— Где — это оказалось довольно просто, потому что роль детонатора в этом ударе сыграл гермо. Открытым остается другой вопрос — когда? — Аран нахмурился.
— Прекратите говорить загадками, — рявкнул Стовер. — Куда мы идем, в результате?
— На Мадангу, — Агор движением руки убрал коробку, которая тут же растаяла. — Мы идем на Мадангу, Микаэль. Несколько неожиданный поворот событий, вы не находите?
Стовер опешил. Впервые за последние дни он по-настоящему растерялся.
— Подождите… Но ведь планета закапсулирована, как они могли туда попасть?!
— Вот это и остается тем самым нерешенным вопросом, — Аран откинулся в кресле и скрестил руки на груди. С достоинством и даже немножечко высокомерно посмотрел на Стовера. — Мы предлагаем следующее. За два «шага», которые мы уже просчитали, вы перемещаете катер в район пространства, ранее принадлежавший системе Маданги. Дальше… будем пробовать разобраться на месте.
— Вы просчитали эти ваши «шаги» через черную зону? — с недоверием спросил Стовер.
— Рассчитали, — подтвердил Агор. Его брат кивнул. — Не радуйтесь, дальше будет сложнее. Сейчас мы считали, основываясь не на координатах в районе зоны, а на то, как шла секторальная станция.
— Весело, — пробормотал Стовер. — Спасибо, Агор. Спасибо, Аран. Нет, на самом деле спасибо. Очень надеюсь, что вы не ошиблись.
— Мы не ошиблись, — уверенно сказал Аран. Агор кивнул. — Возник еще один вопрос. Микаэль, скажите, а что вы собираетесь делать, когда найдете станцию?
— Атаковать, разумеется, — удивился Стовер.
— Да? — с сомнением спросил Агор. — И каким, интересно, образом?
— С помощью катера, — подтвердил Стовер. Почему они спрашивают настолько очевидные вещи? Странно.
— Ммм… ну, ладно, — не совсем уверено проговорил Аран. — В общем, с координатами все понятно. Вы делаете свое дело, а мы делаем свое. Надеюсь, наше сотрудничество и дальше будет плодотворным.
— Вот и хорошо, — Стовер ободряюще улыбнулся математикам и вышел из их крохотного закутка. — Грегори! Михаил! Можно вас на минуту? Нужно поговорить.
* * *
До зоны, в которой ранее располагалась планетарная система Маданги, они добрались за двое суток. Катер неподвижно повис в пространстве, освещенный ярким светом звезд — система находилась практически в ядре галактики.
Стовер вспомнил, что на Маданге по-настоящему темно бывало лишь осенью, когда небо покрывали облака, но и они все равно слабо светились… красиво. Это действительно было красиво.
А сейчас на их небосклоне звезд не видно вообще. Черный, непроницаемый купол без единого проблеска. Единственная звезда — их собственное солнце, которое ушло в капсулу вместе с планетой. Самая надежная тюрьма из всех возможных. Из нее никто и никогда не сумеет вырваться. Кто, интересно, это придумал первым — официалы или Контроль? Контроль, наверное. Сволочи, конечно, знатные, но умные, да, этого у них не отнять. Однако лирика лирикой, но что же дальше?
— Агор, Аран, теперь объясните, что вы имели в виду, когда мы сюда только отправлялись. Мы на месте и что нам теперь делать?
— Ждать, — ответил Аран.
— Ждать — чего? — возмутился Стовер. Проклятая расчетная группа! Сколько лет он просил, чтобы они не говорили загадками, но нет — они святой обязанностью считают, по их собственному выражению, «заставить собеседника думать». Стовер думать не хотел, он хотел ответов на поставленные вопросы, причем ответов максимально четких и по делу. Как же, эти по простоте и слова не скажут…
— Ждать станцию, разумеется, — сжалился Агор. — Микаэль, вы хороший человек, но уж очень нетерпеливый. Мы же сказали вам, что времени предостаточно, помните? Станция — во временной капсуле, вместе с системой. Капсула откроется — вот вам и станция. Или на планете, или вне, если успеет выйти.
— Подождите, подождите, — запротестовал он. — Вы хотите сказать…
— Да, капсула сбоит, она в мерцающем режиме, — подтвердил Аран. — Иначе станция вообще туда бы не попала.
— А разве такое возможно? — Клайд подсел к ним и с интересом уставился на математиков. — Вы уверены в том, что сейчас сказали, уважаемые?
— В обычных условиях — невозможно, — покивал Агор. — Но в нынешних, изменившихся — видимо, да. Этот процесс, про причины которого мы ничего толком не знаем до сих пор, внес в существующий порядок свои коррективы.
— Но вы-то откуда знаете, как эти коррективы повлияют на ту же Мадангу?
— Мы еще больше трехсот лет назад теоретически доказали, что подобный процесс возможен, — Аран посмотрел на Стовера своими темными, непроницаемыми глазами. — Мы пытались говорить об этом в родном мире, но нам никто не поверил. Мы ушли в другой мир, но нам не поверили снова. Мы пошли к официалам, но нас объявили шарлатанами и отказались даже выслушать. Официалы связаны с Контролем, и мы поняли, что разговаривать с нами не хочет именно Контроль, при котором и существует эта Официальная служба. Мы несли информацию, а ее признали деструктивной и вредной. И запретили. Во всех мирах, в которых мы находились, нам не было дороги.
— А теперь вы наблюдаете то, что мы тогда предвидели, в действии, — закончил Агор.
— То есть вы знали, что это произойдет? — оказывается, палач тоже подошел к беседующей группе и пристроился на подлокотнике кресла, в котором сидел Клайд.
— Нет. Мы знали, что подобное явление может существовать в принципе, — уточнил Аран.
— Так что же вы… почему вы до сих пор молчали? — недоуменно спросил Стовер.
— У нас до сих пор, — Аран сделал ударение на «до сих пор», — нет уверенности в том, что этот процесс — именно то явление, которое мы предвидели. Сходство присутствует в очень многих моментах, однако есть и различия. Всего предусмотреть невозможно. Мы анализируем, но о результате говорить пока рано.
— Но ведь часть уже сошлась, верно? — спросил Клайд.
— Верно, — согласился Аран.
— А вы Контроль именно поэтому так сильно не любите? — ксенолог улыбнулся, обезоруживающе и ласково.
— Нет, не поэтому, — сухо ответил Агор.
— А почему?
— Вас это не касается, — невозмутимо сказал Аран, вставая. — Разговор окончен.
— Подождите, вы же не сказали самого главного, — запротестовал Стовер. — Сколько нам ждать?
— По меркам вселенной — сущую ерунду, — ответил Агор, тоже вставая.
— А по нашим меркам?..
— Две недели.
— Твою мать… — выдохнул Клайд. — Ну и дела…
— Скучно бывает только тому, у кого пустая голова. Умному человеку скучать некогда, он всегда найдет, чем занять себя, — Агор с достоинством посмотрел на ксенолога. — Имейте терпение, юноша. За терпение всегда воздается сторицей.
