За ними по пятам, не отставая, не давая передохнуть и перестроиться, бегут сколенские ополченцы. Иные падают от стрел, мечей и копий, но остальные только яростнее сжимают копейные древки - почти весь первый ряд в этот день разжился настоящими копьями, некоторые и мечами. Сбоку, отрезая бегущим путь к отступлению и охватывая их огромными клещами, мчатся по полю рыцари, почти не уменьшившиеся в числе, и болит рука, не болит - их надо догонять, потому что алкам нельзя дать уйти. Опытные воины, они даже и теперь, когда уцелела едва половина, представляют угрозу. Если смогут закрепиться в лагере, их оттуда не выкуришь. Быстрее вперед, вдоль лагерного вала - наперерез бегущим. Ага, прекрасно. Я снова с вами, сколенцы, а алки сейчас пожалеют, что на свет родились. Теперь точно победим. Безвестные герои Кровавых топей сполна отомщены...
...Брошенное с вала копье вошло в бок, и больше не было щита, чтобы его прикрыть. Удар был так силен, что Норберт ван Эльстан вылетел из седла и повалился на окровавленную траву, под копыта и сапоги дерущихся в последней схватке...
Но в последние отпущенные ему мгновения Норберт увидел, как рухнули выбитые бревном плашки ворот, и река ополченцев хлынула в лагерь. Оставшиеся в поле алки тоже хотели прорваться - но их не пустили. "Сегодня мы смыли позор Кровавых топей, - уже гаснущим сознанием думал Норберт. - Только бы мальчишки не забыли, что не Сколен для нас, а мы - для Сколена..."
Атраддин даже не пытался ворваться в лагерь. Все равно не пробиться, слишком их много и слишком яростно дерутся. С горсткой уцелевших рыцарей и немногими разжившимися конями наемниками они прорубились сквозь толпы бунтовщиков, и теперь во весь опор мчались на юго-запад. Если взять лодку и переплыть Эмбру до того, как в Макебалах узнают о разгроме и взбунтуются - еще доберемся до Халгии, не затронутой мятежом, а оттуда неделя конного пути до Валлермайера. И уже морем - в Алкриф. Надо выиграть время, собрать новую армию - и следующей весной Сколен захлебнется кровью. Он же, по праву бывшего наместника, и поведет полки на север.
Но для этого надо остаться в живых, а не геройствовать понапрасну. Повстанцы наверняка устали, понесли огромные потери, преследовать горстку бегущих, может, и не будут. Все равно, с погоней на хвосте через Фибарру не переправишься. Надо где-то отдохнуть, где-то, где их не выследят... Но где?! В руинах ополченцам драться будет даже сподручнее, чем в поле. Городище отпадает, лагерь захвачен, все имения и замки разграблены в самом начале...
- Стойте, доблестные рыцари!
Всадник один, но держится в седле так, что понятно: один стоит десятка рыцарей. Темный жреческий балахон, знак с судейским жезлом Стиглона, вышитым на спине, мечом и молотом, окруженными дубовой листвой, на груди. Воин Правды храма Стиглона, больше никто так не вырядится.
- С дороги, свинья сколенская! - в сердцах рявкнул Атраддин, с тоской думая, что сейчас придется с ним драться, терять последних, чудом выживших в бойне рыцарей, а в это время сколенские рыцари-изгнанники... - Меча захотел?!
- Зачем так невежливо? - удивился сколенец. - Вы же спасаетесь от погони? Негоже плевать в руку, протянутую, чтобы помочь!
Надежда, безумная, дикая, нелепая, всколыхнулась не вовремя, а может, как раз в самый подходящий момент.
- Что, старый, можешь помочь? Покажешь брод?
- Брод вас не спасет. Но в храм они не сунутся, а настоятель не выдаст: это он приказал мне укрыть вас от врага в монастыре. Потом, когда они уйдут на Макебалы, выйдете и поедете в Алкриф. Мы верны нашему королю, по крайней мере, считаем власть алков меньшим из зол, чем власть безродных мятежников.
- А чего вы потребуете за услугу?
- Это уже не мое дело. Я просто выполняю поручение. Но вряд ли что-то такое, что обременит короля Амори.
- Ладно, выбирать-то не из чего. А как вас зовут, почтенный, дабы в Алкрифе помолиться за вас морскому владыке?
- Мой бог приходится вашему отцом, - усмехнулся Воин Правды. - Но я все равно буду благодарен. А зовут меня Эльфер ван Нидлир. Некогда я учил ту, кто сегодня командовала повстанцами...
Кавалькада всадников развернулась и рысью двинулась вслед за Эльфером. В голове колонны, рядом с Воином Правды, ехал неудачливый полководец.
- У вас же больше рыцарей, и в пехоте вовсе не мужичье, - удивился Эльфер. - Как же вас так разбили?
Не стоит, конечно, рассказывать незнакомцу о своем позоре, о том, что какие-то сиволапые смерды, возглавленные обезумевшей девкой, одолели цвет алкского воинства. Но в голосе жреца слышалось неподдельное участие, а еще он рискует не меньше Атраддина. Попадись они сейчас повстанцам вместе... Алк вздохнул и решился:
- Мятежники встретили нас в поле, перегороженном валом. С одной стороны там лес, с другой река - так просто не обойти. А сами за вал не высовывались, и нам пришлось атаковать в лоб. Был момент, когда я уж думал, прорвемся на фланге, но они выстояли.
- Надо было встать, как они, в оборону, выманить их за вал. Крестьяне не могли не клюнуть... Хотя Эвинна могла догадаться, я ее хорошо учил.
- Мы так и сделали. Отошли... И тут нам ударили в тыл рыцари. На ее стороне дерутся человек пятьдесят из тех, кого мы лишили имений. А сами мятежники ударили одновременно, выйдя за вал. Утром мы бы выстояли, но в первой атаке потеряли слишком многих, и стрелки истратили все стрелы.
- То есть она вас перехитрила, - непочтительно усмехнулся Эльфер. - Девчонка девятнадцати лет обвела вокруг пальца наместника Верхнего Сколена! Кому скажу - не поверят! Кстати, на поле боя не происходило чего-нибудь... хм-м, необычного? Ну, там, дыма, грома, солдат, убитых невидимыми стрелами?
- Не насмехайся надо мной, сколенское отродье! - буркнул Атраддин. - Какой еще грохот и дым, какие невидимые стрелы? Уж не хочешь ли сказать, что Боги поддерживают эту безродную...
- Только то, что вы потерпели поражение и лишились всего, извиняет вашу грубость, - холодно произнес Эльфер, и Атраддину стало как-то особенно неуютно - наверное, так, как было бы, если бы впереди на дорогу выехали рыцари Эвинны. - Иначе вы бы ответили за оскорбление в моем лице слуги Справедливого Стиглона здесь и сейчас.
- Простите меня, я не имел в виду оскорбить Отца Богов и его слуг, - почел за лучшее отступить Атраддин. - Но о чем таком вы говорите? Мятежники воевали обычным оружием, таким же, как у нас. Разве что поплоше...
- Вам очень повезло. То ли они берегут главный козырь для главного сражения, то ли... Но в такую удачу я не смею поверить.
- Да в чем дело?
- Когда мы приедем в храм, я покажу оружие, с которым любой сопляк одолеет полсотни рыцарей. Но о нем я буду говорить один на один. И вы доставите то, что я вам покажу, королю Амори.
