Они вошли в лес, направляясь на юго–восток, и двигались в этом направлении еще немало дней. В один из вечеров, когда солнце зашло и путники остановились на ночлег, Бэйр пристально огляделся вокруг, стараясь проникнуть взглядом сквозь окружавшие поляну высокие заросли:
— Эти тени, келан, которые мелькают между деревьев, они светятся изнутри, и они живые.
— Это фейи, невидимки, — ответил Араван, расчищая землю вокруг и сооружая для будущего костра кольцо из камней, чтобы не дать огню расползтись за пределы очага.
— Невидимки?
— В основном это пикси — Лисьи Всадники, но есть и другие.
Фэрил, нахмурившись, спросила:
— Они похожи на Нимуэ? Она ведь тоже была невидимой?
— Нимуэ? — спросил Бэйр.
— Это существо, которое живет внутри дерева в потайном гроте в Талакских горах, — ответила ему Фэрил, — если бы не ее знания, мы с Гвилли ни за что не спаслись бы от смертельного яда. — Фэрил вновь обратилась к Аравану: — Она тоже из тайного народа?
— Да, — ответил Араван.
Фэрил немного помолчала, а потом настороженно спросила:
— А какие другие?
Араван засмеялся:
— Может ты слышала о фред тресах, которых еще называют «злое дерево», хотя, как я знаю, они не похожи на деревья; эти существа лучше всего описать как клубки волос и ползучих растений, которые разгуливают по этой земле и защищают ее; без их разрешения нечего и думать о том, что–бы срубить хоть одно живое дерево, иначе они дадут понять, каковы они в гневе. Есть еще «живые холмы»: ростом восемь или десять футов и вдвое шире у основания, они покрыты желтоватой травой, похожей на солому. Томти внешне очень похожи на Лисьих Всадников, но более застенчивые и робкие.
— А–а–а! — сказала Фэрил, и по выражению ее лица стало понятно, что сказанное Араваном навело ее на какие–то воспоминания. — Гвилли говорил о подобных существах и называл их так же, как ты: Лисьими Всадниками, живыми холмами, злыми деревьями и еще… охающими камнями и прочими именами. Он рассказывал мне истории об обитателях леса Вейн — истории о недоступных и запретных местах, полувидимых тенях, иногда гигантских, а иногда маленьких и проворных. Некоторые из них светились, а другие были темными. Некоторые были словно слеплены из земли, а другие походили на камни, деревья, зеленые побеги.
— В этом твой Гвилли был прав, — сказала Риата, бросая в очаг охапку сухих веток. — А говорил ли он тебе о том, что невидимки не терпят присутствия посторонних?
— Да, он говорил, что кое–кто находил в себе смелость проникать в запретные места. Они заявляли о своем бесстрашии и были готовы доказать его, пройдя через весь лес… и убить все, что будет угрожать им. Гвилли говорил, что эти герои в лес–то входили и на этом все заканчивалось: их больше никогда не видели и ничего о них не слышали.
Араван согласно кивнул и развел руки по сторонам:
— Этот лес, Дарда Эриниан, известен многим как Черный Лес Прошлых Времен. Это название отпугивало многих, поскольку здесь обитали невидимки, а они не были благосклонны к тем, кто был им неприятен.
Бэйр огляделся вокруг, его серые глаза, казалось, искали и высматривали что–то.
— Пикси, живые холмы, злые деревья, томти, — спросил он, — это все, кого называют невидимками?
Араван рассмеялся:
— О нет, элар, таких много и здесь, и по всему миру — в лесах, в горах, в пустынях, реках и озерах. Многие из этих мест ты узнаешь сразу, едва окажешься там, потому что они распространяют вокруг некий чудотворный дух. Другие подобные места ты ощутишь как дурное предчувствие, которое охватит тебя, едва ты вступишь туда, поэтому самое лучшее в такой ситуации — спросить разрешения двигаться дальше. А что касается невидимок, то их разновидностей насчитывается великое множество: спригты, томти, анде, фаэлы, фейи и пери всех видов — некоторых я даже не знаю по имени, а некоторых мне еще предстоит встретить.
Они шли по поросшей лесом равнине, сопровождаемые проносящимися мимо тенями, переходили через ручьи и протоки с кристально чистой водой, переправлялись и через бурные реки, миновав по пути Бирсехилл, крепость дильванов — одетых в зеленое лесных эльфов Дарда Эриниан. Там их приветливо встретили и пригласили погостить. В их честь даже устроили пир, во время которого путешественники и хозяева обменивались новостями, а когда ночное небо осветила полная луна, запели хором песни.
Но время поджимало, и, попрощавшись с многочисленными друзьями, они снова пустились в путь.
Как только они переправились вброд через реку Риссанин, за которой сразу же начинался Дарда Стор, окружающая их природа изменилась: казалось, волки, медведи и великаны мелькают между деревьями, едва различимые в густой чаще.
— Некоторые из них не настоящие волки, — сказал Бэйр, — медведи тоже не все настоящие.
Урус удивленно посмотрел на сына:
— Как это?..
— Они излучают иной свет.
Урус только вздохнул в ответ:
— Хотел бы я видеть так, как ты, сынок.
Бэйр пожал плечами, и некоторое время они ехали молча. Вдруг Бэйр снова обратился к отцу:
— Па, а среди баэронов есть еще кто–либо, кто может менять свой облик? Я хочу сказать, еще кто–то, кроме нас с тобой?
Урус кивнул:
— Поговаривали, что среди нас есть такие, кто мог принимать обличье волка или медведя.
— Я сам был свидетелем этого, — вступил в разговор Араван, а Риата подтверждающе кивнула.
Урус нахмурил брови и спросил:
— Ты сам это видел?
— Да,— ответил Араван.— Во время битвы у Тигеля Хела. В самый разгар схватки в рядах баэронов появилось несколько громадных медведей, которые вступили в бой против сил Модру.
Урус посмотрел на Бэйра и усмехнулся:
— Разве я тебе не говорил, что перед дракой я начинаю мыслить по–медвежьи? Возможно, и другие в нашем роду мыслят так же.
Бэйр рассмеялся, они взбодрили лошадей и поскакали вперед, замечая время от времени мелькание сопровождающих их теней.
— Они прежде были живыми, а сейчас они мертвые, — сказал Бэйр. — Только вон тот высокий еще жив, но тоже умирает.
Они пересекли лесистую лощину. Между толстыми стволами деревьев, увитых диким виноградом, повсюду лежали громадные куски валунов — разбитых, раздробленных, расколотых, и только один из них был целым — высокий монолитный камень, стоящий у подножия крутого подъема, за которым открывалась широкая возвышенность…
— Это сообщество Эйо Ва Сак — Тех, Кто Стонет,— сказал Араван.
Риата кивнула, ее глаза засверкали.
— Столько погибших! Что же здесь произошло?
