Ознакомительная версия.
– Что насчёт вас?
– После вашего посещения за мной потянется шлейф совратителя. Люди рады дурным слухам. По-вашему, у меня мало других проблем? Кроме того, подумайте о своём дяде. Он должен будет вызвать меня на поединок, и мне придётся убить его. Вы этого хотите?
– Нет. Я хочу другого.
– Чего?
– Не знаю. Эта сторона жизни была скрыта от меня. Я ничего не знаю об отношениях мужчин и женщин.
– Не расстраивайтесь. У вас всё впереди, – мягко улыбнулся Вулоф.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Гунтар. Посмотрев на них, он сокрушённо вздохнул.
– Ну вот. Я так и знал. Вместо того чтобы дать девушке то, чего она хочет, он держит её босой на холодном полу и читает мораль. Какого рожна тебе ещё надо? Молодая, красивая и влюблена в тебя по уши. А ты? А-а-а! – Он в сердцах махнул рукой. – Так и останешься старым бирюком, как я. Думаешь, хоть одна из тех кокеток сможет понять тебя так, как она? Нет. Никто! – Старик отвернулся.
Вулоф, совершенно обалдевший от такого наскока, растерянно переводил взгляд со старика на девушку и обратно. Флорис стояла, опустив голову и покраснев так, что казалось, будто сейчас загорится. На длинных, пушистых ресницах девушки повисли хрустальные капли слёз. Ещё немного, и она готова была расплакаться от стыда и обиды.
Глубоко вздохнув, Вулоф прорычал:
– Убирайся прочь, старый ворчун. Совсем смутил девушку. Оставь нас и сделай так, чтобы сюда никто не вошёл.
Гунтар вскинул голову и резко повернулся, чтобы ответить, но, наткнувшись на насмешливый взгляд Вулофа, всё понял и скрылся за дверью.
– Не обращай на него внимания. Замёрзла? – тепло спросил он, оборачиваясь к девушке.
– Ага, – кивнула она.
– Иди сюда. Не бойся.
Удивлённо посмотрев на любимого, девушка неуверенно подошла к кровати. Осторожно присев на краешек, она посмотрела на него и неожиданно улыбнулась:
– Интересно, кто кого совращает?
Рассмеявшись, Вулоф привлёк её к себе и принялся покрывать поцелуями пылающее лицо. Гунтар, сидевший под дверью, удовлетворённо кивнул, услышав хорошо знакомые звуки, и поспешил в спальню старого лорда сообщить радостную весть.
Из спальни молодёжь выбралась только к полудню. Старый лорд пытался напустить на себя суровый вид, но лицо его непроизвольно расплывалось в довольной улыбке. Два старика встретили молодых в столовой. Увидев их вместе, Вулоф с ходу сообразил, что к чему, и, посмотрев на Флорис, развёл руками.
– Похоже, эти двое нас переиграли. Что скажешь?
– Старый хитрец, – погрозила она изящным пальчиком дяде и тут же, подбежав, поцеловала его. – Но я люблю тебя. Спасибо.
Лорд прижал племянницу к груди и весело рассмеялся.
– Ох и напьюсь я на этой свадьбе!
Вулоф подошёл к дворецкому и, с размаху хлопнув его по плечу, спросил:
– Ну что, доволен? Добился своего, старый пройдоха!
В ответ Гунтар чуть склонил голову и громко произнёс:
– Всегда рад быть полезным, милорд.
Свадьба была назначена через месяц, в течение которого молодые почти не расставались. Всю подготовку взяли на себя родственники и слуги, оставив их наслаждаться покоем и счастьем.
Эту свадьбу запомнила вся столица. Десять дней длились развлечения и веселье. Брак этот был благословлён королевской четой и освещён верховными жрецами, что делалось только в исключительных случаях.
После свадьбы молодую чету отправили в свадебное путешествие, из которого они вернулись совсем другими. Вулоф, полностью оправившийся от раны, и Флорис, сияющая и счастливая. В походке и движениях её появилась плавность и осторожность, а глаза сияли мягким, мечтательным светом.
С первого взгляда Гунтар всё понял и, усмехнувшись, поздравил старого лорда. Услышав его слова, Флорис покраснела.
– Как вы догадались?
– Для этого не нужно быть магом, – ответил старик, – когда вы доживёте до моих лет, вам тоже многое будет видно.
Эта новость мигом облетела всю столицу, и молодым пришлось в течение двух недель принимать поздравления и выслушивать пошлые пожелания. Наконец Вулофу это надоело. Вызвав однажды утром Гунтара, он велел собираться в дорогу.
– Куда? – спросил Гунтар.
– Пора заняться делом, старина. Нас ждёт замок. Хотя, наверное, он никогда уже не будет таким, как раньше.
– Кто знает, милорд, – загадочно улыбнулся старик и вышел отдать необходимые указания.
Отъезд откладывался три раза под каким-либо предлогом, пока однажды Вулоф, потеряв терпение, не приказал седлать коня.
– А графиня, милорд? – удивлённо спросил Гунтар.
– Приедет, как будет готова. Я больше не могу сидеть здесь взаперти. Хватит!
Поклонившись, Гунтар ответил:
– Потерпите до завтра, милорд. Клянусь, завтра мы уедем, даже если в оглобли мне придётся запрячь всех служанок графини.
– Надеюсь на тебя, старина, – проворчал Вулоф, швыряя хлыст в угол.
Весь день он рычал и огрызался как рассерженный пёс. Досталось всем, а одного из незваных посетителей, менестреля, задумавшего сложить балладу о его подвигах, просто спустил с лестницы.
Резной стол разлетелся в щепки, когда на его столешницу опустился стальной кулак стражника. Сообразив, что тянуть больше нельзя, Гунтар моментально собрал в дорогу всё необходимое, и ранним утром карета, запряжённая шестёркой породистых скакунов, понеслась по направлению к побережью.
Но чем ближе они подъезжали к бухте, тем мрачнее становился Вулоф. Его не веселили шутки Фаруха и не радовали ласковые руки жены. Взгляд его становился всё более мрачным, а на лице ходуном ходили желваки.
Только Гунтар делал вид, что ничего не происходит. Он подшучивал над слугой и развлекал рассказами графиню, не обращая внимания на свирепые взгляды своего воспитанника.
Когда карета подъехала к памятному холму, Вулоф приказал остановиться и вышел из кареты.
– Я пройдусь, – глухо сказал он и медленно побрёл к вершине. Возница, подчиняясь молчаливой команде Гунтара, шагом направил лошадей следом. Вулоф шёл, опустив голову и вперив взгляд в землю.
Ему тяжело было видеть эти развалины. Все воспоминания разом нахлынули на него, и сердце воина сжалось от боли. Память – благословение и проклятие рода человеческого. То, что не даёт отвлечься и радоваться сегодняшнему дню. То, что может жечь не хуже раскалённого железа. То, что может радовать.
Одолеваемый такими мыслями, Вулоф не заметил, как оказался на вершине холма. Остановившись, он с трудом заставил себя поднять голову и замер, поражённый увиденным.
На месте памятных развалин высился беломраморный дворец. Такой, каким помнил его он, Вулоф, и каким мог помнить его только один человек. Величественные башни смотрели бойницами на все стороны света, стена была очищена и восстановлена, ров углублён и заполнен водой, а подъёмный мост опущен, словно приглашая войти в широко распахнутые ворота.
Ознакомительная версия.
