— Столько погибших! Что же здесь произошло?
Бэйр спешился и подошел к монолитному камню, прикоснулся рукой и прижал щеку к его поверхности, прислушиваясь к тому, что происходит у него внутри. Через несколько мгновений он с состраданием в глазах посмотрел на Риату и произнес:
— Мысли его медленные и тяжеловесные, но не такие, как у обычных скал, которые кажутся неизменными и вечно стоящими на своих местах. Мама, этот высокий камень горюет и скорбит.
По лицу Риаты разлилось выражение крайнего изумления.
— Ты можешь слышать, что он скорбит о своих утратах, Бэйр?
— Я не знаю, что именно он говорит, но, имей он сердце, оно было бы разбитым. — Бэйр погладил рукой камень, отошел на несколько шагов назад, и почва под его ногами при этом издавала слабые, но отчетливо слышимые стоны, Араван удивленно поднял брови:
— Я думал, что только пикси могут говорить с камнями.
— Я точно не знаю, что он сказал, — ответил Бэйр, садясь в седло, — но что–то очень печальное.
Глазами полными слез Риата смотрела на свое дитя:
— Хорошо, что он знает о том, что тебе небезразлична его боль.
Бэйр с тяжелым вздохом обернулся назад, чтобы посмотреть на усеянную каменными обломками лощину, а затем сказал:
— Поедем прочь от этого места.
Они преодолели крутой подъем по склону и двинулись вперед.
Когда они расположились на ночлег, Фэрил вдруг сказала:
— Я и не знала, что скалы могут думать. Араван с улыбкой посмотрел на нее и ответил:
— Бэйр видит некоторую сущность во всех вещах, которую остальным из нас видеть не дано.
Фэрил повернулась к Риате:
— Я не могу поверить в то, что камни живые и могут чувствовать боль.
Риата лишь вздохнула:
— Я не знаю, Фэрил, но Бэйр говорит: все, что нас окружает, есть жизнь.
— И скалы?
Риата, усмехнувшись, утвердительно кивнула:
— Он говорит, что они живые, но живые иначе: все их существо основано лишь на их крепости и целостности. Он рассказывал мне, что сущность потока — это его быстрая подвижность и мимолетность и что основой существования деревьев является их величавость; внутренняя сущность ветра — его игривость, а для могучего шторма таковой является ярость. Видит ли он в действительности или нет, как эти предметы и явления мыслят, или ему открывается некая сила, скрытая в них, этого я сказать не могу. Но то, что он и вправду обладает зрением, каким не обладаем мы, в этом ты могла убедиться сегодня. Он почувствовал сердце скорбящих камней… Так же как и сами камни почувствовали его: ведь ты слышала, как стонала земля? Камни признали моего Бэйра.
Араван подтверждающе хмыкнул и сказал:
— Хоть я и являюсь наставником Бэйра во многих делах и науках, однако именно он часто дает мне направление в толковании и изучении того, что называется силой и жизнью, пронизывающими весь окружающий нас мир.
Фэрил воздела руки к небу, дав этим понять, что сказать ей больше нечего, после чего, оглядевшись вокруг, подняла с земли камень и поднесла его к уху.
Араван все еще смеялся, когда Урус с Бэйром подошли к костру, неся в руках охапки сушняка для костра.
В сопровождении неясных теней они все шли на юго–восток, при этом часто встречая на своем пути через лес некие спутанные клубки из вьющихся растений и побегов.
Известный у эльфов под именем Дарда Стор, Великий Гринхолл представлял собой огромный массив, длиной примерно семьсот миль и шириной не менее двухсот. Ведомые Урусом, путники все шли и шли вперед и наконец дошли до затерянной в лесу деревни, дома которой были почти невидимы из–за широколиственных деревьев. Позади деревни расстилалась широкая безлесая долина, выглядевшая весьма странно в самой чаще густых дебрей. Деревня стояла на краю громадной вырубки, такой широкой, что ближайшие лесные опушки были не ближе тридцати миль от деревни, которая и была целью их путешествия.
Бэйр был передан на попечение Брура, огромного рыжеволосого баэрона, которому предстояло стать наставником для Бэйра, а также трех его сотоварищей, прибывших ранее, — черноглазого темноволосого невысокого и ладно скроенного Диего из Ванчи, белокурого голубоглазого стройного Ялдана из Валона и, наконец, кареглазого с каштановыми волосами Риона из Пеллара — королевских сыновей, присланных сюда отцами для того, чтобы постичь науку уважительного управления землей и природой, чему в свое время обучались здесь же их отцы.
— Я помню твоих родителей, — сказала Фэрил Риону. — Мы встречались несколько лет назад, еще до твоего рождения. Мы с твоей мамой часто пили чай и вели долгие разговоры. Мне она очень нравилась. Но, боже мой, ты такой рослый мальчик, мой принц, а твоя мать не выше пяти футов, хотя все–таки не такая маленькая, как я.
Фэрил засмеялась, а Рион улыбнулся, глядя на нее сверху вниз,— до нее он не встречал никого из варорцев, однако в последующие годы такому положению суждено было сильно измениться.
Риата, Урус и Фэрил пробыли в деревне еще неделю, а затем начали собираться в обратный путь, поскольку, как объяснил Урус, баэроны предпочитают обучать детей без родительского вмешательства.
Несмотря на этот в общем–то правильный довод, у Риаты не было большого желания уезжать и разлучаться с Бэйром, но Урус сказал:
— Пусть поживет здесь некоторое время, ведь до этой поры у него не было возможности проводить время в компании сверстников. И, прожив все свои годы в Ардене, обитатели которого, мягко говоря, намного старше его, он выглядит слишком уж взрослым. Пусть поживет в компании сверстников и познает удовольствия и радости, которые дает юность.
Риата печально вздохнула:
— И все–таки, дорогой, я не могу забыть предостережения Дэлавара.
Фэрил, несмотря на беспокойство, царившее сейчас в ее душе, заметила:
— Урус прав. Бэйру будет хорошо среди детей. К тому же Дэлавар говорил, что ему надо будет следовать за Араваном, а раз Араван остается здесь, с ним… — Она, подняв голову, посмотрела на эльфа.
Араван усмехнулся, глядя на крошечную дамну сверху вниз, а потом обернулся к Риате:
— Не волнуйся, сестра, я буду присматривать за ним. К тому же Великий лес охраняется еще и теми, кто сопровождал нас на пути сюда, никакая нечисть не осмелится сунуться в этот лес.
В течение всего лета Бэйр и три королевских сына странствовали в сопровождении проводников по лесам. Они быстро подружились и дали друг другу клятвенные обещания взаимной поддержки. Мальчики шумно веселились, устраивали розыгрыши, вместе пели песни и учили то, как устроен мир. За все это время Бэйр лишь однажды менял облик. Случилось это, когда мимо пробегал олень. Мальчик помчался за ним, темное облачко окружило его, Араван закричал: «Бэйр!» — а в это время из сгустившейся тени выпрыгнул серебряный волк и стремглав понесся за оленем. Араван посмотрел вслед Бэйру и только пожал плечами, а Брур, видевший все это, только вздохнул. Дрэг пробежал не более двухсот метров, после чего снова сменил облик, став прежним Бэйром, и с виноватым видом вернулся к приятелям, чьи глаза были совершенно круглыми. В некотором смятении они держались от него слегка поодаль, но затем Рион подошел к Бэйру, хлопнул его по плечу и сказал:
