, я пришла к вам с другим вопросом, - Саша присела в небольшое, но удобное кресло, которое Василий явно принес из одной из комнат, чтобы принимать Надежду Карповну.
— И что же вас интересует? – он занял свое место и как будто стал более уверенным, оказавшись на своей территории.
— Я узнала, что отец ушел через горы. И даже узнала, зачем, - она не отрывала глаз от его лица, чтобы понять, как эта тема коснется лично Василия.
— Да, и я отговаривал его. Но он слишком любил делать то, что взбрело ему в голову. И, если хотите, я не верю в то, что он мог умереть или заблудиться. Той дорогой он уже ходил, и князь сам приходил по ней. Она даже пешком занимает в разы меньше времени, чем ехать в объезд.
— Кто искал его?
— Я лично все лето провел на этой тропе, дошел до поместья князя, но тот, как оказалось, тоже занимался его поисками, когда ему телеграфировали.
— Так с ним можно связаться? – удивилась Саша.
— Нет, в поместье нет телеграфа. Есть в городе, но от поместья графа до города три дня пешего пути. Ему принесли сообщение люди из города.
— Понятно. А как так получилось, что поместье это не описали, не забрали за долги? – спросила Саша, краем глаза посматривая на книги, стараясь найти хоть что-то знакомое.
— А батюшка ваш его на вас оформил сразу, как землю тут приобрел.
— Зачем? Ведь понимал, что я сама вряд ли осилю работы здесь. Или потому что оно здесь не стоит ничего? – вдруг поняла Саша. - Оттого его в залог и не брали?
— Этого я не знаю, Александра Прохоровна. Я далек от дел материальных. Мне всегда была ближе наука. А здесь ведь кроме вод еще и газ. Думаю, Лаврентич наш вас на порог не пустил?
— И правда, грудью стоял, - засмеялась Саша.
— Не пускает он женщин в свои владения. Старой школы человек.
— Ну, думаю, конфеты через время свое дело сделают. И раз вы ему доверяете, то мне тоже не стоит переживать?
— Да, он свое дело знает, - сейчас улыбнулся и Василий.
— У вас есть еще мысли, куда мог пропасть батюшка? – с надеждой спросила Саша.
— Все мысли, которые были, я лично проверил, но, как вы и заметили, тоже думаю постоянно о том, отчего он оформил поместье на вас. Если знал, что придется закладывать имущество и боялся не рассчитаться, обанкротиться, поместье и так стало бы вашим, перешло бы по наследству, - он тер висок и щурился, видимо, этот факт и для него был очень уж подозрительным.
