Вампир глубоко вздохнул и проводил сирин задумчивым взглядом:
— Знаете, этот мальчик очень напоминает меня в далеком прошлом.
— Это чем же? Глупостью?
Упырь слегка улыбнулся:
— Желанием стать героем.
Я в ответ только хмыкнул:
— Значит, точно глупостью. Скажите, по опыту прожитых лет, она хоть лечится?
Князь рассмеялся:
— Не у всех.
Прищурил глаза и уставился мне за спину: на Эрхену. Она в нерешительности переминалась с ноги на ногу, словно хотела что-то сказать, но храбрости не хватало. Перехватив мой взгляд, девушка робко улыбнулась,
— Позже приду, не жди, — махнул я рукой и снова повернулся к вампиру.
Тот уже рассматривал ближайший куст. Я тоже присмотрелся.
Холода еще не пришли, и растения неохотно расставались с листьями: куст щеголял россыпью золотых "монет", притягивая внимание. Но вампира привлекло другое: между веток поблескивали в свете лун тонкие нити паутины. В середине изящного кружева сидел крупный паук, раскрашенный желто-черными полосами, словно тенями.
— Знаете, Дюс, иногда мне кажется, что люди ведут свой род от пауков. Так же плетут сети и поджидают подходящую добычу, а еще — пожирают друг друга.
На меня накатило чувство брезгливости. Пауки, даже маленькие, после памятных событий в лесу, не вызывали симпатии, поэтому я хмыкнул:
— Нелестное сравнение для нас.
Тем временем, вампир срезал ногтем былинку, подошел к кусту и осторожно ткнул ею хозяина паутины. То, на секунду замерев, подобрал под себя лапы, а потом торопливо рванул вверх и забился в трещину на коре.
Вампир иронично поднял брови:
— Совсем как люди.
— А вы, упыри, разве другие? — раздался за спиной напряженный голос. К нам подошел Рис.
Правитель вампиров повернулся, холодно взглянул на него и ответил:
— Истина ваша, Лаланн. Мы тоже произошли не от богов.
В глазах Андру на мгновение мелькнула насмешка, но когда он снова заговорил, тон оставался по-прежнему безукоризненно вежливым:
— Зато среди вас еще встречаются люди, похожие на кусачих ос. Но они долго не живут — их давят.
Рис в ответ на завуалированную угрозу растянул губы и хищном оскале, а я внутренне подобрался, готовясь вмешаться: ссора явно грозила перерасти в драку.
Вампир задрал породистый нос, готовясь выдать очередную фразу, полную скрытого яда, но вместо этого замер и резко повернулся к кусту. Правитель нежити буквально вперился взглядом в паутину, словно интереснее ее во всем белом свете ничего не существовало. Высокородный упырь долго разглядывал ловчую сеть, наконец победно улыбнулся, поклонился и небрежно бросив:
— Спокойной ночи, господа, — удрал.
Рис настороженно вытянул шею:
— Что это значит?
Признаться, я тоже хотел бы это знать, поэтому подошел ближе к невесомым тенетам.
Ничего интересного не обнаружил, а потому, не скрывая досаду, сказал:
— Да Мо его знает!
И отчитал друга.
— Рис, не объяснишь, почему ты постоянно задираешь упыря? Что за… ребячество?
Милитес угрюмо промолчал, а я не удержался и задал вопрос, который давно меня интересовал:
— Не жалеешь, что позвал нас к себе?
Лаланн ответил вопросом:
— Я что, выгляжу настолько несчастным? Нет, конечно. Тогда придется жалеть, что не дождался укуса вампира в Наорге. И потом… откуда я знаю, что уготовил мне Ирия?
Милитес поддел носком сапога кучку опавшей листвы, она расползлась в стороны, выставив на всеобщее обозрение большой крепкий гриб с коричневой лакированной шляпкой.
Лаланн рассмеялся:
— Вот видишь! Пока удача на моей стороне.
Он наклонился за грибом, аккуратно вывернул его и вручил мне:
— Держи! Отдай Эрхене, пусть кинет в завтра в похлебку.
Разделить радость друга не получилось, потому я осторожно спросил:
— А он съедобный?
Милитес только пожал плечами:
— Выглядит съедобным. Похожие продают в Сырте. Правда, они немного другого цвета. Отдай своей девочке, она разберется.
Я кивнул и заложил руки за спину, решив позже забросить гриб подальше, чтобы даже лошади не нашли. "Похожий" еще не значит "неядовитый".
Перевод разговора на грибы натолкнул меня на мысль, что Лаланн попросту увиливает от беседы на неприятную тему, но он оказался не из тех, кто позволяет себе подобные вещи.
— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я до сих пор с вами?
Рис предугадал мой вопрос. Я и вправду часто себя об этом спрашивал. Понятно, что от Юндвари до Киленаки земли для Лаланна нет, но вот южнее? Почему не раскланялся с нами? Ведь вампиры ему, что нож в сердце.
Не дождавшись ответа, Рис снова заговорил.
— Я думал о том, чтобы уйти на юг через Астию. Возможно, когда-нибудь так и сделаю. Сплавлюсь по реке к самому океану. Но пока мне с вампирами по пути. Они, конечно, отвратительные твари, достойные кола или костра, но только сирин мне больше задолжали. Да и должок у меня перед тобой и Агаи.
— Кого ты потерял, Рис?
— Всех и все.
— И все-таки кидаешься не на сирин, а на вампиров, — усмехнулся я. — А ведь это Агаи всю кашу заварил!
Рис поджал губы:
— Если бы это было правдой, ты давно бы его убил. Разве не так?
Так, все так, если думать про судьбу мира; а если лично про мою…
Я вздохнул — кроме слов "сам кретин" ничего подходящего на язык не просилось.
— И все-таки веди себя спокойнее: сейчас не время для поединков. Нам дорог каждый… солдат, особенно каждый человек. Слишком мало вас среди нелюдей осталось.
Лаланн нахмурился:
— Ты человек, Дюс, можешь не сомневаться. Главное — что в душе, а тело — это ерунда. Подумаешь, дамы не любят. Да и нужны они, если рядом…
Тут Рис покосился в сторону девчонки, которая сидела, поджав ноги, и вовсе не собиралась спать, а только нервно крутила тонкие кольца браслетов.
— Она очень хорошая девочка, — серьезно сказал Рис. — Жалко, незнатного рода, иначе увел бы.
Услышав эти слова, я сначала зло подумал: "Демона рогатого тебе, а не Эрхену!", но тут же опомнился и тихо выругался:
— Старый лис! Две любовницы тебе не многовато?
Лаланн рассмеялся:
— Молод ты еще, Дюсанг Лирой. Поверь, женщин много не бывает!
Я вспомнил Глорию, змеиное гнездо при дворе Фирита и поморщился:
— Еще как бывает!
Рис крепко сжал губы, глядя на выражение моего лица, чтобы не рассмеяться; все-таки не выдержал, захохотал.
А отсмеявшись, сказал:
— Если правильно подойти, так и десяти окажется мало. Уж поверь моему опыту.
На это хвастливое замечания я только хмыкнул:
— А ты представь среди них Глорию.
