Все начало приобретать серьезный оборот, и это окончательно стало понятно, когда Вивиан в очередной раз поила Кимэя. Она боялась приблизиться к нему, но отказать в воде не могла. В тот момент руки тряслись, когда ее большой палец лег ему на подбородок, заставив приоткрыть рот. Ресницы ками дрогнули, глаза приоткрылись, в нем промелькнуло впервые за несколько дней осмысленное выражение, а потом…
- Убей меня, - беззвучно произнес он. Губы дрогнули, вначале несмело, а потом приобрели некое подобие уверенности, когда говорили всего два этих слова. Вивиан дернулась, словно ее застали на месте преступления, и отчаянно замотала головой.
- Нет! Я не могу… - они оба хотели его смерти, но мешал Принц Гоэн, которому очень не понравится, если Вивиан прервет мучения этого ками.
Губы Кимэя снова дрогнули, имитируя призрачную улыбку. Вивиан, почувствовала, что задыхается, и что если сейчас что-то не сделает, как-то не отвлечет себя, то зарыдает от чувства бессилия, которое волной накрыло ее. Она держалась, она гнала эту мысль прочь, но улыбка Кимэя сломала ее одним небрежным движением, поэтому нужно было действовать. Вивиан, переполненная смятением сократила расстояние между ними и коснулась своими неуверенными и слегка дрожащими губами его губ. Кимэй замер, будто окаменел, его глаза сами по себе закрылись, а рот приоткрылся то ли в удивлении, то ли в невольном рефлексе. Вивиан уже чувствовала себя сумасшедшей настолько, что просто не могла остановиться и все закончить вот так. Ее рука скользнула по его затылку, поддерживая, когда девушка углубила поцелуй. Первое время ничего не происходило, а голова Кимэя покорно откинулась на ее руку. Но прежде чем Вивиан успела ощутить себя дурой, которая непонятно с чем пристает к больному, последовал ответ. Вначале несмелый, но он поверг девушку в шок. Она распахнула глаза и вдруг увидела, как на бледное лицо возвращаются краски, а потом руки Кимэя легли на ее плечи и сжали. Поцелуй быстро превратился в укус, и оказалось, что во рту этого ками были клыки. Во рту почувствовался металлический привкус… Ками, обретший внезапную силу, повалил Вивиан на кровать и сам навалился сверху. Девушка задушено пикнула от неожиданности, в страхе распахнула глаза - Повелитель, да что же такое происходит? Откуда такая огромная сила у этого ками, он ведь уже и пить не мог самостоятельно, а сейчас, похоже… Вивиан морально приготовилась ко всему - она ведь обещала Гоэну, что сделает все, что в ее силах.
Кимэй напористо и сильно целовал ее, с таким нетерпением, будто старался выпить ее душу, но ничего больше предпринимать не пытался. Он выглядел сумасшедшим, который, похоже, не понимал, что делает, требуя от нее чего-то жизненно важного. Делал он это так, что Вивиан ощущала себя обессиленной и немного напуганной. Впрочем, последнее придавало еще больше пикантности и необычности ситуации. Вивиан не была бы кицуне и не была бы Первой фрейлиной, если бы подобное не пришлось ей по вкусу.
Все закончилось именно тогда, когда девушка ответила ему с тем же пылом, с каким он целовал ее. Кимэй остановился и приподнялся. Он взглянул в ее лицо так, будто впервые видел, хотя, скорее всего, так оно и было. Его глаза при этом горели, губы припухли и покраснели, лицо покинула мертвенная бледность. В воздухе отчетливо пахло озоновой свежестью, будто кто-то расплетал нити Небесного Потока. Это казалось таким странным…
Вивиан, не растерявшись, улыбнулась Кимэю. Он нахмурился, провел рукой по ее волосам, нежно и заботливо, стер с уголка губ капельку крови и с тихим "извини", перекатился на бок. Девушка ответила, что все нормально, и что она рада, что ему лучше, но он ее не слышал. Его глаза уже были закрыты, а дыхание выровнялось, что говорило о глубоком сне. Правильном, нормальном сне, а не том страшном анабиозе, в котором Кимэй проводил большую часть суток. Его волосы разметались по постели, лицо испачкалось в ее крови, но лицо хранило такое выражение, словно ничего и не произошло.
***
Кимиясу тоже снятся сны, но, в отличие от пророческих Гоэна, они о прошлом. Эти сны - неотъемлемая часть жизни любого из Принцев, и поэтому холодный пот на простынях и гулко бьющееся сердце - состояние довольно привычное, хоть и не особо приятное.
В эту ночь ему снился Повелитель. Как он долго сидел на берегу реки, и его руки мяли глину - не самую хорошую, не самую качественную, и это злило Сусаноо. Первые йокаи не получились красивыми, не получились умными, но они были жизнеспособны. Это - "низшие": зрящий, могильщик и другие. Сусаноо сидел на берегу реки Хи, и воды ее казались желтыми - ведь закатное солнце отражалось в спокойной глади. Лик Повелителя задумчив, и тонкие иссиня-черные брови хмурились. И он выглядел таким одиноким, будто не существует во всем мире существа, способного понять его. В его движениях скользила печаль и разочарование - он открылся сестре, он надеялся, но она отвергла его, разозлилась, опозорила… У Сусаноо и Аматэрасу всегда были сложные отношения.
Потом картина неуловимо поменялась, и Сусаноо уже находится в большом зале с зеркалами. Их так много, фигуры, сделанные в полный рост из глины отражаются в них, и таких статуй здесь тысячи. Пальцы чуткие, острожные, умелые - они лепят из глины, и вскоре появляется ворон, лиса, енот, собака, кошка, паук и крыса. Сусаноо много времени уделяет деталям. Он полностью сосредоточен, и каждое его движение наполнено вдохновением. Это - истинный акт творения. Чтобы оживить, ему не нужно проливать свою кровь, как это делала Аматэрасу. Ему достаточно нескольких капель Сейкатсу и кроху вдохновения, чтобы создания, сделанные из глины, ожили, зашевелись. Потому что Сусаноо - единственный из всех богов, который обладает великим даром Создателя.
- Тц… - все в том же сне кривится Цукиеми, совсем молодой, горячий, еще не лишенный эмоций и не придавленный гранитной плитой вечности. - И кто создал людей такими? И почему они так кровожадны?
Ответ знала их мать, Идзанами, которая молча стояла в стороне и взирала на детей. Но ее рука, спрятанная за спиной, сжималась в кулак, а сама она едва сдерживала слезы.
- Мы позаботимся о них, - Аматэрасу смотрит с уверенностью. Только вот она ошибается. Боги, оказывается, часто ошибаются…
…Разбуженный странным толчком, весь в испарине и на влажных простынях, Кимиясу долго лежал, не шевелясь, и старался понять, что именно выдернуло его из туманного сна о прошлом Повелителя. И вроде все было как обычно, и даже тихо - Кимэй уже давно не устраивал ночных концертов с завыванием, но интуиция подсказывала, что все не так просто. В замке что-то происходит.
Подумав о том, что если третий отряд опять что-то натворил, то он выгонит их взашей и никакие слезные мольбы Гоэна им не помогут, Кимиясу поднялся с кровати. В отличие от Гоэна, который довольно часто разрешал себе расхаживать в своей истинной форме, Принц Ину менял облик лишь во время битв и то не всегда, но сейчас, из-за сна, контроль ослаб, и пушистый белый хвост мазнул по обнаженному бедру. Подобное открытие Кимиясу не понравилось, и он, попутно одеваясь, быстро восстановил контроль над собой и покинул комнату. В замке царила тишина, но что-то тревожное витало в воздухе, и это с легкостью улавливал чуткий нюх Принца. Только вот с идентификацией и местоположением были некоторые проблемы.
