В реальности заброшенного дворца Виктор обернулся и убедился, что здесь, в этой фантазии, он находится один. Нет ни его друзей, ни видимых, пусть и фантомных, врагов. Он дошел до выхода из залы под шорох его шагов в первой реальности и треск рассыпающихся в труху лиан во второй.
Огромный гобелен, свисающий в следующей зале прямо с потолка, изображал битву демонов. Настоящих демонов во плоти, не знающих никаких ограничений собственной свободы и понятия не имеющих о том, что на свете существуют какие-то букашки, вроде людей. В настоящей реальности всего этого невозможно было передать на гобелене. Но в реальности, созданной подземным умирающим чудищем, возможно было многое. В той реальности гобелен мог передавать запахи, ощущения, мысли и звуки.
Да и не было уже королевских залов. Было огромное поле, готовое к уборке урожая. Тяжелая рожь колыхалась на ветру — от горизонта до горизонта. Никого, кроме двух древних, и непонятно было, кто и когда засеял этого поле, и у кого хватило сил, чтобы взрастить урожай на таком огромном пространстве.
Эта рожь нещадно выжигалась огненной плетью одного из демонов. И не менее жестоко уничтожалась ледяным дыханием второго. Там где проходила битва, ото ржи моментально не оставалось и следа — только черные выгоревшие проплешины. Но места было достаточно, пространство было огромно и никак не ограничено никакими барьерами. Демоны постоянно находились в движении, как будто их эстетические требования не позволяли им сражаться на выжженной земле — только среди созревших, клонящихся к земле под тяжестью зерен колосьев.
В настоящей реальности кто-то вскрикнул от ужаса — потому что волна галлюцинаций пробилась сквозь волнорез, тщательно поддерживаемый Виком.
Маг понял, что бороться с грубой мощью демона в лобовой схватке бессмысленно — и ударил оружием самого демона. На те галлюцинации, которые создал демон, он накинул свою — поверх. Просто коридор подземной пещеры. Такой, как он его помнил. Он затер своим воспоминанием настоящей реальности ту фантазию, которой демон пытался подменить саму реальность.
Еще вчера Виктор вообще не владел магией иллюзии. Да и сейчас он не смог бы объяснить даже самому себе, как он творит заклинания школы, о которой знал только понаслышке. Самое близкое, что он мог наблюдать воочию, это была магия детей леса — но она по самой сути своей не поддавалась повторению людьми.
В базовой реальности он сделал ход, но отстал на шаг в той фантазии, в которой жили его глаза. Маг попал на поле, прямо рядом с демонами, ведущими свою битву — возможно, уже не первое столетие. Возможно, эта битва и не была фантазией, а лишь воспоминанием подземного фантома о чем-то далеком, произошедшем тысячелетия назад. Это было не так и важно. Разница между воспоминанием, пробившим такую толщу времени, и обычной, только что возникшей выдумкой становится практически неразличима.
Возможно, он, этот умирающий демон, был когда-то одним из бьющихся в поле демонов, или выдумал себя таким. Возможно, его враг на этом поле был его братом, или единственной любовью, или вообще это были последние два демона в той реальности бесконечного поля, в которую попал маг. Но теперь оба демона обратили взор на него. Их мысли, настолько сильные — что обладали собственной властью над окружающим и громкостью — что были слышны даже магу, показали, что теперь он тоже — участник этой битвы.
Демоны не считали нужным даже скрывать свое сознание от внешнего мира. От своих друзей — врагов — спарринг-партнеров. Только это и помогло Вику выдержать первые удары. Сначала шла мысль — предупреждение, и лишь потом — сам удар.
Ленивый бой, размеренный. Где на каждый выпад можно заранее выставить щит. Уклониться (чего демоны не делали, но Виктор не гнушался). Понятно было, почему демоны с таким энтузиазмом приняли нового игрока в свое состязание. Скука. И теперь у них появилось хоть что-то, что было способно эту скуку развеять.
Но маг не собирался остаться в этой реальности навечно. Не хотел погибнуть в ней, постепенно слабея под ударами древних. И тем более не хотел стать третьим в этой игре навсегда, достигнув силы и мощи своих соперников, как услужливо рисовала ему несуществующая фантазия.
Белый столб чистого света опустился прямо с небес, настолько яркий, завораживающий и чуждый миру однообразия, что его появление отвлекло одного из демонов. Только для того, чтобы дать возможность Вику заглянуть в глаза второго. Глубоко-глубоко. В ту глубину, в которую боялся заглядывать даже сам демон, и в которую никогда не решились бы опуститься его враги.
Там было безумие, но этого можно было ожидать. Там были тысячелетия бездумной жизни, где-то, когда-то — еще до зарождения ясного сознания людей, но все же немного после бессмысленности одинокого существования стихий. Там бились уничтоженные миры, съеденные враги, покоренные знания. И еще там была пещера, глубоко под землей, по которой шел маг со светящимся шаром на посохе, и за которым, запинаясь, шли друзья этого мага.
Виктор обернулся. Его отряд шел, держась друг за друга, и почти вплотную приблизившись к нему, несмотря на его требования держаться поодаль.
Галлюцинация отступила, хотя ее осколки еще бились в глазах его спутников, отражались на камнях, пытались выползти из темноты коридора вдали.
Ее осколок навсегда засел в сознании Виктора, осколок демона, медленно гибнущего в течение тысячелетий на дне мира. Все было не просто так. Демон не просто так продолжал поиски существ, способных к осмыслению окружающего мира. Пусть не таких сильных, как он, для древнего сила давно перестала быть определяющим фактором. Демон, даже умирая, хотел что-то оставить в этом мире. Частичку знаний, осколки истории.
Пусть хоть одно легкое чувство, его эмоции, которые были тогда, на этом бесконечном поле, в этой битве двух друзей-врагов-любовников-братьев. За тысячелетия демон, наверняка, погубил множество существ, возможно даже людей, испытывая их, заставляя поглотить хотя бы частичку его самого, его мыслей эпохи хаоса, которые сами были похожи на бред. Но, наверное, впервые, он сумел найти сосуд, который оказался способен принять.
Виктора стошнило. Древнее зло отступало, пряталось где-то, уходило в другую реальность, в реальность смерти созданий хаоса. Уходило вслед за остальными, уходило, наверное, последним, заваливая проход между мирами вслед за собой. Демон окончательно покидал мир Виктора.
Хаос оставался, прятался глубоко в сознании мага, прятался в виде чувства восторга, прятался в виде бесконечного пшеничного поля, бесконечного синего неба, бесконечно далекого горизонта. Чувства полной власти над окружающим миром, чувства того, что окружающий мир — это всего лишь декорация для забав мыслящих, и не более.
